Юродивый: А у меня копеечка есть
Мальчишка: Неправда! Ну, покажи. (Вырывает копеечку и убегает)
Юродивый (плачет): Взяли мою копеечку, обижают Николку!
(А.С.Пушкин «Борис Годунов»)
Юродивыми в Православной Церкви называют людей особого ранга. С точки зрения этики это были «неправильные» люди. Они могли прямо высказать человеку все, что о нем думают, ходить обнаженными по улице, устраивать в храмах погромы. Порою их повадки и привычки были настолько эксцентричными, что приводили в гнев окружающих. Юродивых неоднократно били, осуждали, но они сносили все, тем самым прославляя Христа.
Суть подвига юродства
Так уж случилось, что в России термины «юродивый» и «блаженный» стали синонимичными. Однако между данными словами есть различия. Блаженный – это расширенное, обобщенное понятие. Блаженный есть всякий, кто лицезреет Господа. И в эту категорию подходят юродивые. Но кто же они такие?
Юродство – особый духовный подвиг. Он заключался в намеренном старании казаться безумным или, как минимум, глупым. Само слово «юродивый» произошло от старославянского «оуродъ» («дурак», «безумец»). Суть такого поведения заключалась в следующем. Человек, принявший юродство, полностью отрекался от мирских ценностей и забот, от дома и семьи. Дабы не быть похожими на монахов, юродивые не подчинялись никакой (за исключением Божией) власти и правилам общественного поведения. Разумеется, для большинства людей они становились «низкими», «ущербными», но тем самым приравнивались к Христу и Его первым последователям, которых всячески унижали иудеи и римляне. Поликарп, епископ Смирнский, призывал: «Будем подражателями Его терпения; и если будем страдать за имя Его, прославим Его». Также юродивые буквально воспринимали Библейские строки. Ими были и слова Христа о «блаженных нищих» из Нагорной проповеди, и высказывания апостола Павла в Послании к Коринфянам. Другим авторитетным святым являлся преподобный Антоний Великий. Он говорил: «Приходит время, когда люди будут безумствовать, и если увидят кого не безумствующим, восстанут на него и будут говорить: «Ты безумствуешь», - потому что он не подобен им».
Юродивые славились необыкновенной внутренней силой и отсутствием страха говорить правду. Они совершали такие вещи, на которые у обычного человека не хватало ни «пороха в пороховницах», ни искренней Христовой любви. При внешней слабости они не поддавались таким страстям как положение, материальное богатство, власть. Все это, наоборот, добровольно сбрасывалось. В результате, юродивый становился свободным от грехов, обретал способность рационально мыслить и видеть наперед. За это их нередко звали «совестью народа».
У истоков духовного подвига
Изначально юродство являлось особым род монашеской аскезы. Оно возникло приблизительно в IV- V вв. в среде восточных монастырей. Церковные предания называют имена первых людей, принявших притворно-безумную жизнь. Ими стали Исидора Тавенская и Фома Сирийский. Монахиня Исидора жила в египетской Тавеннийской обители. Она намеренно покрывала голову рваным тряпьем, выполняла самую грязную работу и вела себя таким образом, что среди монахинь считалась душевнобольной. Однажды, по велению ангела, в монастырь пришел отшельник Питирим, который увидел над головой Исидоры нимб, указывающий на ее святость. Другой блаженный, Фома Сирийский, был иноком одного из монастырей Антиохии. Выходя в город, он примерял на себе маску юродивого.
Но почему для рядовых жителей юродивые выглядели аморальными. Возможно, на это оказала влияние не только Библия, но и история. Известно, что в конце V в. в восточных регионах существовали аскеты-вегетарианцы («травоядцы»). Со временем они перешли из пустыни в мир, но продолжали жить своими привычками. Они ходили в набедренных повязках, строго постились и притворялись безумными. Другим историческим фактом является так называемая «бесноватая житейская модель». Около церквей, построенных на мощах святых, стали образовываться, как бы их сейчас назвали, коммуны больных бесноватых людей. Нередко, благодаря молитвам и силе нетленных мощей, безумцы излечивались от недуга, но продолжали жить при храме, выполняя определенные послушания. Вполне вероятно, что юродивые брали за образец именно таких, раскрепощенных и знающих то, о чем говорят, людей.
Известно, что подвиг юродства не получил особого распространения в Византии. Довольно часто, люди становились юродивыми «раз от разу», проводя больше времени в аскезах другого типа. Также есть мнение, что юродивым было становиться невыгодно. К их словам не прислушивалась официальная Церковь. Так как блаженные безумцы являлись совестью и гласом нации, они выливали на церковное начальство много грязи. За это же юродивых чествовали в народе. Нередко в домах Византии в особом месте дома вешались не иконы, а вериги. Разумеется, церковную власть, это не устраивало. Она стремилась привлечь истинных христиан к монашескому образу жизни с его четким уставом и послушаниями. Но духовенство не могло наложить табу на подвиг юродства. Поэтому оно практиковалось как вид неофициального образа жизни монахов.
Первые российские юродивые
Предполагается, что юродство пришло на Русь вместе с Великим крещением 988 г. Со временем оно превратилось в особое, интересное, русское явление. В первых упоминаниях о юродивых говорилось как о людях Божьих, не от мира сего. Они одевались в суровые или рваные одежды, совершали, казалось бы, необдуманные поступки, но именем Господа творили чудеса.
Первым в России юродивым принято считать преподобного Исаакия Печерского. Согласно житию, он был богатым купцом, который раздал имущество бедным и подвизался в Киево-Печерском монастыре. Там он выкопал пещеру, где провел в молитвенном подвиге семь лет. В одну из ночей к нему в облике Христа и ангелов пришли бесы. Исаакий, забыв сделать крестное знамение, поклонился им, отчего тяжко заболел. После исцеления от своего недуга, монах ответил чертям: «Вы одолели меня в пещере, но теперь я буду в монастыре и не поддамся на ваши искушения». Он взял на себя подвиг юродства, начал ходить в суровых одеждах и рваной обуви. Зимой, когда Исаакий стоял на молитве, его ноги примерзали к каменному полу храма, но инок не шевелился. Раньше других братьев он уходил на работу, где начинал выполнять чужие послушания. Иногда он, по примеру Христа, звал к себе детей но, рассказывая о Боге, одевал их в монашеские ризы. За это его часто ругали и били. В итоге, Исаакий вновь оказался в затворе. Однажды он решил растопить в своей келье печь, но очаг был стар, и пламя грозилось выйти из-под контроля. Исаакий встал голыми ногами в огонь и пробыл в таком положении, пока тот не погас. Вскоре он смог возыметь силу над нечистью, и это признали даже бесы.
Если преподобный Исаакий Печерский был первым юродивым Руси, то первым широко известным стал святой Прокопий Устюжский. До юродства он был германским купцом. Как-то прибыв в Великий Новгород, он поразился величием города и красотой его храмов. Прокопий не стал возвращаться на родину, раздал товары и имущество нуждающимся и начал жить при Варлаамо-Хутынском монастыре. Новгородцы полюбили Прокопия за праведность, что сильно ему льстило. Тогда бывший католик решил стать юродивым. Вскоре он покинул Новгород и отправился в Великий Устюг. Там он предрек людям страшные бедствия, сопровождаемые огнем, камнями и разрушениями. Летом 1290 г. вследствие падения метеорита город едва не был стерт в буквальном смысле градом из камней. Жители нашли спасение в храме. Они вместе со святым припали к иконе Благовещения и просили Пресвятую Деву заступиться за них. Тогда произошло два чуда. Градовая туча отошла от Великого Устюга, а икона Благовещения замироточила, став первой в России плачущей иконой.
Почему люди становились юродивыми?
Причины, по которым человек становился юродивым, могли быть разными. Среди распространенных: обет, данный Господу, вынужденное отречение от мира, дабы не увязнуть в грехах. Иные видели реальную жизнь и при помощи мнимого слабоумия пытались обнародовать грехи, показать, как не должно быть. Некоторые, находясь в юродстве, вымаливали грехи чужого человека. А встречались и те, кто был от рождения калекой, поэтому и посвящал себя только Господу.
Святая Ксения Петербургская так сильно любила мужа, что после его неожиданной смерти взяла себе его имя и одежду. Также она под именем покойного супруга творила добрые дела, прося за него прощение на Небесах.
Юродивый Козьма Верхотурский с детства страдал болезнью ног. Но любовь к Богу была выше телесного недуга, поэтому он ходил в храм ползком на коленях. При переносе мощей святого праведного Симеона из Меркушино в Верхотурье юродивый следовал в конце процессии. Когда он сильно уставал и вопрошал об отдыхе, гроб с телом святого Симеона останавливался, и никто не мог сдвинуть его с места.
Николка Салос видел несправедливость властей, и смог прямо высказывать это Ивану Грозному. После завоевания Новгорода, царь прибыл в Псков, чьи жители встречали его с хлебом-солью. Лишь юродивый Николка протянул Иоанну IV кусок мяса. Когда царь сказал, что не будет вкушать такую пищу, ибо шел пост, Салос ответил, что в эти кровавые дни он ест и пьет людскую кровь, забыв о посте и о Боге.
Принято считать, что вериги были неотъемлемым атрибутом юродивого. Для тех, кто не в курсе, это железные цепи, полосы или кольца, которые христиане-аскеты носили на голом теле. Их целью было усмирение плотского желания, уничтожение похоти. Кроме цепей вериги могли иметь форму железной шапки, металлических ботинок или больших медных икон, носимых на груди.
Изначально веригами пользовались монахи, но впоследствии их взяли себе и юродивые. Ношение такого груза было добровольным.
Юродивый Стахий Ростовский носил железный камзол весом в 29 кг, к которому было подвешено две кувшинообразные гири по 65 кг. Пелагея Серебренникова, отличавшаяся весьма крутым нравом, надела 8-килограммовый металлический пояс, который врос в ее тело. Инокиня Алипия Голосеевская носила цепь. Иоанн Большой Колпак получил свое прозвище из-за железной шапки, в которой гулял по улицам.
Язык действий
Юродивые всегда выражали протест. Это могло заключаться не только во внешнем виде, но и в поступках. Однако какими бы провокационными они ни были, с их помощью блаженные изобличали людей в маловерии, заставляли их задуматься. Если можно так выразиться, действия юродивых были одновременно их языком.
Небезызвестный Василий Блаженный как-то покусился на образ Богоматери, расположенный над Варваринскими воротами. В те времена эта икона почиталась чудотворной. Люди схватили юродивого после того, как он разбил ее камнем, и начали пинать. Но блаженный, лежа не земле просил: «Вы поскребите красочку». К счастью, его услышали, и когда сняли верхний слой краски, обнаружили на доске изображение беса.
Пелагея Серебренникова в момент раскола Дивеевской обители бегала по монастырю, круша все на своем пути. Однажды она ударила архиерея, тем самым показав свое отношение к сложившейся ситуации.
Блаженный Симеон Юрьевицкий также прославился агрессивным поступком. В 1580-х гг. произошло несчастие – загорелся город Юрьевец. Тогда местный воевода Третьяков (Третьяк) приказал юродивому Симеону сделать все, что в его силах, чтобы огонь потух. Тогда блаженный наотмашь ударил Третьякова (звук удара расслышали все в доме), а после - показал на город. Пожар сам собой утих.
Однако не следует думать, что действия юродивых были сугубо агрессивными. У них имелись и другие знаки, предупреждающие людей о чаяниях или радостях. Так юродивая Паша Саровская молилась перед портретом императора Николая II еще при его жизни. Тем самым она предрекала: царь будет страстотерпцем. Переславский юродивый Миша-Самуил плакал перед домами, где скоро случатся похороны. Вологодский блаженный Алексей (Бушуев) послал болевшей монахине кафтан, и ее недуг сошел на «нет».
Можно сказать точно - подвиг юродивых непостижим для обычного человека. Не всегда ясно, что своими действиями хотел передать блаженный, что донести. Но отчего это? Определяются ли их деяния нашим менталитетом? Или они живут в каком-то своем мире? Почему юродство обрело в России особую популярность? Скорее всего, на эти вопросы еще долго не будет однозначного ответа.
(Новг.)
13. Илия Даниловский, Ярославский (Ростов.)
14. (Екат.; Сибир.)
15. (С. 16; Н. 25, Ростов.)
16. Иоанн Можайский (Моск.)
17. (Ил. 16, Волог.; Моск.; Ростов.)
18. , прп., спостник прп. Симеона юродивого (Авг. 3)
19. Иоанн Сезеновский (Тамбовский), прп. (Лип.; Тамб.)
20. Иоанн Соловецкий (Новг.; Солов.)
21. Иоанн Соловецкий (другой) (Новг.; Солов.)
22. Иоанн Сольвычегодский (Волог.)
23. , прп. (Июн. 11, Волог.)
24. , прп. (Ок. 4, Волог.)
25. Иродион Сольвычегодский (Волог.)
26. (М. 27, Ростов.)
27. (Влад.)
28. Киприан (Иван.)
29. (Екат.; Сибир.)
30. (Авг. 23)
31. Леонтий Устюжский (Волог.)
32. (Авг. 26; Н. 24, Моск.)
33. , иерей (Ян. 29, Волог.)
34. (Ян. 24, Новг.)
35. Михаил Сольвычегодский (Волог.)
36. (Авг. 9, Новг.)
37. (Март 12/13, Псков.)
38. Онисифор Романовский, Ярославский (Ростов.)
39. Парфений Суздальский (Влад.)
40. (Ян. 3)
41. (Ил. 21, Волог.)
42. (Ил. 21, Волог.)
43. Сергий Переяславский, схим. (Ростов.)
44. , прп. (Авг. 3)
45. (М. 23; Н. 17, Иван.; Костр.)
46. Стефан Ростовский (Ростов.)
47. Тимофей Вороничский (Псковский), пастух (Псков.)
48. (Ф. 1, Новг.)
49. , прп. (Н. 10)
50. , прп. (М. 7)
51. Фома Сольвычегодский (Волог.)
Имена женские
1. Домна Томская, старица (Сибир.)
2. Евдокия Суздальская (Влад.)
3. , прп. (М. 23)
4. (Ф. 6; Июн. 6, Петерб.)
5. Любовь Рязанская (Сухановская) (Ряз.)
6. Марфа Московская (Моск.)
7. , исп. (Ил. 29, Новомуч.; Ряз.)
Неканонизированные юродивые
Гриша.
В 1920-е прошлого века в одном из русских монастырей появился юродивый Гриша. Ко времени появления в обители ему было 78 лет. Любил спать на сундуке. Очень любил детей, живущих при монастыре и часто беседовал с ними. Иногда Гриша исчезал из монастыря на некоторое время, потом появлялся вновь. Куда он исчезал – никто не знал. В монастыре все знали, что юродивый Гриша прозорлив и монахини любили беседовать с ним. О прозорливости Гриши знали не только в монастыре, многие прихожане стремились поговорить с ним, получить ответ на свой вопрос. В 1932 году юродивого отправили в тюремный дом для сумасшедших, где, скорее всего, и закончилась его жизнь.
В Сборнике «Блаженные Санкт-Петербурга: От святой блаженной Ксении Петербургской до Любушки Сусанинской» о Грише даются такие сведения:
«Ему часто задавали вопрос:
– А сколько тебе лет, Гриша?
– Десять,– отвечал он.
Никто не знал, конечно, что через десять лет Гришу заберут отсюда навсегда, что ещё десять лет он проживет здесь.
Гришу хорошо знали и любили в городе. Это настолько раздражало власти, что в прессе даже появились издевательские заметки некоего рабочего И. Станковского с названием, которое по сути дела и отражало действительное положение вещей – «Кандидат в святые».
Со всех концов города приходили люди, чтобы поговорить с Гришей. Когда он исчез, все поняли, что Гришу арестовали. Случилось это 29 Марта 1932 года». (Из ст.: Трикстер. Алесь Красавин)
Хотя и был Иван Яковлевичем юродивым московским, но ехали к нему за советом и молитвой со всех концов России. Ясновидящий, прорицатель и блаженный не был канонизирован, но до сих пор на его могилу возле Ильинской церкви в Москве идут люди со своей нуждой. Родился он в семье священника в городе Смоленске, но, закончив Духовную Академию, священником не стал. Определился учителем в Духовное училище им уже там, наставляя отроков, притворялся сумасшедшим. Между тем, жители города Смоленска его и боялись, и обожали.
Он до тончайших деталей предсказывал то или иное событие: смерть, рождение, сватовство, войну. Выбрав юродство сознательно Иван Яковлевич среди блаженных выделялся ореолом романтичности: подписывался, например, «студент холодных вод». Прославляли его самые знаменитые люди 19 века: святитель , писатели Лесков, Достоевский, Толстой, Островский. И все же результатом всего стало помещение Ивана Яковлевича в сумасшедший дом в Москве на Преображенке.
Оставшиеся 47 лет жизни стен больниц для душевнобольных он уже не покидал. Занимал он в большой комнате маленький уголок у печки, остальное пространство было полностью занято посетителями. Можно сказать, на Ивана Яковлевича ходила вся Москва и многие из любопытства. А посмотреть было на что! Лечил он экстремально: то девицу на колени посадит, то почтенную матрону нечистотами обмажет, то подерется с жаждущим исцеления. Говорят, терпеть не мог настоящих дураков и нелепых вопросов. Зато с такими важными и умными господами как, например, филолог Буслаев, историк Погодин, по одной из легенд – Гоголь, говорил помногу и при закрытых дверях.
Иван Босый.
Киевский юродивый Иван Босый (1807–1855). Начало его жизни было вполне благополучным: мальчик рос, опекаемый родителями, успешно учился в гимназии. Но когда ему было 14 лет, он остался круглым сиротою. Гимназию пришлось бросить. К тому же, Ивану предстояло позаботиться о своей маленькой сестре. Поиски заработка привели его на рутинную чиновничью службу. Претерпев многие обиды и унижения, Иван Григорьевич в 1834 году был вынужден выйти в отставку, и оказался совершенно без средств существования. Пристроив сестру, несколько лет он странствовал по святым местам, питаясь одним подаянием, а в 40-х годах, наконец, смог поселиться в Киево-Печерской лавре, возложив на себя подвиг юродства.
Существует мнение, что личность Ивана Григорьевича Ковалевского послужила художественным материалом для Николая Гоголя, создавшего известный литературный образ Акакия Акакиевича в повести «Шинель».
Одевался Иван Ковалевский довольно странно: летом ходил в сапогах, а зимой, наоборот, босым, за что и был прозван Иваном Босым. Бывало, собирая цветные стеклышки, камешки, щепки, он дарил их людям с разными притчами и поговорками, в которых те находили для себя особый смысл.
Скончался Иван Григорьевич 7 июня 1855 года и был погребен в Киево-Печерской лавре, но могила его не сохранилась до наших дней. (Из ст.: Трикстер. Алесь Красавин)
В сентябре 1980 года мы с женой приехали в Псково-Печерский монастырь и после литургии оказались в храме, где отец Адриан отчитывал бесноватых. Когда отчитка закончилась, мне захотелось поскорее выбраться из монастыря, добраться до какой-нибудь столовой, поесть и отправиться в обратный путь. Но случилось иначе. К нам подошел Николка. Я заприметил его еще на службе. Был он одет в тяжеленное драповое пальто до пят, хотя было не менее 15 градусов тепла.
– Пойдем, помолимся, – тихо проговорил он, глядя куда-то вбок.
– Так уж помолились, – пробормотал я, не совсем уверенный в том, что он обращался ко мне.
– Надо еще тебе помолиться. И жене твоей. Тут часовенка рядом. Пойдем.
Он говорил так жалобно, будто от моего согласия или несогласия зависела его жизнь. Я посмотрел на жену. Она тоже устала и еле держалась на ногах. Николка посмотрел ей в глаза и снова тихо промолвил:
– Пойдем, помолимся.
Шли довольно долго. Обогнули справа монастырские стены, спустились в овраг, миновали целую улицу небольших домиков с палисадниками и огородами, зашли в сосновую рощу, где и оказалась часовенка. Николка достал из кармана несколько свечей, молитвослов и акафистник. Затеплив свечи, он стал втыкать их в небольшой выступ в стене. Тихим жалобным голосом запел «Царю Небесный». Мы стояли молча, поскольку, кроме «Отче наш», «Богородицы» и «Верую», никаких молитв не знали. Николка же постоянно оглядывался и кивками головы приглашал нас подпевать. Поняв, что от нас песенного толку не добьешься, он продолжил свое жалобное пение, тихонько покачиваясь всем телом из стороны в сторону. Голова его, казалось, при этом качалась автономно от тела. Он склонял ее к правому плечу, замысловато поводя подбородком влево и вверх. Замерев на несколько секунд, он отправлял голову в обратном направлении. Волосы на этой голове были не просто нечесаными. Вместо них был огромный колтун, свалявшийся до состояния рыжего валенка. (Впоследствии я узнал о том, что у милиционеров, постоянно задерживавших Николку за бродяжничество, всегда были большие проблемы с его прической. Его колтун даже кровельные ножницы не брали. Приходилось его отрубать с помощью топора, а потом кое-как соскребать оставшееся и брить наголо.) Разглядывая Николкину фигуру, я никак не мог сосредоточиться на словах молитвы. Хотелось спать, есть. Ноги затекли. Я злился на себя за то, что согласился пойти с ним. Но уж очень не хотелось обижать блаженного. И потом, мне казалось, что встреча эта не случайна. Я вспоминал житийные истории о том, как Сам Господь являлся под видом убогого страдальца, чтобы испытать веру человека и его готовность послужить ближнему. Жена моя переминалась с ноги на ногу, но, насколько я мог понять, старалась молиться вместе с нашим новым знакомцем. Начал он с Покаянного канона. Когда стал молиться о своих близких, назвал наши имена и спросил, как зовут нашего сына, родителей и всех, кто нам дорог и о ком мы обычно молимся. Потом он попросил мою жену написать все эти имена для его синодика. Она написала их на вырванном из моего блокнота листе. Я облегченно вздохнул, полагая, что моление закончилось. Но не тут-то было. Николка взял листок с именами наших близких и тихо, протяжно затянул: «Господу помолимся!» Потом последовал акафист Иисусу Сладчайшему, затем Богородице, потом Николаю Угоднику. После этого он достал из нагрудного кармана пальто толстенную книгу с именами тех, о ком постоянно молился. Листок с нашими именами он вложил в этот фолиант, прочитав его в первую очередь. Закончив моление, он сделал три земных поклона, медленно и торжественно осеняя себя крестным знамением. Несколько минут стоял неподвижно, перестав раскачиваться, что-то тихонько шепча, потом повернулся к нам и, глядя поверх наших голов на собиравшиеся мрачные тучи, стал говорить. Говорил он медленно и как бы стесняясь своего недостоинства, дерзнувшего говорить о Боге. Но речь его была правильной и вполне разумной. Суть его проповеди сводилась к тому, чтобы мы поскорее расстались с привычными радостями и заблуждениями, полюбили бы и поняли, что Церковь – это место, где происходит настоящая жизнь, где присутствует живой Бог, с Которым любой советский недотепа может общаться непосредственно и постоянно. А еще, чтобы мы перестали думать о деньгах и проблемах. Господь дает все необходимое для жизни бесплатно. Нужно только просить с верой и быть за все благодарными. А чтобы получить исцеление для болящих близких, нужно изрядно потрудиться и никогда не оставлять молитвы.
Закончив, он посмотрел нам прямо в глаза: сначала моей жене, а потом мне. Это был удивительный взгляд, пронизывающий насквозь. Я понял, что он все видит. В своей короткой проповеди он помянул все наши проблемы и в рассуждении на так называемые «общие темы» дал нам совершенно конкретные советы – именно те, которые были нам нужны. Взгляд его говорил: «Ну что, вразумил я вас? Все поняли? Похоже, не все».
Больше я никогда не встречал его прямого взгляда. А встречал я Николку потом часто: и в Троице-Сергиевой лавре, и в Тбилиси, и в Киеве, и в Москве, и на Новом Афоне, и в питерских храмах на престольных праздниках. Я всегда подходил к нему, здоровался и давал денежку. Он брал, кивал без слов и никогда не смотрел в глаза. Я не был уверен, что он помнит меня. Но это не так. Михаил, с которым он постоянно странствовал, узнавал меня и, завидев издалека, кричал, махал головой и руками, приглашая подойти. Он знал, что я работаю в документальном кино, но общался со мной как со своим братом-странником. Он всегда радостно спрашивал, куда я направляюсь, рассказывал о своих перемещениях по православному пространству, сообщал о престольных праздниках в окрестных храмах, на которых побывал и на которые еще только собирался. Если мы встречались в Сочи или на Новом Афоне, то рассказывал о маршруте обратного пути на север. Пока мы обменивались впечатлениями и рассказывали о том, что произошло со дня нашей последней встречи, Николка стоял, склонив голову набок, глядя куда-то вдаль или, запрокинув голову, устремляя взор в небо. Он, в отличие от Михаила, никогда меня ни о чем не спрашивал и в наших беседах не принимал участия. На мои вопросы отвечал односложно и, как правило, непонятно. Мне казалось, что он обижен на меня за то, что я плохо исполняю его заветы, данные им в день нашего знакомства. Он столько времени уделил нам, выбрал нас из толпы, сделал соучастниками его молитвенного подвига, понял, что нам необходимо вразумление, надеялся, что мы вразумимся и начнем жить праведной жизнью, оставив светскую суету. А тут такая теплохладность. И о чем говорить с тем, кто не оправдал его надежд?! Когда я однажды спросил его, молится ли он о нас и вписал ли нас в свой синодик, он промяукал что-то в ответ и, запрокинув голову, уставился в небо.
Он никогда не выказывал нетерпения. К Михаилу всегда после службы подбегала целая толпа богомолок и подолгу атаковала просьбами помолиться о них и дать духовный совет. Его называли отцом Михаилом, просили благословения, и он благословлял, осеняя просивших крестным знамением, яко подобает священнику. Поговаривали, что он тайный архимандрит, но поверить в это было сложно. Ходил он, опираясь на толстую суковатую палку, которая расщеплялась пополам и превращалась в складной стульчик. На этом стульчике он сидел во время службы и принимая народ Божий в ограде храмов. Я заметил, что священники, глядя на толпу, окружавшую его и Николку, досадовали. Иногда их выпроваживали за ограду, но иногда приглашали на трапезу.
Во время бесед отца Михаила с народом Николке подавали милостыню. Принимая бумажную денежку, он медленно кивал головой и равнодушно раскачивался; получая же копеечку, истово крестился, запрокинув голову вверх, а потом падал лицом на землю и что-то долго шептал, выпрашивая у Господа сугубой милости для одарившей его «вдовицы за ее две лепты».
В Петербурге их забирала к себе на ночлег одна экзальтированная женщина. Она ходила в черном одеянии, но монахиней не была. Говорят, что она сейчас постриглась и живет за границей. Мне очень хотелось как-нибудь попасть к ней в гости и пообщаться с отцом Михаилом и Николкой поосновательнее. Все наши беседы были недолгими, и ни о чем, кроме паломнических маршрутов и каких-то малозначимых событий, мы не говорили. Но напроситься к даме, приватизировавшей Михаила и Николку, я так и не решился. Она очень бурно отбивала их от почитательниц, громко объявляла, что «ждет машина, и отец Михаил устал». Услыхав про машину, отец Михаил бодро устремлялся, переваливаясь с боку на бок, за своей спасительницей, энергично помогая себе своим складным стульчиком. Вдогонку ему неслось со всех сторон: «Отец Михаил, помолитесь обо мне!» «Ладно, помолюсь. О всех молюсь. Будьте здоровы и мое почтение», – отвечал он, нахлобучивая на голову высокий цилиндр. Не знаю, где он раздобыл это картонное изделие: либо у какого-нибудь театрального бутафора или же сделал сам.
Картина прохода Михаила с Николкой под предводительством энергичной дамы сквозь строй богомолок была довольно комичной. Представьте: Николка со своим колтуном в пальто до пят и карлик в жилетке с цилиндром на голове, окруженные морем «белых платочков». Бабульки семенят, обгоняя друг друга. Вся эта огромная масса, колыхаясь и разбиваясь на несколько потоков, движется на фоне Троицкого собора, церквей и высоких лаврских стен по мосту через Монастырку, оттесняя и расталкивая опешивших иностранных туристов.
Любовь русских людей к юродивым понятна. Ко многим сторонам нашей жизни нельзя относиться без юродства. Вот только юродство Христа ради теперь большая редкость. Таких, как Николка и отец Михаил, нынче не встретишь. (Александр Богатырев, Православие.ру. Публикуется с сокращениями.)
Аннушка.
При Николае I
в Петербурге большой популярностью пользовалась юродивая старушка «Аннушка». Маленькая женщина, лет шестидесяти, с тонкими красивыми чертами лица, бедно одетая и с неизменным ридикюлем в руках. Происходила старушка из знатной фамилии, бегло болтала по-французски и по-немецки. Говаривали, что в молодости она была влюблена в офицера, который женился на другой. Несчастная покинула Петербург и явилась обратно в город через несколько лет юродивой. Аннушка ходила по городу, собирала милостыню и тут же раздавала ее другим.
Большей частью проживала она то у того то у иного добросердного человека на Сенной площади. Бродила по городу, предсказывала события, которые не преминули сбываться. Добрые люди определили ее в богадельню, но там милая старушка с ридикюлем проявила себя на редкость вздорной и отвратительной особой. Устраивала с богаделками частые ссоры, вместо платы за провоз могла отходить извозчика палкой. Зато на родной Сенной площади пользовалась невероятной популярностью и уважением. На ее похороны, которые она сама себе и устроила, на Смоленское кладбище пришли все обитатели этой известной площади: торговцы, мастеровые, чернорабочие, духовные лица.
В современном христианстве практически не осталось истинных юродивых, которые ради Христа, по собственной воле и в полном здравии ума, отказались от удобств этого мира и правил поведения в нем.
Да и в истории православия их было не так много, только 16 причислены к лику блаженных.
Кто такие юродивые Христа ради
Когда появились первые юродивые, трудно проследить. Первых христиан, добровольно изменивших образ жизни, многие принимали, как безумных. Они переносили поношения от людей и шли на смерть во имя Иисуса.
Для церковного человека юродство - одна из форм святости
В отличие от обычных христиан юродивые своим поведением провоцируют окружающих на проявление их пороков.
Важно! Блаженные при христианских церквях внешне кажутся безумными, но это абсолютно здоровые люди, которые по собственной воле приняли на себя этот подвиг юродства.
Часто люди путают юродивых с умалишенными людьми. По мнению несведущих людей, это умственно отсталые дурачки. Разъяснение об этих странных людях дано в проповедях святого Димитрия Ростовского, который называет их подвижниками добровольного мученичества, скрываемого за маской.
Русский народ всегда с уважением, снисхождением, милостиво относился к этим странным людям, почитая их святыми, скрывающие святость под маской безумия, возможно, поэтому юродство почитаемо только в православии. Странные с первого взгляда действия и слова, отличающихся от общества людей, порой носят глубокий смысл, часто обличают действия определенных христиан и целого правительства.
Апостол Павел часто в своих посланиях говорил о безумстве Христа ради. Действительно, кто безумен в этом мире? Тот, кто ради наживы, богатства идет на убийство, отказ от человеческих ценностей, подлость, подкуп и при этом у него прямая дорога в ад? Или те, кто отказался от всех благ земной жизни ради познания другой стороны жизни, воли Божьей в ней и ищущие Царства Небесного на земле?
Почему безумные Христа ради наполнены святостью и просветленными лицами, что видят они, глупые по понятиям людей, такого, чего не дано увидеть основной массе христиан. В своем послании Павел пишет, что тот, кто считает себя мудрым, стань безумным, чтобы быть мудрым (1 Кор.3:18).
Истинная мудрость этого мира в познании мудрости Божьей и открытии законов вечной жизни. Разве не глупо заботиться о часе, пренебрегая вечностью?
Что побуждает подвижников к подвигу юродства
Трудно описать мотивы, которые двигали блаженными стать юродивыми Христа ради, что можно сравнить с монашеством.
Святой Лаврентий, Христа ради юродивый
Добровольный отказ от обычных норм жизни, возможно, продиктован:
- желанием очистить себя от гордыни, ненависти, недовольства и непрощения;
- умалением собственного я ради возвеличивания имени Иисуса;
- попранием тщеславия ;
- принятием смирения через унижения и оскорбления;
- избавлением от греха грехов - гордости.
Желание служить Богу втайне скрывается за юродством, маской душевнобольного, через принятия оскорбления наполняться смирением. Юродивый Христа ради всегда трезво оценивает свои действия, пребывая в благодатном состоянии, наполненном силой Господней. Это отличает блаженных от душевнобольных, которые не контролируют ни слова, ни эмоции.
Святые юродивые России
- Иоанн Грозный не раз был обличен Василием Блаженным , который считался при дворе прозорливым. Никто не мог понять, почему блаженный разбил икону Божьей Матери, пока не обнаружили под слоем краски рожу дьявола. Василий предвидел смерть людей и выражал это через действия. Он разбрасывал товар нечестных купцов, и дарил золото нищим.
- Первый святой юродивый Петр Устюжский, некогда богатый немецкий купец, познав истинное почитание Творца в Великом Новгороде, раздал все свое богатство и удалился в Устюг. Он спал на голой земле и постоянно молился в храме. Петра не воспринимали всерьез до одного случая, когда блаженный кричал в храме и призывал всех покаяться. Никто не послушал его, только посмеялись. Однако, увидевшие приближение страшной тучи, ощутив землетрясение, люди сбежались в церковь и стали взывать к иконе Богоматери, чем отвели беду от города.
Юродивый — это подвижник Православной Церкви, принимавший на себя подвиг юродства, то есть внешнего, кажущегося безумия. Основанием для подвига юродства послужили слова Апостола из первого послания к Коринфянам: «Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для них спасаемых, – сила Божия» (1Кор. 1:18), «Ибо, когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих» (1Кор. 1:21), «а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1Кор. 1:23), «Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, то будь безумным, чтобы быть мудрым» (1Кор. 3:18).
Юродивый Христа ради, отказывался ради Христа не только от всех благ и удобств земной жизни, но также часто и от общепринятых норм поведения в обществе. Зимой и летом юродивые ходили босиком, а многие и вообще без одежды. Нарушали часто юродивые и требования морали, если смотреть на нее как на выполнение определенных этических норм. Многие из юродивых, обладая даром прозорливости, принимали подвиг юродства из чувства глубоко развитого смирения, чтобы люди приписывали их прозорливость не им, а Богу. Поэтому они часто говорили, употребляя внешне бессвязную форму, намеками, иносказаниями. Другие юродствовали, чтобы потерпеть унижения и бесславия ради Царства Небесного. Были и такие юродивые, называемые в народе блаженными, которые не принимали на себя подвига юродства, а действительно производили впечатление слабоумных благодаря своей оставшейся на всю жизнь детскости.
Если объединить мотивы, побуждавшие подвижников принимать на себя подвиг юродства, то можно выделить три основных момента. Попрание тщеславия , весьма возможного при совершении монашеского аскетического подвига. Подчеркивание противоречия между истиной во Христе и так называемым здравым смыслом и нормами поведения. Служение Христу в своеобразной проповеди не словом или делом, а силой духа, облеченной во внешне убогую форму.
Подвиг юродства – специфически православный. Католический и протестантский Запад не знает подобной формы подвижничества.
Юродивые по большей части были мирянами, но мы можем назвать и несколько юродивых – монахов. Среди них святая Исидора, первая по времени юродивая († 365), инокиня Тавенского монастыря; святой Симеон, преподобный Фома.
Наибольшую известность из юродивых получил святой Андрей Христа ради юродивый . С его именем связан праздник Покрова Пресвятой Богородицы. Этот праздник установлен в память события, происшедшего в Константинополе в середине Х века. Городу угрожала опасность от сарацин ов, но однажды юродивый Андрей и ученик его Епифаний, молясь во время всенощного бдения во Влахернском храм е, увидели в воздухе Пресвятую Деву Марию с сонмом святых, распростершую свой омофор (покров) над христианами. Ободренные этим видением, византийцы отбили сарацинов.
Особенно распространено и почитаемо народом было юродство Христа ради на Руси. Его расцвет падает на XVI столетие: в XIV веке – четыре почитаемых русских Юродивых, в XV – одиннадцать, в XVI – четырнадцать, в XVII – семь.
Подвиг юродства – один из тяжелейших подвигов, который принимали на себя во имя Христа отдельные лица ради спасения своей души и служения ближним с целью их нравственного пробуждения.
В Киевской Руси еще не было подвига юродства Христа ради как такового. Хотя отдельные святые в известном смысле и юродствовали какое-то определенное время, но это скорее был аскетизм, принимавший по временам формы, очень сходные с юродством.
Первым юродивыми в полном смысле этого слова был на Руси Прокопий Устюжский († 1302). Прокопий, согласно житию, смолоду был богатым купцом «от западных стран, от латинска языка, от немецкой земли». В Новгороде он пленился красотой православного богослужения. Приняв Православие, он раздает бедным свое имение, «приемлет юродственное Христа ради житие и в буйство преложися». Когда его начали ублажать в Новгороде, он ушел из Новгорода, направился «в восточные страны», шел по городам и селам, непроходимым лесам и болотам, принимал благодаря своему юродству побои и оскорбления, но молился за своих обидчиков. Праведный Прокопий, Христа ради юродивый, избрал для своего жительства город Устюг , «великий и славный». Жизнь он вел настолько суровую, что с ней не могли сравниться предельно аскетичные монашеские подвиги. Юродивый Христа ради спал под открытым небом «на гноище» нагой, впоследствии на паперти соборной церкви, молился по ночам о полезном «граду и людем». Питался он, получая от людей до невероятности ограниченное количество пищи, но никогда не брал ничего у богатых.
То, что первый русский юродивый прибыл в Устюг из Новгорода, глубоко симптоматично. Новгород был поистине родиной русского юродства. Все известные русские юродивые XIV века связаны так или иначе с Новгородом.
Здесь «буйствовали» в XIV веке Христа ради юродивый Николай (Кочанов) и Федор . Они устраивали между собой показные драки, причем ни у кого из зрителей не возникало сомнения, что они пародируют кровавые столкновения Новгородских партий. Никола жил на Софийской стороне, а Федор на Торговой. Они переругивались и кидались друг в друга через Волхов. Когда кто-нибудь из них пытался перейти реку по мосту, другой гнал его назад, крича: «Не ходи на мою сторону, живи на своей». Предание прибавляет, что нередко после таких столкновений блаженные возвращались часто не по мосту, а по воде, яко по суху.
В Клопском Троицком монастыре подвизался преподобный Михаил , почитаемый в народе за юродивого, хотя в его житиях (три редакции) мы и не находим типичных черт юродства. Преподобный Михаил был провидцем, в его житиях собраны многочисленные пророчества, по-видимому записывавшиеся иноками Клопского монастыря.
Прозорливость святого Михаила выразилась, в частности, в указании места для рытья колодца, в предсказании близкого голода, причем старец просил кормить голодных монастырской рожью, в предсказании болезни посаднику, ущемлявшему иноков, и смерти князю Шемяке . Предсказывая смерть Шемяке, преподобный старец гладит его по голове, а, обещая владыке Евфимию хиротонию в Литве, берет из его рук «ширинку» и возлагает ему на голову.
У преподобного Михаила, как и у многих других святых, была особая связь с нашими «меньшими братьями». За гробом игумена идет он в сопровождении оленя, кормя его мохом из своих рук. В то же время, обладая высоким даром Христовой любви к ближним и даже к твари, старец сурово обличал сильных мира сего.
Современник преподобного Михаила Ростовского юродивый Исидор († 1474) живет на болоте, днем юродствует, а по ночам молится. Его заушают и смеются над ним, несмотря на чудеса и предсказания, заслужившие ему прозвище «Твердислов». И этот юродивый, подобно праведному Прокопию Устюжскому , «от стран бе западных, роду римского, языка немецкого». Точно так же другой ростовский юродивый Иоанн Власатый († 1581) был пришельцем с Запада. Иноязычное происхождение трех русских юродивых свидетельствует, что они настолько глубоко пленились Православием, что и форму подвижничества избрали специфически православную.
Первым московским юродивым был блаженный Максим († 14ЗЗ), канонизованный на Соборе 1547 года. К сожалению, житие блаженного Максима не сохранилось,
В XVI веке пользовались всеобщей известностью в Москве Василий Блаженный и Иоанн Большой Колпак . Помимо жития святого Василия память народная сохранила и предание о нем.
По преданию Василий Блаженный был в детстве отдан к сапожнику в ученики и тогда уже проявил прозорливость, посмеявшись и прослезившись над купцом, заказавшим себе сапоги. Василию же было открыто, что купца ожидала близкая смерть. Уйдя от сапожника, Василий вел в Москве бродячую жизнь, ходя без одежды и ночуя у одной боярской вдовы. В юродстве Василия характерно обличение общественной несправедливости и грехов различных сословий. Однажды он уничтожил товары на рынке, наказав недобросовестных торговцев. Все его, казавшиеся взору обычного человека непонятными и даже абсурдными, поступки имели тайный мудрый смысл видения мира духовными очами. Василий швыряет камни в дома добродетельных людей и целует стены домов, где творились «кощуны», так как у первых снаружи виснут изгнанные бесы, тогда как у вторых – плачут Ангелы. Подаренное царем золото он дарит не нищим, а купцу, потому что прозорливому взору Василия ведомо, что купец потерял все свое состояние, а просить милостыни стыдится. Питие, поданное царем, юродивый Христа ради выливает в окошко, чтобы потушить пожар в далеком Новгороде.
Василий Блаженный отличался особым даром раскрыть беса в любом обличье и всюду его преследовать. Так, он узнал беса в нищем, который собирал много денег и в награду за милостыню устраивал людям «привременное счастье».
В разгар опричнины он не боялся обличать грозного царя Ивана IV , за что пользовался в народе огромным моральным авторитетом. Интересно описание обличения Василием Блаженным царя во время массовой казни в Москве. Святой обличает царя в присутствии огромного скопления народа. Народ, молчавший во время казни бояр, в то же время, когда разгневанный царь готовился пронзить юродивого копьем, зароптал: «Не тронь его!.. не тронь блаженного! В наших головах ты волен, а блаженного не тронь!» Иван Грозный вынужден был сдержать себя и отступить. Погребен был Василий в Покровском собор е на Красной площади, который в сознании народа навсегда соединился с его именем.
Иоанн Большой Колпак подвизался в Москве при царе Феодоре Иоанновиче . В Москве он был пришельцем. Родом из вологодских краев, он работал водоносом на северных солеварнях. Все бросив и переселившись в Ростов Великий, Иоанн построил себе келью около церкви, покрыл тело веригами и тяжелыми кольцами, выходя же на улицу, всегда надевал колпак, отчего и получил свое прозвище. Иоанн часами мог смотреть на солнце – это было его любимое занятие – помышляя о «праведном солнце». Дети смеялись над ним, но он не сердился на них. Юродивый Христа ради всегда улыбался, с улыбкой он и прорицал будущее. Незадолго перед смертью юродивый Христа ради Иоанн переселился в Москву. Известно, что умер он в мовнице (бане), погребли его в том же Покровском соборе, в котором погребен Василий. Во время погребения блаженного поднялась страшная гроза, от которой многие пострадали.
В XVI веке обличение царей и бояр стало неотъемлемой принадлежностью юродства. Яркое свидетельство такого обличения дает летопись о разговоре псковского юродивого Николы с Иоанном Грозным. Пскову в 1570 году грозила участь Новгорода, когда юродивый вместе с наместником Юрием Токмаковым предложили псковитянам ставить на улицах столы с хлебом-солью и с поклонами встречать московского царя. Когда после молебна царь подошел к святому Николаю за благословением, тот поучал его «ужасными словесы еже престати велия кровопролития». Когда же Иоанн, несмотря на увещевание, велел снять колокол со Святой Троицы, то в тот же час у него пал лучший конь по пророчеству святого. В сохранившемся предании рассказывается, что Никола поставил перед царем сырое мясо и предложил есть, когда царь отказался, сказав «я христианин, и в пост мяса не ем», Никола ответил ему: «А кровь христианскую пьешь?»
Очень поражали юродивые иностранцев-путешественников, находившихся в то время в Москве. Флетчер в 1588 году пишет:
«Кроме монахов, русский народ особенно чтит блаженных (юродивых) и вот почему: блаженные… указывают на недостатки знатных, о которых никто другой и говорить не смеет. Но иногда случается, что за такую дерзкую свободу, которую они позволяют себе, от них тоже отделываются, как это и было с одним, двумя в предшествовавшее царствование, за то, что они уже слишком смело поносили правление царя». Флетчер же сообщает о Василии Блаженном, что «он решился упрекнуть покойного царя в жестокости». Об огромном уважении русского народа к юродивым пишет также Герберштейн : «Их почитали пророками: явно обличаемые ими говорили: это по грехам моим. Если они что брали в лавке, торговцы еще благодарили».
По свидетельству иностранцев, юродивых. в Москве было очень много, они составляли по существу как бы некий отдельный орден. Канонизована из них весьма незначительная часть. Есть глубоко почитаемые до сих пор, хотя и неканонизованные местные юродивые.
Таким образом, юродство на Руси по большей части не подвиг смирения, а форма пророческого служения, соединенного с крайней аскезой. Юродивые обличали грехи и несправедливость и таким образом не мир смеялся над русскими юродивыми, а юродивые смеялись над миром. В XIV- XVI веках русские юродивые были воплощением совести народа.
Почитание народом юродивых привело, начиная с XVII века, к тому, что появилось много лжеюродивых, преследовавших свои корыстные цели. Случалось также, что за юродивых принимали и просто душевнобольных людей. Поэтому Церковь всегда очень осторожно подходила к канонизации юродивых.
Богословско-литургический словарь.
Виды подвижничества в Русской Земле
Юродство
Как безумный, юродивый говорит несвязанные, малопонятные речи и совершает свойственные лишь безумному поступки: по-видимому, без нужды отказывается от пищи и одежды, прикрываясь жалким рубищем, не имеет постоянного пристанища, проводя время на площадях и городских улицах, близ церковной паперти или ограды, на кладбищах и иногда даже на куче сору. В своем поведении юродивые нарушали все общепринятые правила общественной жизни и благопристойности и, по-видимому, отвергали даже церковные уставы: не соблюдали, например, постов, производили шум и беспорядок в храме во время богослужения и т.п.
Но под этою грубою внешностью, за поступками странными и часто предосудительными, юродивые скрывали чистое сердце, полное преданности Богу и самоотверженной любви к людям, что нередко и обнаруживалось у них делами, достойными самого высокого и просвещенного ума. Своим видом, образом жизни и всем поведением юродивые, естественно, во многих вызывали презрение к себе и переносили притеснения, но они принимали их с радостью, как должное, как средство заслужить Божие благоволение.
Возможно ли, однако, чтобы такие люди могли быть избранниками Божиими, светильниками Христовой Церкви? Есть ли этот подвиг путь спасения?
Чтобы убедить нас в святости людей, принявших на себя юродство, нужны особенные сверхъестественные доказательства, т.е. чудеса, совершенные ими или при жизни, или по смерти. Само же по себе юродство не дает никакого повода считать всех безумствующих людьми благочестивыми или даже святыми. Легко, однако, объяснить, почему юродство является также высоким подвигом, как и все другие пути спасения, и почему принявшие его прославлены как великие угодники. Ради спасения святые подвижники оставляли свои дома, раздавали имущество, лишали себя человеческого общества и уходили в пустыни, отказывали себе в насущнейших потребностях жизни, не хотели пользоваться первейшими дарами природы, скрывались даже от солнечного света; и все эти отречения вменялись им в заслугу, так как совершались с целью безраздельно предаваться служению Богу и усовершенствованию своего духа. Но именно то же делают и юродивые; они делают только еще шаг вперед и отказываются пользоваться тем, что всего дороже для человека - разумом.
Неимоверная трудность этого подвига очевидна. Без разума человек перестает быть человеком. Живя среди общества, юродивый сознательно исключает себя из него; он прерывает все естественные отношения с близкими ему людьми, лишается всех благ внешней жизни, которые человек приобретает умом, не имеет возможности обменяться мыслями и высказать свои чувства, что так естественно для человека, живущего среди подобных ему, и всегда доставляет облегчение; наконец, он терпит самые обидные для человека упреки в безумии, презрение и поношение. При всем том юродивые продолжают служить Богу и людям и развивать свои духовные силы. Дело в том, что юродивые являются неразумными только в сношениях с людьми; постоянно живя среди многолюдного общества, они говорят и действуют не так, как принято в этом обществе; но в душе своей, наедине с собою они являются более разумными, чем те, которые считают их безумными. Оставаясь сами чуждыми мирской жизни, они видят постоянное смятение этой жизни, и зрелище переплетающихся человеческих отношений, обыкновенно мелочных, но часто терзающих нашу душу, доставляет им обильный материал для размышления, показывает им со всех сторон человеческую природу и побуждает их самих стремиться к высшей духовной жизни. Все препятствия к этому у них удалены, ибо все узы, соединявшие юродивого с миром, порваны его безумием. Дух его естественно сосредоточивается сам в себе, и ничто не может отвлекать его от мысли о небесном, от постоянной молитвы внутренней или внешней. А тягости жизни внешней дают им возможность приучать себя к терпению, перенесению и прощению обид, к смирению вообще. Достижение этой цели вполне уже оправдывает подвиг юродства.
Иногда же юродивые оказывали услуги и окружающим их людям. При своем безумии они умели указать грешнику его слабость и тем приводили его на путь покаяния. Общею чертою юродивых было говорить правду людям сильным, даже царям, не страшась их гнева; за это они были особенно дороги простому русскому народу, который любил и ценил их гораздо более, чем люди из других классов.
Не бывает ли юродство причиною соблазна, так как юродивые своим безумным поведением невольно заставляют осуждать их, вопреки заповеди Спасителя? Правда, что терпение, смирение и другие добродетели можно воспитать в себе и другим путем, но каждый вправе избирать себе ту дорогу, которая соответствует его силам и наклонностям. Если юродивые вместо труда и послушания в обители избирают унижение в миру, то судить их может только Тот, Кто видит сердца и помышления. Человек же прежде осуждения поступков ближнего должен понять их внутренние побуждения. Если же он осуждает легкомысленно, то понесет достойно свое наказание. Кто не в силах рассуждать, тот не должен и осуждать.
Юродивый (слав. глупый, безумный) – человек, взявший на себя подвиг изображения внешнего, т.е. видимого безумия с целью достижения внутреннего смирения
. Христа ради юродивые ставили себе задачей побороть в себе корень всех грехов – гордость
. Для этого они вели необычный образ жизни, иногда представлялись как бы лишенными рассудка, вызывая тем над собою насмешки людей. Вместе с тем, они в иносказательной символической форме обличали зло в мире, как словами, так и действиями. Такой подвиг брали на себя юродивые для того, чтобы смирить себя и вместе с тем сильнее воздействовать на людей, так как к обычной простой проповеди люди относятся равнодушно.
Если аскеты борются в пустыне, вдали от соблазнов общества, юродивые боролись в городах, находясь среди людей и для людей. По этой причине, возможно, юродство являлось сложнейшим путем к совершенству.
При всем том следует признать, что юродство - подвиг опасный, путь не только тесный, но и скользкий. Поступки смешные и безобразные не должны переходить в греховные, обидные для других или соблазнительные; смеясь над всеми, легко потерять любовь к людям; жизнь презренная легко может отвести ум от Бога, а сознание невинных страданий часто приводит к гордости; вместо просветления можно помрачить свой ум и сердце.
Другой случай – лжеюродство, кликушество. Здесь критерием может быть разница в мотивации и целях: если юродивый борется с гордыней, тщеславием – лжеюродивый, чаще всего бессознательно, стремится подпитать свою гордыню. То есть здесь сам подвиг берется уже ради гордыни – с целью материальных выгод, или манипуляции кем-то, или удовлетворения собственной властности. Это способ привлечь к себе внимание человека с истерическим складом психики.
Отдельной категорией в этом вопросе идут так называемые странненькие, или, как их часто называют в народе, блаженные, что не имеет никакого отношения к блаженным в каноническом смысле. Эти люди также отличаются странностью поведения, необычными высказываниями, привлекающими внимание. Но это ни в коем случае не юродство в святоотеческом понимании. Потому что, в отличие от юродивых, «странненькие» – это люди часто органически поврежденные. За счет снижения интеллекта у них может быть компенсаторно развита интуиция. Будучи верующими, живущие смиренно, они могут высказывать какие-то интересные соображения. Но такие «блаженные» ничего сознательно не берут на себя, они такие и есть, это проявление особенностей их психики, часто – болезни. К ним лучше всего относиться спокойно, сострадательно, но и с осторожностью. Не искать необычного человека. Потому что, когда стремятся к духовной жизни, не человека другого ищут, а Христа.
Потому-то святая Церковь с мудрою осторожностью не поощряла этого подвига и из многих юродствовавших святыми подвижниками признала немногих и лишь по чрезвычайным Божественным указаниям.
60-е Правило Трулльского Собора (692 г.) запрещает притворное юродство: «Всячески (следует) наказывать тех, кто притворяется бесноватым и нарочно подражает ему в испорченности нравов. Пусть они будут подвергнуты тем же строгостям и тяготам, как если бы бесновались по-настоящему».
Начало подвигу юродства на Руси, как и другим видам подвижничества, положено было в древности в обители Киево-Печерской. Некоторое время там юродствовал преподобный Исаакий Затворник
по выходе своем из пещеры. Из числа наиболее прославленных юродивых первым был в XIII веке (8 июля). Оставив Хутынский монастырь, он пришел в г. Великий Устюг. Юродствуя днем на улицах города, ночью он обходил городские храмы и со слезами молился на церковных папертях. Насмешки, ругательства и побои градом сыпались на Прокопия от детей и взрослых, но он не только не обижался, а даже молился за своих обидчиков. Утомленный, он ложился отдыхать на голой земле, на камне, на навозе, где придется. Зимой и летом ходил он без обуви, в рваной одежде; скудную пищу принимал только от людей богобоязненных. Обыкновенно он носил в руке три кочерги, и в течение ряда лет жители приметили, что святой предвидел, будет урожай хлеба или нет, и сообразно с этим держал кочерги вверх или вниз головой. Любимым местом Прокопия был камень на берегу реки Сухоны; сидя на нем, он молился за плавающих по реке.
В XIV в. в Новгороде были два юродивых Николай и Феодор
. Известно, что новгородцы, разделенные рекою Волховом на две половины, враждовали между собой и часто вступали в кровавые схватки на волховском мосту. Юродивые жили на разных сторонах реки; желая представить живой укор новгородцам, они также вели непрерывную борьбу между собой и не пускали друг друга на свою сторону; при этом Николай часто прогонял Феодора кочанами капусты, за что и получил прозвание Кочанова.
Больше всех прославился подвигом юродства (2 августа). Он начал свой подвиг шестнадцати лет и юродствовал семьдесят два года (ум. 1552 г.). Всю свою жизнь провел он на площадях и улицах Москвы. Зиму и лето ходил без одежды и обуви и носил тяжелые вериги; ежедневно ходил к богослужению и кроме того все ночи проводил в молитве на церковных папертях. Народ любил Василия, и потому его часто можно было видеть в толпе нищих и калек. Странными речами и поступками Василий умел делать назидания и верные указания, и они глубоко действовали на народ, именно потому, что смысл их раскрывался иногда после. Проходя мимо некоторых домов, Василий целовал их, а в углы других домов кидал камнями. Оказалось, что первые - были дома нечестивых, Ангелы уходили из них и Василий видел их на наружных стенах, а вторые были дома благочестивые, из них изгонялись бесы, которых Василий и прогонял. Таким образом, целованием дома Василий обличал его хозяев в нечестии. Василий часто ходил в кабаки и другие притоны и здесь, пользуясь случаем, своими замечаниями и шутками удерживал иногда людей от пьянства. Один купец строил церковь, но она падала у него несколько раз; когда он спросил о причине этого св. Василия, тот послал его узнать об этом в Киев к убогому Иоанну. Купец разыскал Иоанна. При входе его в хижину Иоанн плел лапти и качал люльку. Купец спросил, кого он качает. «Родную матушку и плачу ей неоплатный долг за свое рождение и воспитание», - сказал старец. Оказалось, что купец, строя церковь, выгнал из дому родную мать. Приехав в Москву, он вернул ее и достроил церковь. За святую жизнь и прозорливость Василия уважали сами цари и митрополиты, и, когда он умер, царь Иоанн Грозный своими руками нес его гроб.
Известно, что город Псков избавился от разорения при Иоанне Грозном, между прочим, благодаря юродивому Николаю Салосу
(23 февраля). Когда царь приехал в Псков, желая предать его жестокому наказанию, юродивый предложил ему кусок сырого мяса... «Я христианин и не ем мяса в Великий пост», - сказал царь. «Ты пьешь человеческую кровь», - смело обличил его юродивый и просил царя оставить город. Иоанн вскоре уехал в Москву. Блаженный Иоанн, юродивый московский
(3 июля), носил на голове тяжелый железный колпак, за что ему и дали название «большой колпак»; кроме того, он носил под одеждою вериги из железных крестов, а на пальцах блестящие кольца; даже в самые жестокие морозы он ходил босой. Юродствуя, он обличал царя Бориса Годунова, говоря: «Умная голова, разбирай Божьи дела; Бог долго ждет, да больно бьет», - и Борис должен был выслушивать эти намеки на его злые дела.
Хотя большая часть юродивых жила в миру, но иногда этот подвиг принимали на себя и подвижники монастырские. Из них более известен (11 января). Он был княжеского рода. Юродство свое начал тем, что неожиданно пришел в Клопский монастырь и проник в келью одного иеромонаха, которую тот оставил запертою, уходя к заутрене. Во время службы иеромонах зашел покадить свою келью, которая была близ храма; увидев в ней неизвестного человека, он тотчас сказал об этом игумену. Настоятель с братиею велел разломать двери, так как они были заперты изнутри, и стал спрашивать пришельца, кто он такой; но неизвестный на все вопросы отвечал только тем, что повторял слова игумена. Настоятель сначала разгневался, однако дал ему келью, и новый инок повел самую строгую жизнь. Как и другие юродивые, Михаил обличал пороки незнатных и знатных людей, в особенности князя Димитрия Шемяку, которому предсказал также поражение в битвах и смерть.
Подвигом юродства подвизались также: Симон Юрьевецкий
(4 ноября), Исидор Ростовский
(14 мая), Иоанн Устюжский
(29 мая), Лаврентий Калужский
(10 августа), Андрей Тотемский
(10 октября), Прокопий Вятский
(21 декабря) и др.
Например, (из жития которой известно, что она проходила медицинское освидетельствование и была признана психически абсолютно здоровой) была и при жизни почитаема людьми, пусть не сразу, но даже простые люди заметили, что она – человек святой. Любящий, смиренный, служащий Богу и людям, обладающий благодатной силой, чудотворной молитвой. Таковы и все юродивые.
Подвиги, свойственные, по преимуществу, жизни монастырской, жизни отшельнической или мирской, далеко еще не составляют всех путей в Царство Божие, какие избирались подвижниками Церкви Русской. Обитель, пустыня, мирская жизнь имеют свои особенности и требуют своего рода трудов от ищущих в них спасения, но есть много подвигов, так сказать, общих, в равной мере свойственных и иноку, спасающемуся в обители, и отшельнику, и мирянину.
/ТЕСНЫЕ ВРАТА. Виды подвижничества в Русской Земле.
Составил Н. Сперанский
Извлечено из Журнала «Русский Паломник», 1892-1893 г./
Слово «морос» («μωρός») происходит от глагола “морено” («μωραίνω»), что означало «впадать в детство, глупеть, вести себя, как глупец”. В древнегреческом языке термин “морос” (“мория” равнозначно “глупости”) предшествует слову “салос” («σαλός») – “юродивый”. Изначально о нем нет каких-либо упоминаний в Новом Завете. Но в Первом послании к Коринфянам появляется более широкое понятие юродства, связанное с благодатью Христовой: “Слово о кресте для погибающих есть юродство, а для нас спасаемых – сила Божиям”. “Когда мир своей мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих”, что означает: “веду себя, как младенец”. Этой “младенческой невинности” как духовной основы и стремились достичь святые.
В Ветхом Завете мы видим, что предками «юродивых во Христе» являются ветхозаветные пророки, которые стали устами Божьими, дабы привлечь внимание людей к Божественной воле. Тем не менее, термин “юродивый”, встречается довольно редко, например, у пророка Исаии, как “глупость”: «…Который делает ничтожными знамения лжепророков и обнаруживает безумие волшебников, мудрецов прогоняет назад и знание их делает глупостью». Наиболее часто используется слово “безумец”. В противоположность этому, в Новом Завете слово “морос” – “безрассудный” используется очень часто, и в проповедях (“Нагорная проповедь Иисуса Христа”), и в различных притчах, и в притче о десяти девах.
Термин “салос” (“юродивый”) появляется впервые в книге “Лавсаик, или повествование о жизни святых и блаженных отцов” Палладия Еленопольского, в рассказе о монахине, которая притворялась сумасшедшей и которой овладели демоны. Что касается этимологии слов “салос” и “салотита” (“юродивый” и “юродство”), здесь наблюдаются некоторые противоречия. Одна из гипотез опирается на пришедшее к нам из сирийского перевода Послание к Коринфянам. Вот что говорит по этому поводу профессор Хр. Стамулис: “Если эта гипотеза верна, тогда юродство берет свое начало в Сирии, а его духовным отцом является апостол Павел”. По словам профессора Т.Спидлик (T. Spidlik), это слово происходит от сирийского слова “Sakhla”, что соответствует греческому слову “морос”. Тот же источник соотносит этимологию слова с греческим словом “салос”, что означает также движение, беспокойство.
Согласно гипотезе профессора Л.Райдена, этимология слова “салос” довольно сомнительна. Действительно, если исключить вариант его происхождения от сирийского слова “Sakhla”, то тогда это слово уходит своими корнями в историю Египта. Кроме того, Дж. Ставард предоставляет нам следующую информацию: “Пустыня Египта в 4-м веке была родиной традиции, которая воспринимала безумие как определенный призыв и дар Святого Духа”.
В словаре греческого языка термин “салос” этимологически происходит от глагола “салево”, что означает “сдвинуть с места”, “сдвинуться с места”, “беспокойно двигаться”, “что-то делать, чтобы сдвинуть с места”, “потрясти”. Производный от “салево” – термин “салия”, что означает “бунт”, “беспокойство” и “неустойчивое движение”. Сохранился и второй тип глагола “сдвинуться с места”, глагол “сало-о” и “салево “с тем же значением. Поэтому “салос” означает: “человек, неспокойный умом, глупый, впавший в детство”. Таким образом, этимологически можно подтвердить греческое происхождение этого слова.
То же греческое слово (“салос”) использовалось в России в виде кальки (непереведенным). Позднее оно было заменено славянским словом “похаб”, что означает “непристойный”, “оскорбительный”, “аморальный”. Наконец, широко распространился термин “юродство”, что в переводе означает “сошедший с ума” (слово “юрод” происходит от славянского корня, означающего “странный”), “юродство Христа ради” означает “впавший в детство”, что является одной из форм духовного делания, а тот, кто занимается им (юродивый) производит впечатление сумасшедшего ради любви ко Христу. Русская Церковь лучше сохранила традицию Христа ради юродивых, нежели византийцы. Шестнадцать русских юродивых признаны официально, в то время как юродивых греков насчитывается намного меньше. Таким образом, Россия стала страной предпочтения этого вида духовного делания. “Юродство было частым явлением на Руси, юродивых было много, и они пользовались огромной популярностью, большей, чем где-либо еще”. Кроме того, Николай Aрсеньев в своей книге “Русское Благочестие” говорит: “Из числа Христа ради юродивых, проживших с XIV по XVII века, около тридцати были провозглашены святыми. В XVIII и XIX веках, число этих юродивых, типичных святых, было относительно высоким”.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что блаженный человек – психически больной человек, т. е. сумасшедший, который ведет себя противоречиво, без всякой логики, потеряв связь с действительностью, он думает и поступает не так, как окружающие его люди. Напротив, “Христа ради юродивые” живут и ведут себя как “сумасшедшие во обретение Христа”, чтобы скрыть достоинства и одаренность, которыми Господь наделил их.
О юродстве ХХI века сказано в дневнике владыки Варнавы: "...теперь с изменением политической и культурной мировой обстановки, к концу времен, блаженные будут вести себя не так, как во времена древние. На них можно будет увидеть изящные модные ботинки, безукоризненно сшитый костюм, накрахмаленный воротничок и манжеты; они будут бриться, а не ходить взлохмаченными... Но существо юродства останется. Весь подвиг внутреннего самоумерщвления, отказ от окаянного ложного своего разума ветхого человека и восприятие нового, светлого, по образу Христову... Раньше юродивые были простецы и говорили обычной речью или зашифрованно символичной. Юродивые ХХ века и дальнейшие будут употреблять научные термины и иностранные слова, воспользуются всем научным аппаратом современного, самого утонченного восприятия культурного человека, но будут говорить так же в Духе".
Владыка Варнава, получивший благословение на тягчайший подвиг юродства от великого старца Алексия Зосимовского и блаженной Марии Ивановны Дивеевской, учил своих чад сохранению подлинной православной традиции в условиях современного мира. "Сколько нужно веры, чтобы не прийти в отчаяние, когда все рушится?" - задавали люди вопрос юродивому подвижнику. Его ответы были рождены опытом всей жизни. "Все должно быть направлено на достижение постоянного "плача". Помочь в этом может усердная с принуждением себя молитва, особенно молитва Иисусова". "Плачь безпрерывно, будь в обществе, смейся, а душой плачь и плачь".
94-летняя келейница владыки Варнавы монахиня Серафима свидетельствует: "Епископ ничего "духовного" не требовал, кроме самоукорения. Главный порок, который мешает спасению и покаянному подвигу, считал он, да и всей духовной жизни, - это самооправдание". И, в конце концов, ответ на вопрос, как не погибнуть духовно во враждебном Христу мире, краток: надежда умирает последней, всегда надейся на благодать. "В руках Его все неминуемые кресты, гонения и мучения уравновешиваются силой благодати, которой мир лишен и которую не знает. Только она одна в состоянии дать человеку утешение в самых трудных обстоятельствах жизни, почти безнадежных и непереносимых".