Концептуал СМИ В Китае 18-24 октября 2017 года прошёл XIX съезд КПК – крупнейшее событие в жизни страны, обсуждаемое до сих пор
Оглашённые на партийном съезде планы построения «социализма с китайской спецификой» захватывают дух. В средней перспективе поставлена задача сделать Китай среднезажиточным обществом, ликвидировать к 2020 году остатки бедности (на сегодняшний день в стране 43 млн нуждающихся), продолжать курс на превращение Китая в открытое миру общество. Много на съезде было сказано о том, что Китай будет постепенно переходить от производства ширпотреба к развитию новых технологий, что прежний курс на форсирование экономического роста будет заменён политикой «качественного развития», что инвестиционный протекционизм будет заменяться широким привлечением иностранных инвесторов в китайскую экономику, что партия и государство ещё энергичнее будут бороться с коррупцией.
Однако в стране накопились серьёзные проблемы, и нужна конкретика. Одна из проблем – высокий уровень задолженности в китайской экономике. Я в начале 2015 года писал на эту тему, комментируя данные интересного доклада известной консультационной компании McKinsey, посвящённого оценке долговой ситуации в мире в период 2007-2014 гг. В докладе были приведены данные по совокупному долгу, включающему задолженность по всем основным секторам экономики: государственному (суверенный долг), домашним хозяйствам, нефинансовым компаниям, банкам и иным финансовым организациям. И особое внимание было уделено долговой ситуации в Китае. По мнению авторов, в этой стране, как нигде, долг рос очень высокими темпами. Если в 2002 году он был равен 2,1 трлн. долл., то в 2007 году увеличился до 7,4 трлн. долл., а в 2014 г. достиг 28,2 трлн. долл. Для многих показалось сенсационным сравнение уровней общего долга лидеров мировой экономики – США и Китая. Относительный уровень долга Китая в 2014 году оказался равным 282% ВВП против 269 % ВВП у США. Как отмечалось в докладе (со ссылкой на китайских официальных лиц), пока долговая ситуация в КНР оставалась под контролем. Однако, по мнению экспертов McKinsey, этот контроль может быть утрачен и тогда Китай наряду с Соединёнными Штатами и Западной Европой станет эпицентром второй волны мирового финансового кризиса.
С момента выхода в свет доклада McKinsey прошло более двух с половиной лет. Удалось ли китайскому руководству снизить риск возникновения долгового кризиса? Увы, такими данными мы не располагаем.
В октябре прошлого года Банк международных расчётов (БМР) сообщил, что долг корпоративного сектора китайской экономики составил 18 трлн. долл., что эквивалентно 169% ВВП. В абсолютном выражении это самый большой корпоративный долг в мире. По оценкам Института международных финансов, на май 2017 года общая задолженность Китая превысила 304% ВВП. Долги населения (сектора домашних хозяйств) и государства в последние два года оставались примерно на одном уровне. Прирост совокупного долга происходил в первую очередь за счёт сектора нефинансовых компаний – тех самых, благодаря которым достигаются рекордные приросты ВВП Китая.
Это долговая ловушка: для того чтобы обслуживать долг, превышающий 300 процентов ВВП, Китаю нужны высокие темпы экономического роста. Какие? Всё зависит от того, какую сумму процентов надо выплачивать ежегодно кредиторам. Даже если мы предположим, что средняя ставка кредитов и займов составляет 5 процентов годовых, то при относительном уровне долга, равном 100% ВВП, потребовалось бы обеспечивать прирост ВВП в 5 процентов в год. Но у Китая относительный уровень долга превышает 300% ВВП. Следовательно, ежегодный прирост ВВП, минимально необходимый для обслуживания долга, должен быть равен 15%. В прошлом году прирост ВВП Китая составил 6,7%. В текущем году он, как предсказывают эксперты, будет 6,5% – худший показатель за последние 26 лет. Неспособность экономики Китая обслуживать долг означает, что долговая пирамида (рефинансирование старых долгов за счёт новых кредитов и займов) будет продолжать расти. Темп прироста ВВП, равный 6,5%, способен поддерживать экономику на плаву при условии, что цена кредитов и займов в китайской экономике не превышает 2 процентов годовых. Однако моё знакомство с условиями кредитов, которые, например, выдают китайские банки китайским компаниям нефинансового сектора экономики, показывает, что таких процентных ставок в Китае нет. Ключевая процентная ставка по кредитам Народного банка Китая в последние годы снижалась, но и в прошлом году была всё ещё выше 4 процентов годовых. Следовательно, вряд ли кредиты коммерческих банков Китая имели ставки ниже 7-8 процентов.
О долговой проблеме в более чем трёхчасовом докладе генерального секретаря ЦК КПК Си Цзиньпина на XIX съезде партии ничего сказано не было. Китайское партийно-государственное руководство не приветствует обсуждение этой темы и в СМИ КНР. Большинство публикаций и оценок по китайскому долгу делаются западными экспертами.
Из последних таких публикаций и оценок я бы отметил материалы британской газеты The Financial Times. В августе 2017 года аналитическая группа этой газеты представила некоторые дополнительные сведения о долговой ситуации в китайской экономике. Прежде всего, аналитики отметили, что китайские статистические службы завышают показатель ВВП. Завышение, по их оценкам, происходит по крайней мере на одну треть. Следовательно, относительный уровень общего долга Китая не может быть ниже 400% ВВП. Пользуясь случаем, скажу, что статистические службы Китая завышают не только абсолютные размеры ВВП, но и темпы его прироста. Реальные годовые приросты ВВП в последние годы составляли не более 4-4,5 %.
Еще более серьёзной проблемой является то, что в Китае развит теневой банкинг и оценить масштабы его операций и создаваемого им долга крайне сложно. Теневой банкинг – это депозитные и кредитные операции, которые находятся вне сферы контроля банковских регуляторов (органов банковского надзора). В КНР таковыми являются, прежде всего, Комиссия по регулированию банковской деятельности; в некоторой мере, также Народный банк Китая (НБК). Теневым банкингом занимаются как организации, формально не являющиеся банковскими (это могут быть страховые компании, инвестиционные фонды и др.), так и собственно банки. Во втором случае речь идет о забалансовых операциях официальных кредитных организаций. Конечно, теневой банкинг – серьёзное нарушение законов КНР, но до последнего времени на это смотрели сквозь пальцы, поскольку кредиты и займы, которые предоставляются в рамках теневого банкинга, существенно подпитывают деловую активность, обеспечивающую темпы прироста ВВП.
Однако дело с теневым банкингом, кажется, зашло слишком далеко. Об этом свидетельствуют цифры аналитической группы The Financial Times. Они в свою очередь базируются на данных Народного банка Китая, которые включены в доклад НБК о финансовой стабильности в 2017 году.
Вот некоторые из цифр. Теневые кредиты Китая на конец 2016 года составили сумму свыше 252 трлн. юаней, что эквивалентно 37 трлн. долл. Это превысило величину «белых» активов китайского банковского сектора, равную на тот момент 34 трлн. долл. В сумме получается более 70 трлн. долл. Это в 6,5 раза превышает ВВП страны, а ведь у многих стран с развитыми банковскими секторами относительная величина банковских активов (прежде всего, состоящих из выданных кредитов) находится на уровне 100-200 % ВВП. Так, у США этот показатель даже немного меньше 100%. Из развитых стран лишь Великобритания имеет очень высокий показатель – около 650%. Однако эта страна с его лондонским Сити является мировым банковским центром. И вот выясняется, что с учётом теневого банкинга Китай догнал Великобританию.
Ещё в 2011 году величина теневых кредитов составляла около 40 трлн. юаней. Получается, что за пять лет их абсолютный объём увеличился более чем в 8 раз! Резкий взлёт масштабов теневого кредитование в последние два года можно объяснить тем, что Комиссия по регулированию банковской деятельности по указанию Государственного совета ужесточила для китайских банков требования по выдаче кредитов (в частности, увеличила норматив резервных отчислений), что привело к удорожанию «белых» кредитов и стимулировало спрос на более дешёвые теневые.
Специалисты группы The Financial Times попытались сделать сравнительный анализ относительного уровня долга двух ведущих экономик мира – Китая и США. В качестве ключевого был взят показатель общего долга, включающего в себя долги всех основных секторов экономики (государство, сектор домашних хозяйств, банки и иные финансовые организации, нефинансовые компании). При расчёте общего долга учитывались обязательства, возникающие в результате теневого кредитования. Показатели ВВП обеих стран были очищены от приписок, был рассчитан реальный продукт (так называемый производственный ВВП). Относительный уровень долга рассчитан путем деления общего долга на производственный ВВП и выражен в процентах.
Если полагаться на приведенные данные, относительный уровень задолженности Китая с учётом теневого кредитования зашкаливает. Причём резкий взлёт произошел в 2015-2016 гг. В начале 2015 года консультационная компания McKinsey говорила о назревании наиболее серьёзных долговых пузырей в трёх экономиках – США, Китая и Европейского союза. И говорила, что вероятность возникновения долгового кризиса (который станет детонатором второй волны мирового финансового кризиса) во всех трёх центрах примерна одинакова. Сегодня можно сказать, что наибольшая вероятность прорыва долгового пузыря – в китайской экономике.
В условиях беспрецедентного информационного вакуума открывается сегодня в Пекине XIX съезд Компартии Китая, на котором определится состав руководства страны на ближайшие пять лет. Последний год был ознаменован подковерной борьбой внутри китайской элиты, фракции которой стремились провести как можно больше «своих» людей на руководящие посты в партийных и государственных органах. Генеральный секретарь Си Цзиньпин консолидировал власть, чтобы стать вровень с отцами-основателями КНР и провести столь необходимые ей реформы. Результаты съезда покажут, накопил ли он достаточно политического капитала для окончательной победы над противниками и слома негласных правил, по которым страна жила последние 25 лет.
Политпроцесс эпохи перемен
Обычно список тех, кто войдет в управляющее страной Политбюро, известен за три-четыре месяца до съезда. Так было с начала 1990-х годов, когда в Китай потекли инвестиции и предсказуемость стала цениться выше секретности. Иностранных политиков и бизнесменов убеждали: вне зависимости от того, кто возглавит государство, заводы будут работать, иностранцы смогут вывести прибыль, а политических и социальных потрясений не предвидится. Определенность служила сигналом того, что двух взглядов на развитие общества нет: в Компартии существует консенсус. Конфуцианскую гармонию в элите обеспечивал процесс всеобщего накопления капитала, на фоне которого политические дрязги выглядели неуместными.
В этот раз традиция оказалась нарушена. Китайские, российские и американские эксперты в беседе с “Ъ” только разводили руками: кто по итогам XIX съезда встанет у руля государства, остается лишь гадать.
Рост уровня секретности может быть свидетельством усиления внутрипартийной дисциплины, над которым Си Цзиньпин работал последние пять лет. Впрочем, оно может говорить и о том, что по сравнению с временами Цзян Цземиня и Ху Цзиньтао сильно сократилось число людей, реально участвующих в принятии решений, а с ними - и количество «сливов» в прессу. Нынешний глава Китая уже серьезно изменил облик политической системы страны, и не исключено, что через неделю (когда закончится съезд), она изменится еще больше.
Собирающийся раз в пять лет съезд Компартии Китая - верховный орган управления 89-миллионной партией и по факту - всей страной. Примерно 2,3 тыс. партийных делегатов утверждают состав Центрального комитета (ЦК), в который входят 200 членов и 176 кандидатов в члены, не имеющих права голоса, но имеющих шансы впоследствии стать полноправными членами. ЦК, в свою очередь, утверждает Политбюро (25 человек) и Постоянный комитет Политбюро (ПКПБ, семь человек), которые и принимают основные политические решения. По факту и состав ЦК, и состав будущего Политбюро определяется предыдущим составом Политбюро в ходе интенсивного торга между соперничающими группами интересов.
Как минимум с начала 1990-х годов действует негласное правило «шестьдесят семь - проходит, шестьдесят восемь - удалить». Члены Политбюро старше 67 лет на съезде должны уйти в отставку, чтобы освободить дорогу новому поколению и не допустить впадения системы в маразм. Установлены возрастные лимиты и для других органов власти. В соответствии с ними, по итогам XIX съезда состав ЦК должен обновиться более чем наполовину, Политбюро покинут 11 человек, а ПКПБ - пятеро, все, кроме Си Цзиньпина и премьер-министра Ли Кэцяна.
По заведенной архитектором китайских реформ Дэн Сяопином традиции, генеральный секретарь и премьер вступают в должность на съезде, год проведения которого оканчивается на двойку (1992, 2002, 2012, 2022), в то время как съезды, оканчивающиеся на семерку (1997, 2007, 2017, 2027), служат цели подведения промежуточных итогов правления. В ходе них в ПКПБ, как правило, вводятся будущие генсек и премьер-министр, которые отличаются от остальных его членов молодостью (им обычно около 50 лет, тогда как остальным членам ПКПБ 60–65 лет). Ими в 2022 году должны были стать протеже бывшего генсека Ху Цзиньтао Сунь Чжэнцай и Ху Чуньхуа, самые молодые члены нынешнего Политбюро.
Сотрясатель основ
О том, что вся эта стройная система, скорее всего, рухнет, начали говорить практически с самого начала правления Си Цзиньпина. Генсек сразу же проявил себя как куда более сильный и авторитарный лидер, чем два его предшественника. Начатая им антикоррупционная кампания обернулась беспрецедентной чисткой: в тюрьму по обвинению в коррупции были отправлены заместители руководителя контролирующего армию Центрального военного совета (ЦВС) Сюй Цайхоу и Го Босюн, видный партийный деятель Чжоу Юнкан и глава парткома Чунцина (крупнейший по площади город центрального подчинения в КНР) Бо Силай, считавшиеся прежде неприкасаемыми. Но настоящим шоком стало снятие в июле со своего поста и последующий арест нового главы парткома Чунцина Сунь Чжэнцая, которого считали одним из двух согласованных элитой будущих лидеров страны.
Затем появились слухи о том, что Си Цзиньпин может пренебречь возрастными ограничениями и сохранить на посту своего ближайшего соратника, главу Центральной комиссии по проверке дисциплины (ЦКПД, главный антикоррупционный орган) Ван Цишаня, которому в 2017 году исполнилось 69. Последние пять лет он неутомимо боролся с политическими врагами генсека, и замену ему найти было бы непросто. В последний год высокопоставленные партийные чиновники в официальных китайских СМИ готовили почву для сохранения Ван Цишаня на посту, как бы невзначай роняя фразы, что «ограничения по возрасту - обычай, а не правило» и «с учетом развития современной медицины важны навыки человека, а не его возраст».
На фоне явных разногласий между первыми лицами в правящем тандеме многие эксперты начали говорить о том, что на съезде вполне может быть вынесен «вотум недоверия» премьер-министру Ли Кэцяну. Он принадлежит к противостоящей Си Цзиньпину группировке «комсомольцев», главой которой считается бывший генсек Ху Цзиньтао. Различия во взглядах между двумя лидерами из-за закрытости системы не всегда очевидны, но в целом генсек выступает сторонником куда более радикальных преобразований в экономике. С критикой действий Ли Кэцяна в 2015 и 2016 году выступал в официальных СМИ экономический советник Си Цзиньпина Лю Хэ, подписывавший свои статьи как «авторитетная персона». Он указывал на нерешительный и ошибочный характер действий премьера в ситуации с реформой госпредприятий и финансовым кризисом 2015 года.
Наконец, главной долгосрочной интригой съезда станет вопрос о сохранении полномочий самого Си Цзиньпина за рамками установленного десятилетнего срока. «Он не уйдет в 2022 году,- уверял “Ъ” профессор Токийского университета Акио Такахара.- Учитывая масштаб начатых им реформ и желание остаться в истории, он будет искать способы задержаться у власти и довести начатое до конца». Технически о намерении нарушить лимит в десять лет будет говорить отсутствие в новом составе ПКПБ двух молодых политиков-преемников. Впрочем, здесь возможны варианты. «К примеру, Си Цзиньпин может в 2022 году сохранить реальную власть, оставшись главой партии и ЦВС, а свой пост председателя КНР отдать кому-то другому,- сообщил “Ъ” научный сотрудник Центра азиатско-тихоокеанских исследований ИИАЭ ДВО РАН Иван Зуенко.- До 1992 года эти позиции были разделены и пост председателя КНР был не так важен».
Новая чжэцзянская армия
На съезде генсек, как и любой лидер до него, попытается провести в состав управляющих органов как можно больше своих людей. «Ему нужны не просто кадры на высоких позициях, а те, кто реально влияет на принятие политических решений. При этом формально они даже могут занимать не такие видные посты,- говорит “Ъ” глава азиатской программы Московского центра Карнеги Александр Габуев.- В частности, он, скорее всего, постарается укомплектовать своими кадрами руководство отделов ЦК КПК и назначить глав всех важнейших малых групп, где происходит реальная выработка курса».
Протеже Си Цзиньпина в Китае называют «новая чжэцзянская армия», так как большинство его выдвиженцев так или иначе столкнулись с ним в период его работы в провинции Чжэцзян. Среди них наиболее интересная фигура - нынешний глава парткома Чунцина Чэнь Миньэр. Он работал главой департамента пропаганды Чжэцзяна в период, когда провинцию возглавлял Си Цзиньпин. По возрасту Чэнь Миньэр вполне подходит на роль одного из двух лидеров следующего поколения руководителей. Это уже второе его назначение на роль главы парткома региона: до Чунцина он руководил провинцией Гуйчжоу и таким образом выполнил одно из негласных условий вхождения в ПКПБ: поработать руководителем как минимум одного богатого и одного бедного региона.
Среди других сторонников Си Цзиньпина, которые могут войти в ПКПБ и Политбюро, называют главу орготдела ЦК КПК Чжао Лэцзи, глав парткомов Шанхая и Пекина Хань Чжэна и Цай Ци, главу канцелярии ЦК КПК Ли Чжаньшу, его экономического советника Лю Хэ и еще ряд лиц. У генсека хватит людей, чтобы занять ими все вакантные посты в высшем партийном органе власти, но может не хватить политического капитала. Из-за этого, как замечали многие опрошенные “Ъ” эксперты, он может пойти на сокращение постоянного комитета Политбюро с семи до пяти человек, что внутрипартийные правила вполне допускают. Это позволит Си Цзиньпину легче проводить в жизнь свои решения, но может вызвать недовольство внутри партии, которая за последние 30 лет привыкла к более демократичному принятию решений.
Наиболее консенсусной конфигурацией элиты на сегодняшний день видится введение в ПКПБ одновременно протеже генсека Чэнь Миньэра и партсекретаря провинции Гуандун Ху Чуньхуа, принадлежащего к противостоящей Си Цзиньпину фракции «комсомольцев». Это позволило бы сохранить внутриэлитное согласие и обеспечить преемственность власти в 2022 году.
Идея, брошенная в массы
На съезде генсек представит доклад, который подведет итоги прошедших пяти лет и определит ориентиры на следующие пять. Обычно он состоит приблизительно из 29 тыс. иероглифов и 13 разделов. Кратко важнейшие моменты доклада были очерчены в коммюнике, вышедшем 14 октября по завершении Седьмого пленума ЦК Компартии XVIII созыва. Согласно ему, изменения будут внесены в устав Компартии, по факту стоящий выше конституции КНР. Эти изменения «будут отражать последние достижения китаизации марксизма, новые концепции управления, новый опыт в укреплении лидерства партии».
Другими словами, в партийный устав будет добавлен вклад самого Си Цзиньпина, который в отличие от предшественников породил уже несколько концепций, претендующих на место в истории. Интрига здесь состоит в том, будут ли идеи генсека указаны в уставе безлично, как, например, «концепция научного развития» Ху Цзиньтао, или с упоминанием имени, как уже включенные в текст «идеи Мао Цзэдуна» и «теория Дэн Сяопина». Если выберут второй вариант, это будет означать, что нынешний лидер Китая встанет в один ряд с отцами-основателями страны и куда выше своих двух предшественников.
Китайская пресса загодя стала готовить почву для включения в устав «идей Си Цзиньпина». В июле о них опубликовало статью влиятельное коммунистическое издание «Исследования партстроительства», по мнению которого, концепция генсека помогает «еще больше локализовать марксизм в Китае и развить теорию социализма с китайскими характеристиками». Как отметил в беседе с “Ъ” старший научный сотрудник Центра исследований Восточной Азии и ШОС ИМИ МГИМО Игорь Денисов, «скорее всего, в текст устава идеи генерального секретаря войдут как новая концепция государственного управления».
Впрочем, если устав и пополнится «идеями Си Цзиньпина», то это будет, скорее, свидетельствовать об авторитарном характере новой власти, а не о том, что нынешний генсек по масштабу личности стал вровень с Мао Цзэдуном и Дэн Сяопином. Хотя всю предсъездовую неделю агентство «Синьхуа» напоминало о достигнутых за прошедшее пятилетие успехах (среднегодовой рост экономики в 7,2%, рост располагаемых доходов домохозяйств с 7,3 тыс. юаней до 23,8 тыс. юаней, двукратное сокращение бедности), большинство из них стали результатом работы экономической машины, построенной предшественниками Си Цзиньпина. Он же всю прошедшую пятилетку в основном консолидировал власть, чтобы сломить инертную бюрократическую среду. Открытая XIX съездом эпоха покажет, использует ли он свои полномочия для преображения общества или укрепление власти все же было самоцелью.
Михаил Коростиков
В Пекине завершился очередной, XIX съезд Коммунистической партии Китая, в котором принимали участие порядка 2,3 тысячи делегатов со всей страны, выбранных из 89 миллионов членов КПК.
На церемонии открытия генеральный секретарь ЦК партии и председатель КНР Си Цзиньпин произнес самую длинную речь в истории страны, продолжавшуюся 3,5 часа. Он представил доклад под названием «Добиться решающей победы в построении общества среднего достатка, одержать великую победу социализма с китайской спецификой в новую эпоху», в котором подвел итоги работы ЦК КПК за пять лет.
В ходе своего выступления Си Цзиньпин сказал, что КПК намерена превратить Китай в могущественное государство. Предполагается, что это произойдет к середине века при условии, что в мире будет стабильность. «На первой стадии с 2020 года по 2035 год мы будем наращивать базу общества среднего достатка и благодаря еще 15 годам упорной работы в целом достигнем модернизации», — сообщил китайский лидер.
В фокусе внимания международных экспертов оказались 14 принципов «социализма с китайской спецификой в новую эпоху», озвученных председателем. «Во-первых, необходимо обеспечить лидирующую роль партии на всех направлениях деятельности. <…> Во-вторых, все предпринимаемые нами усилия осуществляются ради народа. <…> В-третьих, всеобъемлющий процесс реформ будет только крепнуть», — отметил он.
По словам главы государства, еще один важный принцип — «утверждение новой теории развития». «Это основа и ключевой фактор для решения всех проблем, стоящих перед нашей страной», — подчеркнул он. В качестве пятой установки Си Цзиньпин обозначил «укрепление позиций народных масс как хозяина страны», защиту их прав. Шестой принцип — «последовательное утверждение законодательной основы и принципов правового государства».
Седьмой аспект — «неизменный упор на воплощение в жизнь ключевых ценностей социализма», далее по порядку следуют: «улучшение благосостояния и повышение уровня жизни населения», «охрана окружающей среды», «обеспечение национальной безопасности», «максимальное усиление роли партии в деле армейского строительства», «обязательное сохранение в неизменном виде концепции “одна страна, две системы”», активизация глобальных интеграционных процессов «для формирования человечества, связанного единой судьбой», «обеспечение жестких методов внутрипартийного регулирования».
Фактически Си Цзиньпин представил дорожную карту на пятилетие.
Выход обновленного руководства Компартии Китая после состоявшегося утром в среду первого пленума ЦК КПК XIX созыва вызвал ажиотаж среди китайских и иностранных корреспондентов, так как до последнего момента сохранялась интрига: кто же появится на помосте. Многочисленные представители прессы даже устроили давку перед залом, где должна была состояться первая встреча Си Цзиньпина и его ближайших соратников с журналистами.
Как и ожидалось, пленум переизбрал Си Цзиньпина генеральным секретарем ЦК и председателем его Военного совета. Однако важнейшим итогом стало обновление кадровой конфигурации в высших партийных органах: Политбюро и его Постоянном комитете.
В последнем произошла замена пяти из семи членов. Наряду с председателем КНР Си Цзиньпином и премьером Госсовета Ли Кэцяном в их число вошли глава парткома Шанхая Хань Чжэн , глава Канцелярии ЦК (аналог администрации главы государства) Ли Чжаньшу , глава Организационного отдела ЦК Чжао Лэцзи , вице-премьер Госсовета Ван Ян и ведущий теоретик и идеолог партии, глава центра политических исследований ЦК Ван Хунин .
В Политбюро, помимо семи членов постоянного комитета, вошли: один из ведущих советников Си Цзиньпина по экономической тематике — глава канцелярии рабочей группы ЦК по финансам и экономике Лю Хэ , а также секретарь парткома мегаполиса Чунцин Чэнь Миньэр , которого считают перспективным протеже главы государства. Свои места в этом партийном органе получили и заместители Си Цзиньпина в Военном совете ЦК КПК — генералы Сюй Цилян и Чжан Юся . Кресло в Политбюро занял и один из «молодых» политиков, которого зарубежные СМИ считали одним из возможных преемников, глава парткома крупнейшей в Китае по ВВП провинции Гуандун — Ху Чуньхуа .
Из других региональных партийных руководителей в Политбюро вошли главы парткомов Пекина и Тяньцзиня — Цай Ци и Ли Хунчжун , их коллега из Синьцзян-Уйгурского автономного района Чэнь Цюаньго , а также секретари партийных комитетов провинций Ляонин и Цзянсу — Ли Си и Ли Цян .
От правительства места в Политбюро получили экс-глава МИД КНР, член Госсовета и ведущий дипломат страны Ян Цзечи , министры общественной безопасности и контроля — Го Шэнкунь и Ян Сяоду . Также свое кресло получил один из парламентариев — заместитель председателя Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей (ПК ВСНП, высший законодательный орган) Вань Чэнь .
Из нижестоящих структур ЦК в Политбюро вошли первый заместитель заведующего Отдела пропаганды Хуан Куньмин , замглавы Канцелярии Дин Сюэсян и член Секретариата Чэнь Си . Единственной женщиной в составе Политбюро ЦК КПК стала глава Отдела Единого фронта ЦК Сунь Чуньлань .
Пленум также избрал Чжао Лэцзи на должность главы партийной спецслужбы — Центральной комиссии по проверке дисциплины (ЦКПД). На этом посту он сменил Ван Цишаня , который оставил эту должность по итогам XIX съезда партии, не попав в новый состав ЦК и ЦКПД.
Местные и зарубежные наблюдатели считали 69-летнего Ван Цишаня одним из ближайших сподвижников Си Цзиньпина, проводником его масштабной антикоррупционной кампании. Однако он превысил негласный возрастной ценз для пребывания на высших должностях, который позволяет партийным и государственным деятелям получать новые посты или переназначаться на них до 67 лет включительно. В зарубежных СМИ появилась информация о его болезни, а также о возможной причастности его близких к коррупции.
Сенсационная новость состоит в том, что съезд включил положения об идеях председателя в обновленный устав КПК. Это ставит его в один ряд с Мао Цзэдуном и Дэн Сяопином . Кроме того, Си Цзиньпин стал вторым лидером Китая после Мао Цзэдуна, чье имя внесли в устав партии при жизни, отмечает РИА «Новости «.
«Это очень важный символический шаг для усиления позиций Си внутри партии. До него в уставе упомянуты только Мао Цзэдун и Дэн Сяопин. Идеологический и теоретический вклад предшественников Си, Цзян Цзэминя и Ху Цзиньтао , упомянут безлично», - сказал руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского центра Карнеги Александр Габуев .
В свою очередь, проректор Дипломатической академии МИД РФ Александр Лукин полагает, что Си Цзиньпин очень сильно укрепил свою власть еще до съезда. «Практически все направления политические он взял в свои руки. Поэтому можно сказать, что дело идет к культу личности. Но, по сути, он нового ничего идеологического не внес”, - считает Лукин.
Политолог напомнил, что в соответствии с конституцией в Китае руководитель государства должен находиться на должности два срока, то есть 10 лет.
«Си Цзиньпин пока только пять (лет) находится. Но руководитель партии – генеральный секретарь ЦК КПК - может находиться на посту неограниченно. До сих пор по традиции два лидера до Си Цзиньпина (Ху Цзиньтао и Цзян Цзэминь) находились на обоих постах два срока, такая сложилась традиция. Но сейчас возможен такой вариант, что он будет находиться у власти дольше, например, 15 лет или 20”, - отметил Лукин.
В свою очередь, Габуев также полагает, что Си Цзиньпин может остаться у власти более положенных двух сроков.
Многие эксперты отмечают, что XIX съезд КПК стал первым по-настоящему «глобальным» съездом за всю историю Китая. В том смысле, что раньше на таких съездах решали, что будет со страной, а теперь - что будет с миром.
Известный западный политолог Дэвид Шэмбо говорит, что теперь Китай будет играть особенно важную роль в глобальном управлении - в сфере изменений климата, мирового здравоохранения, поддержания мира, глобального экономического управления, энергетической безопасности и еще по части трансформации многосторонних институтов.
Бывший премьер-министр Франции Доминик де Вильпен замечает, что благодаря Китаю в мире, возможно, будет «меньше войн, меньше напряженности, меньше кризисов и меньше терроризма».
Всё это тем более поразительно, пишут эксперты, что сам съезд был процентов на 90 посвящен чисто внутрикитайским делам.
По словам руководителя Центра политических исследований и прогнозов Института Дальнего Востока РАН Андрея Виноградова , разговоры о том, что Китай уже созрел для конвертации своего экономического потенциала во внешнеполитическое влияние, идут с начала нулевых. Тот же проект «Экономический пояс Шелкового пути» имеет геополитический характер. Но пока Китай всё же в большей степени ориентирован на развитие собственной экономики. Китайцы считают, что лучше подождать, чем преждевременно заявлять о каких-то международных планах и таким образом брать на себя какую-либо ответственность за судьбы мира. В Китае очень внимательно изучали опыт Советского Союза и сделали соответствующие выводы.
Главный вызов, пишет Виноградов на страницах еженедельника «Профиль «, это смена экономической модели развития, той самой модели, что привела Китай к экономическому процветанию. Китай использовал свое конкурентное преимущество – многочисленную и дешевую рабочую силу. Но эти преимущества уходят. Тогда в Китае понимали, что эта модель уже устарела, но ее использовали, потому что она несла «золотые яйца». Китай стал страной со второй экономикой мира. Си Цзиньпин часто говорит об инновациях. Это свидетельствует о том, что в Китае ищут новую экономическую модель. Но готовых решений нет.
За счет высоких темпов экономического роста китайские власти решали целый ряд социально-экономических задач. Когда темпы роста снижаются, им нужно искать новые инструменты для управления государством и поддержания своей легитимности, говорит Виноградов. Си Цзиньпин, по его словам, наверное, первый китайский руководитель после Дэн Сяопина, который отважился замахнуться на подобные масштабные теоретические новации. Си сказал, что Мао «китаизировал» марксизм, поэтому совершил революцию. Дэн Сяопин продолжил «китаизацию» марксизма, Китай достиг экономических успехов. Сейчас Си Цзиньпин говорит о «социализме новой эпохи». Речь идет о том, что китайские коммунисты готовы пересмотреть свои идеологические взгляды с учетом меняющихся обстоятельств. С точки зрения компартии – это большой шаг.
Виноградов подчеркивает, что социализм с китайской спецификой – это обязательно рыночная экономика (интересный и показательный факт: Китай еще в прошлом году обогнал США по числу долларовых миллиардеров). Кроме того, это отказ от классового характера компартии. В общем, резюмирует Виноградов, в это понятие входит всё то, что, помимо национальных особенностей, не вписывается в классические представления о марксизме и социализме, как его понимали в Советском Союзе.
Заслуга Си Цзиньпина в том, что он отважился заявить: у нас теперь новая идеологическая платформа, мы сейчас будем ее наполнять содержанием. Так что, в некотором смысле XIX съезд Коммунистической партии Китая может начать новую эпоху в политической жизни страны.
Правообладатель иллюстрации EPA Image caption Накануне открытия XIX съезда Коммунистической партии Китая в Пекине предприняты особые меры безопасности
Накануне открытия XIX съезда Коммунистической партии Китая в Пекине предприняты особые меры безопасности.
Запрещено разведение открытого огня вблизи Дома народных собраний (что заставило некоторые рестораны временно прекратить работу), вы не сможете снять квартиру в центре Пекина, пользуясь услугами популярного сервиса Airbnb, ограничена доставка в столицу жидкостей, ножей и даже игрушечного оружия, запрещены беспилотные аппараты и аэростаты.
Съезд обещает немалые перемены в китайской политической иерархии. Во-первых, судя по всему, традиционной ротации первых лиц государства каждые 10 лет приходит конец.
Как ожидается, количество мест в Постоянном комитете Политбюро КПК будет сокращено с семи до пяти - а это означает, что наиболее вероятные преемники Си Цзиньпина и премьера Госсовета Ли Кэцяна (фактически премьер-министра страны) в него просто не попадут и, как следствие, не смогут наследовать председателю Си, когда он отойдет от дел.
Впрочем, один из них, Сунь Чжэнцай, задержанный в июле этого года и снятый со всех партийных постов, похоже, не попадет уже никуда, а политические перспективы второго кандидата, Ху Чуньхуа, пожалуй, совсем неутешительные.
Во-вторых, принцип коллективного руководства страной, соблюдавшийся еще со времен Дэн Сяопина, видимо, также будет пересмотрен. Формально должность председателя КНР более двух пятилетних сроков подряд занимать нельзя: это противоречит конституции.
Игры в "рокировку" по аналогии с Россией вряд ли привлекают Си Цзиньпина, да и оставить власть на пять лет с гарантией ее возвращения некому. Но эта должность, по мнению наблюдателей, и не является для него ключевой. Гораздо важнее сохранить пост генерального секретаря КПК и контроль над вооруженными силами, то есть должность председателя Центрального военного совета партии.
В новейшей истории Поднебесной такие прецеденты были - и Дэн Сяопин, и Цзян Цзэминь сохраняли за собой пост верховного главнокомандующего и через несколько лет после формального ухода от власти.
- В Китае готовятся к съезду Компартии. Чего от него ждать?
- Станет ли Китай крупнейшим в мире финансовым донором?
- Китай: от военной реформы к переменам во власти
Политическая традиция Китая требует, чтобы обладатели высших государственных постов не засиживались на них по достижении 68 лет и уходили в отставку на ближайшем съезде. Правда, традиция эта неформальная, а нынешняя расстановка сил в китайской верхушке не препятствует Си обойти это правило.
Его самого оно пока не касается - председателю пока 64 года, - но очень интересно будет посмотреть на судьбу 69-летнего Ван Цишаня, давнего друга Си Цзиньпина и руководителя Центральной комиссии по проверке дисциплины, а по сути - сил внутренней безопасности, и вот почему.
Придя к власти в 2012 году, Си начал активную кампанию по борьбе с коррупцией, в рамках которой своих постов лишились около миллиона человек. Некоторые аналитики полагают, что на самом деле целью кампании была чистка партийных и бюрократических рядов от противников Си или просто людей ненадежных, на место которых, разумеется, пришли сторонники председателя. Сейчас очередь дошла и до высшего руководства.
Правообладатель иллюстрации EPA Image caption Подготовка к съезду идет полным ходомПо мнению обозревателей, в ходе нынешнего съезда китайский премьер Ли Кэцян (ранее соперничавший с Си Цзиньпином в борьбе за кресло председателя КНР) может уйти со своего поста, и его место займет Ван Цишань. Ван считается хорошим менеджером и финансистом и, по всей видимости, будет лучшим премьером, чем Ли, которому обозреватели прочат какую-нибудь почетную, но малозначимую должность.
Близкие связи Вана с Си и его управленческий опыт - два незаменимых качества для проводника структурных реформ, о которых председатель объявил еще в 2013 году и ради осуществления которых, похоже, готовится нарушить существующие правила политического управления Китаем.
Если Ван Цишань в свои 69 лет действительно займет премьерский пост, это, по мнению наблюдателей, будет означать готовность Си Цзиньпина перешагнуть через внутренние правила КПК и продолжать управлять страной и после следующего, XX съезда.
Стремление Си Цзиньпина закрепиться у власти, в общем, понятно: масштабные реформы, которые он затевает, невозможно осуществить в течение пяти и даже десяти лет. Однако значительная, по любым меркам, концентрация власти в руках председателя и небольшой группы его назначенцев ставит под удар принцип сменяемости руководства. Есть и другие нехорошие симптомы.
В Пекине открылась выставка последних достижений китайского правительства. На ней широко представлены наука, транспорт, военное производство, спорт, этнические меньшинства, но больше всего там фотографий Си Цзиньпина - их сотни.
Газета на английском языке China Daily едва ли не ежедневно выпускает на первой полосе материалы о том, как визит Си повлиял на деревни, города и мегаполисы, как изменилась их жизнь (разумеется, в лучшую сторону) после того, как генеральный секретарь внес свои предложения. Должностные лица в своих речах подчеркивают, что в основе их видения лежит мнение Си Цзиньпина.
В сентябре телесериалы в Китае получили новый свод правил регулирования контента. Теперь им предписывается "повышать культурный вкус людей" и "укреплять духовность". Коммунистическая партия, страна, люди и национальные герои - вот свод положительных персонажей. И фигура председателя Си должна стоять выше всех других.
Си Цзиньпин представит на съезде обстоятельный доклад, по которому, наверно, можно будет догадаться о векторе политики Китая на ближайшие пять лет. Аналитики сходятся на том, что она останется стабильной и предсказуемой. Стабильность и неспешность - вообще часть китайской политической культуры с древних времен. Однако в богатой истории Китая немало примеров того, как чрезмерная концентрация власти выходила боком и правителю, и его державе.
Банер "не было бы партии, не было бы Китайской Народной Республики" среди многих других можно было увидеть в столице Поднебесной на время проведения XIX съезда Коммунистической партии Китая.
Он дал отсчет новому этапу в развитии страны, который пройдет под знаменем так называемой новой эры для Китая. А новым "путеводителем" при руководстве государством станут идеи Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой. Идеи Си включили в обновленный устав КПК. Само по себе принятие поправок к уставу - событие плановое, однако в этот раз можно говорить о его особом значении.
Китайская пресса называет идеи Мао Цзэдуна, Дэн Сяопина и теперь и идеи Си Цзиньпина - главными достижениями в китаизации марксизма. При этом недвусмысленно объясняет, что теперь у страны во главе с председателем Си появился четкий путь развития, а партия, руководствуясь идеями председателя, сможет наконец распрощаться с оставшимися в стране проблемами. Наблюдатели, в свою очередь, отмечают, что никому из предыдущих китайских лидеров (кроме великих Мао и Дэна) не удавалось закрепить свое имя в партийном уставе.
За пять лет правления Си показал себя человеком с нестандартным, гибким мышлением, поэтому не стоит ожидать от него шаблонных решений
По итогам съезда во всех руководящих органах партии произошли кадровые ротации. При этом в своих материалах китайские СМИ обращают внимание на то, что кандидаты на руководящие посты прошли тщательную проверку и отбор, обладают высокими моральными качествами и заслуживают доверия всей страны.
В среду разрешилась, можно сказать, главная кадровая интрига XIX съезда, когда журналистам представили новый состав высшего звена партии - Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК. Си Цзиньпин лично представлял тех, кто встанет у руля Китая на ближайшие пять лет. "Я твердо верю, жизнь китайского народа с каждым годом будет все лучше и лучше", - сказал Си на встрече с прессой. Он посоветовал журналистам внимательно следить за переменами, которые будут происходить в Китае после XIX съезда.
Александр Ломанов , главный научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН:
Самое впечатляющее - это то, что КПК озвучила планы развития на 30 лет вперед. Такой подход можно назвать уникальным, он характеризует китайскую компартию как структуру, ставящую долгосрочные стратегические задачи, результатов от реализации которых, скорее всего, не увидят большинство из нынешнего руководства КПК. При этом поставленные цели охватывают все основные направления развития КНР, включая экономику, политику, укрепление влияния Пекина за рубежом, социальную сферу, охрану окружающей среды и другие. В комплексе получается всеобъемлющая стратегия, способная превратить Китай в мирового лидера и обеспечить ему большее влияние, чем есть сегодня у США, по крайней мере в развивающихся странах.
Надо отметить, что нынешний съезд систематизировал те идеи и концепции, что были предложены Си Цзиньпином за пять лет его правления. Одна из этих идей - строительство общей судьбы человечества. Это ключевая идея, хотя она, как и все остальные, дана общими мазками - на съездах КПК вообще не представляют конкретные планы с цифрами, этим уже потом занимаются министерства и ведомства. Так вот, идея строительства общей судьбы человечества для Китая достаточно новая. Ведь еще Дэн Сяопин завещал китайцам действовать по возможности тихо, не демонстрируя своих возможностей. Но теперь ситуация иная, и у Пекина появилось свое четкое представление, как должен выглядеть мир.
При этом Си предложил и смену подхода к контактам с другими странами, подчеркнув, что отношения должны строиться на взаимной выгоде, и, более того, Китай должен помнить о своем долге перед человечеством и уметь, если надо, отказываться в чем-то от собственной выгоды во имя помощи людям.
Также одно из очень важных новшеств XIX съезда КПК - разрушение неформальной системы, когда правящий тандем управляет страной два срока по пять лет, а потом председатель КНР передает власть преемнику. Но есть ли преемник - пока совершенно неясно, хотя о том, что Си займет место руководителя государства, было ясно еще за пять лет до его прихода. Две кандидатуры, которых рассматривали в качестве преемников, сегодня не актуальны. Один из них оказался замешан в коррупционном скандале, о другом просто перестали упоминать китайские СМИ. Полагаю, стоит рассматривать два варианта действий Си в отношении передачи власти. Причем оба варианта равноценны. Первый - преемник появится незадолго до 2022 года, когда состоится ХХ съезд КПК, на котором Си, согласно традиции, может передать власть. Неизвестную сегодня кандидатуру быстро проведут по всем необходимым постам, чтобы он мог занять кресло первого лица.
Второй вариант - Си сам может остаться на третий срок на посту председателя КНР. Для этого, конечно, придется вносить определенные изменения в законодательство. Но, учитывая, что Си уже сегодня - непререкаемый авторитет, канонизированный партией как автор идеи социализма с китайской спецификой, поправки в законы не должны составить проблему.
При этом не стоит рассчитывать, что преемником может стать кто-то из шестерых членов политбюро, назначенных в генсекретариат ЦК КПК, - все они не проходят по возрасту.
Надо отметить, что за пять лет правления Си показал себя человеком с нестандартным, гибким мышлением, поэтому не стоит ожидать от него шаблонных решений.