Отечественная история. – 1996. – №. 5. В.А. КУЧКИН АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ – ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ И ПОЛКОВОДЕЦ СРЕДНЕВЕКОВОЙ РУСИ Громадная толща лет отделяет нас от эпохи Александра Невского. Людям XX столетия знаменитый князь больше известен по историческим романам, беллетризированным жизнеописаниям, картинам Хенрика Семирадского, Николая Рериха, Павла Корина, кинофильму Сергея Эйзенштейна. Однако полная научная биография Александра Невского до сих пор не написана. И написать ее трудно1. Дело в том, что прижизненных свидетельств деятельности Александра сохранилось совсем немного, а посмертные его характеристики страдают досадным лаконизмом, неполнотой, а то и просто разного рода неточностями и погрешностями. Казалось бы, простой вопрос – кто была мать Александра Невского? В Житии князя, составленном его современником монахом Владимирского Рождественского монастыря около 1264 г. (но не в 1282-1283 гг., как утверждается в большинстве современных изданий и исследований)2, о рождении Александра сказано вроде бы ясно: «ñúí áh êíÿçü Àëåêñàíäðú ðîäèñÿ îò îòöà ìèëîñòèëþáöà è ìóæåëþáöà, ïà÷å æå í êðîòêà, êíÿçÿ âåëèêàãî ßðîñëàâà í îò ìàòåðå Ôåîäîñèè»3. Мать его названа даже по имени – случай редчайший в сообщениях о рождениях древнерусских князей. Однако о происхождении Феодосии ничего не сообщается. В русской исторической науке долгое время признавалось, что Феодосия – дочь торопецкого князя Мстислава, Мстиславича Удатного, т.е. Удачливого, который впоследствии долгое время был новгородским князем, княжил затем в Галиче и прославился как смелый и талантливый полководец. Однако в 1908 г. крупный специалист в области княжеской генеалогии Н.А. Баумгартен выступил со статьей, где доказывал, что Феодосия была дочерью рязанского князя Игоря Глебовича, умершего еще в 1195 г. По мнению Н.А. Баумгартена, Феодосия стала третьей супругой отца Александра Невского, переяславского (Переяславля Залесского) князя Ярослава Всеволодовича, и матерью всех его детей4. Эта точка зрения разделялась историками на протяжении нескольких десятилетий, больше доверявшими авторитету автора, чем системе его доказательств5. А система оказалась с изъянами. В самом деле, никакие источники не указывают на рождение в семье Игоря Глебовича рязанского дочерей. Сыновья были, целых пять, но дочерей не было. Согласно Н.А. Баумгартену, Феодосия вышла замуж за Ярослава в 1218 г., 1 Даже в составленной совсем недавно «Летописи жизни и деятельности Александра Невского», где, казалось бы, должны были быть учтены последние исследования, касающиеся биографии знаменитого князя, приведены факты, не находящие опоры в источниках. Так, рождение Александра Невского отнесено к 30 мая 1220 г.; обряд княжеского пострига – к 1223 г., местом пострига указан Спасский собор в Переяславле, хотя ранние источники таких фактов не содержат, зато они сообщают о том, что почти весь 1223 год отец Александра Ярослав провел в Новгороде, а без него постриги вряд ли были возможны; в 1238 г. Александр не был князем Дмитровским и Тверским; в октябре 1246 г. он не мог хоронить отца во Владимире, так как тот 30 сентября указанного года скончался в Каракоруме, откуда его тело не могли за месяц довезти до Владимира; нет никаких данных, свидетельствующих о получении Александром в 1247 г. Переяславля, Зубцова и Нерехты; второй брак Александра Невского, отнесенный в «Летописи жизни и деятельности» к осени 1252 г., явно недостоверен, причем не объяснено, как женился Александр на Дарье, дочери рязанского князя Изяслава Владимировича, которая источникам неизвестна и которой, если бы она существовала в действительности, должно было быть не менее 35 лет (старше мужа на 4 года), и т.д. См.: Бегунов Ю.К. Летопись жизни и деятельности Александра Невского // Князь Александр Невский и его эпоха. СПб., 1995. С. 206-209. 2 О времени написания двух видов старшей редакции Жития Александра Невского см.: Кучкин В.А. Монголотатарское иго в освещении древнерусских книжников (XIII – первая четверть XIV в.) // Русская культура в условиях иноземных нашествий и войн. Х – начало XX в. М., 1990. Вып. 1. С. 36-39. /С.30/ 3 Бегунов Ю.К. Памятник русской литературы XIII века «Слово о погибели Русской земли». М.; Л., 1965. С. 160. 4 Баумгартен Н.А. К родословию великих князей Владимирских. Мать Александра Невского // Летопись Историкородословного общества в Москве. М., 1908. Вып. 4 (16). С. 21-23. Первой женой Ярослава, по Н.А. Баумгартену, была половецкая княжна, а второй – Ростислава Мстиславовна. 5 Ее принял, в частности, такой крупный исследователь биографии Александра Невского, как В.Т. Пашуто // См.: Пашуто В.Т. Александр Невский // ЖЗЛ. М., 1974. С. 10. 2 когда ей было не менее 23 лет. Для средневековья это возраст перезрелой девицы, поскольку обычно девушек отдавали замуж, когда им исполнялось 12-17 лет. Известно также, что жена Ярослава Всеволодовича, мать его сыновей, охотно гостила вместе с мужем в Новгороде, подолгу жила там одна, постриглась в Юрьеве монастыре, там скончалась и там была похоронена6. Никакого интереса к Рязани она не проявляла. В то же время ее невестка (ятровь), жена князя Святослава Всеволодовича, родом муромская княжна, решившись стать монахиней, отправилась в монастырь на родину в Муром «êú áðàòüè»7. Полное равнодушие матери Александра Невского к Рязани наряду с другими ее характеристиками говорит о том, что она не была рязанской княжной, а была дочерью князя Мстислава Мстиславича. Ее крестильным именем было Феодосия, в быту же ее звали языческим именем Ростислава. /С.18/ Именно Ростислава-Феодосия стала матерью всех сыновей Ярослава Всеволодовича8. Их у переяславского князя было девять. Летописи сохранили известия о рождениях только первого и последнего сыновей князя Ярослава. Когда родились остальные семеро, неизвестно. Девятый сын Ярослава, Василий, родился в 1241 г.9 А известие о рождении первенца в семье Ярослава и Ростиславы заключает в Лаврентьевской летописи статью 6727 года: «Òîãî æå ëhòà ðîäèñÿ ßðîñëàâó ñûòü è íàðåêîøà èìÿ åìó Ôåîäîðú»10. 6727 год летописи, вычисленный от так называемого сотворения мира, которое, согласно Библии, произошло за 5508 лет до рождения Христа, мартовский11. В летописной статье, помеченной этим годом, описываются события, случившиеся в марте – декабре 1219 г. и январе – феврале 1220 г. Свое имя Федор Ярославич мог получить или в честь Федора Стратилата, или в честь Федора Тирона. Память этих двух наиболее почитавшихся на Руси Федоров отмечалась 8 февраля (Федора Стратилата) и 17 февраля (Федора Тирона), иными словами, Федор Ярославич должен был родиться в феврале. Это согласуется с местом записи о его рождении в статье 6727 года Лаврентьевской летописи. Она там последняя и должна описывать происшествия января-февраля 1220 г. Таким образом, можно твердо говорить о том, что старший брат Александра Невского родился в феврале 1220 г. И хотя в 1995 г. общественность нашей страны отметила 775-летие со дня рождения Александра Невского, появиться на свет в 1220 г. он не мог. Когда же родился Александр? Древнейшие сохранившиеся росписи сыновей Ярослава Всеволодовича указывают Александра или на первом месте как самого старшего сына, или на втором. Все зависит от характера самих росписей. Если они фиксируют вообще всех родившихся у Ярослава сыновей, то тогда они указывают Александра на втором месте12. На первом, естественно Федор. Если росписи говорят о сыновьях Ярослава, уцелевших после завоевания русских земель Батыем, тогда они помещают Александра на первом месте13, что также справедливо: Федор умер до монгольского нашествия. Исходя из показаний древнейших перечней сыновей Ярослава Всеволодовича, следует признать, что Александр был его вторым сыном. Поскольку старший сын Ярослава Федор как самостоятельное лицо впервые в летописи упоминается вместе с Александром, действует с ним и позднее, следует думать, что между братьями не было большой возрастной разницы. Но она существовала между Александром и его более младшим братом – Андреем, поскольку в 20-30-х гг. XIII в. контактов между ними не было. Принимая это во внимание, можно утверждать, что Александр родился на следующее лето после Федора. Сохранившиеся печати Александра Невского на лицевой стороне имеют изображение кон 6 Новгородская первая летопись старшего м младшего изводов // Под редакцией и с предисловием А.Н. Насонова. М.; Л., 1950 (далее – НПЛ). С. 61, 66, 78, 79. под 6731, 6736, 6748 и 6752 гг. 7 ПСРЛ. Т. I. Л., 1926-1928. Стб. 450. под 6736 г. 8 Подробнее о матери Александра Невского см.: Кучкин В.А. К биографии Александра Невского // Древнейшие государства на территории СССР. 1985. М., 1986. С. 71-80. 9 ПСРЛ. Т. I. Стб. 470. 10 Там же. Стб. 444. 11 Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. М., 1963. С. 106. 12 ПСРЛ. Т. XXIV. Пг., 1921. С. 227. Перечень составлен в конце XV в. 13 ПСРЛ. Т. I. Стб. 469. 3 ного или пешего воина, сопровождаемое надписью «Àëåêñàíäðú», а на оборотной стороне – также воина и надписи «Ôåäîðú». На лицевой стороне печатей изображался небесный покровитель князя Александра, на оборотной – его отца, в крещении нареченного Федором в честь Федора Стратилата14. В честь какого же Александра-воина назвали родители будущего победителя Невской битвы? В свое время Н.П. Лихачев высказал мысль, что в честь Александра Египетского. В.Л. Янин не поддержал этой догадки, оставив вопрос открытым. Действительно, предложенное Н.П. Лихачевым решение вопроса вызывает возражение. В древних (до XIII в.) византийских и славянских минологиях упоминается 21 святой Александр, но только четверо из них были воинами. Александр Египетский поминался 9 июля вместе с двумя другими святыми – Патермуфием и Коприем, память которых в указанный день отмечалась в первую очередь. 28 сентября отмечалась память другого воина Александра, но вместе с 30 другими святыми. Назвать сына Александром по имени святого, который праздновался вместе с другими святыми и даже не был главным среди них, родители вряд ли могли. Тем более что в княжеском именослове домонгольской Руси имя Александр было весьма редким, его носили только три Рюриковича. /С.19/ Очевидно, Александр Ярославич получил свое имя по тому Александру-воину, память которого отмечалась особо. Здесь могут быть названы еще два святых. 10 июня отмечалась память воина Александра и девы Антонины, а 13 мая – память воина Александра Римского. Празднование последнего было распространено гораздо шире. Современник Невского отметил, что в 1243 г. имело место знамение, происшедшее в мае «íà ïàìÿòü ñâÿòîãî ìó÷åíèêà Àëåêñàíäðà»15. Имелся в виду Александр Римский. Очевидно, из двух возможных небесных покровителей Александра Невского следует предпочесть Александра Римского. А в таком случае временем рождения Александра Невского должно быть 13 мая 1221 г.16, и юбилейную дату появления на свет выдающегося деятеля XIII столетия надо отмечать в 1996 г. Первое косвенное летописное известие об Александре относится к 1223 г. Под этим годом новгородская летопись сообщает: «Ïîèäå êíÿçü ßðîñëàâ ñú êíÿãèíåþ è ñú ähòìè Ïåðåÿñëàâëþ»17. Среди этих детей Ярослава Всеволодовича, скорее всего, был и Александр. Первое прямое упоминание Александра относится к 1228 г. Продолжавший править в Новгороде князь Ярослав Всеволодович в конце лета 1228 г. выехал из города в свой Переяславль, оставив в Новгороде «2 ñûíà ñâîÿ, Ôåîäîðà í Àëåêñàíäðà, ñú Ôåäîðîìü Äàíèëîâèöåìü, ñü òèóíîìü ßêèìîìü»18. 8-летний Федор и 7-летний Александр были оставлены в качестве наместников отца, однако фактически они должны были действовать по подсказкам ярославовых бояр – Федора Даниловича и тиуна Якима. Правление маленького княжича Александра вместе с братом продлилось недолго. Уже 20 февраля 1229 г. Ярославичи бежали из Новгорода, опасаясь начавшихся в городе волнений19. Однако в январе 1231 г. Ярослав вновь оставил в Новгороде в качестве наместников двух своих старших сыновей. Они формально Замещали отца во время его отлучек из Новгорода в Переяславль20. Летом 1233 г. во время приготовлений к свадьбе неожиданно скончался 13-летний Федор Ярославич21. Теперь уже Александр стал старшим среди своих братьев. 14 Янин В.Л. Актовые печати Древней Руси X-XV вв. Т. II. М„ 1970. С. 7-8. НПЛ. С. 79. 16 Подробнее о времени рождения Александра Невского см.: Кучкин В.А. О дате рождения Александра Невского // Вопросы истории. 1986. № 2. К дате 13 мая как дню рождения Александра Невского склоняется и В.К. Зиборов, указавший в подтверждение своего мнения на некоторые литературные параллели между Житием Александра Невского и службой Александру Римскому. К сожалению, В.К. Знборову осталась неизвестной наша заметка 1986 г. о времени рождения Александра Невского. См.: Зиборов В.К. О новом экземпляре печати Александра Невского // Князь Александр Невский и его эпоха. С. 149-150. 17 НПЛ. С. 61. 18 Там же. С. 67. 19 Там же. О дате см.: Бережков Н.Г. Указ. соч. С. 269. 20 НПЛ. С. 70. 21 Там же. С. 72. 15 4 В 1236 г. отец Александра Ярослав Всеволодович, воспользовавшись тем, что за Киев разгорелась ожесточенная борьба между южнорусскими князьями, в которой более всего страдали сами киевляне, покинул Новгород и с помощью новгородцев вокняжился в Киеве22. Но и контроль над Новгородом Ярослав терять не хотел. Вместо себя он оставил на новгородском столе своего старшего сына Александра. Тому исполнилось уже 15 лет, по представлениям тех времен он стал уже человеком взрослым, у него был опыт правления в Новгороде, но теперь он мог княжить вполне самостоятельно, не всегда прислушиваясь к советам отцовских бояр. В первые же годы своего властвования в Новгороде Александру пришлось столкнуться с рядом серьезных проблем. Проблемы эти касались взаимоотношений Новгорода со своими западными соседями. На северо-западных границах Новгороду и правившему в нем князю приходилось сталкиваться со Шведским королевством, на западе – с немецким Орденом меченосцев и различными немецкими епископствами в Прибалтике, обладавшими значительной военной мощью. Юго-западные рубежи Новгорода постоянно нарушались силами крепнувшего Литовского государства. Конфликты между Новгородом и Швецией начались еще в середине XII в., когда шведские короли начали наступление на племена, населявшие Финляндию. В те времена эта страна была ^заселена далеко не вся. Ее юго-западную часть населяло племя суоми, которое древнерусские люди называли сумь, а шведы и другие западноевропейские народы – финнами. Внутренние области южной Финляндии, район центральных финских озер населяло другое большое финское племя – хеме, или емь – по-древнерусски, тавасты– по-шведски. С племенем емь у новгородцев были давние контакты. Постепенно распространяя свою власть на прибалтийские племена: водь, чудь-эстов, весь (вепсов), ижору, ливов, корелу, Новгородская республика вошла в соприкосновение и с емью. /С.20/ Привлекая на свою сторону нарождавшуюся местную знать, новгородское боярство стало подчинять себе емь, заставляя это племя платить дань. Правда, новгородское властвование этим и ограничивалось. Ни укрепленных Опорных пунктов, ни религиозных центров, откуда можно было распространять христианство среди языческой еми, у Новгорода в земле этого племени не было. Данное обстоятельство было использовано шведскими феодалами, когда, установив свое господство над племенем сумь, они в 40-х гг. XII в. перенесли свои действия во внутренние области южной Финляндии, населенные емью. В отличие от новгородской шведская экспансия на финские земли имела несколько иной характер. Шведские феодалы не ограничивались получением дани, они стремились закрепиться в новых землях, возводя там крепости, подчиняя местное население пришлой администрации, вводя шведское законодательство, идеологически подготовляя и закрепляя все это насильственным обращением тавастов в католичество. Первоначально емь весьма благосклонно воспринимала пропаганду шведских миссионеров, рассчитывая с шведской помощью избавиться от уплаты дани Новгороду, что, в свою очередь, вызвало походы отца Александра Невского Ярослава Всеволодовича на емь в 1226-1228 гг., но, когда шведы стали вводить в земле еми свои порядки и разрушать местные языческие капища, это финское племя ответило восстанием23. О масштабе, характере и отчасти о времени этого восстания можно судить по булле знаменитого папы римского Григория IX от 9 декабря 1237 г., адресованной главе шведской католической церкви Упсальскому архиепископу Ярлеру: «Как сообщают дошедшие до нас ваши письма, народ, называемый тавастами, который когда-то трудом и заботами вашими и ваших предшественников был обращен в католическую веру, ныне стараниями врагов креста, своих близких соседей, снова обращен к возбуждению прежней веры и вместе с некоторыми варварами и с помощью дьявола с корнем уничтожает молодое насаждение церкви божией в Тавастии. Малолетних, которым при крещении засиял свет Христа, они, насильно этого света лишая, умерщвляют; некоторых взрослых, предварительно вынув из них внутренности, приносят в жертву демонам, а других заставляют до потери сознания кружиться вокруг деревьев; некоторых священников ослепляют, а у 22 Там же. С. 74. Шаскольский И.П. Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в ХII-ХIII вв. Л., 1978. С. 20-29, 33-37, 125-139. 23 5 других из их числа жесточайшим способом перебивают руки и прочие члены, остальных, обернув в солому, предают сожжению; таким образом, яростью этих язычников владычество Шведское ниспровергается, отчего легко может наступить совершенное падение христианства, если не будет прибегнуто к помощи бога и его апостолического престола. Но, чтобы с тем большей охотой поднялись бы мужи богобоязненные против наступающих отступников и варваров, которые церковь божию столь великими потерями привести в упадок жаждут, которые веру католическую с такой отвратительной жестокостью губят, поручаем братству вашему апостолическим посланием: где бы только в означенном государстве или соседних островах ни находились католические мужи, чтобы они против этих отступников и варваров подняли знамя креста и их силой и мужеством изгнали по побуждению благодетельного учения»24. Конечно, в папском послании, рассчитанном на чтение в храмах с многочисленными верующими, краски были сгущены, но из обращения папы бесспорно следует, что в земле еми произошло крупное восстание против шведского господства, что для его подавления римская церковь организует крестовый поход «мужей богобоязненных», что тавасты выступили против шведов не одни, а «стараниями своих близких соседей...вместе с некоторыми варварами». Непосредственными соседями еми были племена суми и корелы. Если земли суми уже длительное время находились под властью шведской короны и влиянием католической церкви, это племя не могло помогать еми-тавастам, то остается корела. Но корела входила в состав Новгородского государства, и вмешательство корелы означало вмешательство Новгорода, стремившегося вернуть свои позиции в землях еми. Когда же такое вмешательство имело место? /С.21/ Булла Григория IX была составлена на основании писем архиепископа Упсальского, в свою очередь основанных на донесениях подчиненного последнему епископа Финляндского Томаса. Папа получил послания от главы шведской церкви, скорее всего, от своего легата Вильгельма Моденского, летом 1237 г. прибывшего в Прибалтику25. Следовательно, восстание в Тавастии произошло до лета 1237 г., но и незадолго до этого, поскольку в противном случае обращение к папе теряло свой смысл. А «старания врагов креста... близких соседей» еми, направленные против проникновения в земли еми шведов, имели место несколько раньше восстания, т.е. примерно в 12361237 гг. Иными словами, противодействие со стороны Новгорода шведской экспансии на восток пришлось на начало княжения в Новгороде Александра Ярославича. Как ни расценивать усилия Новгородской республики, направленные на сохранение своего влияния в землях еми, ясно, что без поддержки и одобрения этих усилий со стороны княжеской власти обойтись было невозможно. Молодой князь принимал решения, вероятно, советуясь со своим окружением, и решения ответственные. Иначе складывались в то время отношения с прибалтийскими немцами. На землях Восточной Прибалтики немцы появились в 80-х гг. XII в., сначала просто проповедуя христианство, а затем, убедившись, что местное население поддается христианизации с трудом, стали подкреплять свои проповеди вооруженной силой. В начале XIII в. сподвижник рижского епископа Альберта Теодерих основал в Прибалтике Орден меченосцев, буллой от 20 октября 1210 г. признанный папой Иннокентием III26. После этого усилиями меченосцев – «монахов по духу, бойцов по оружию» – немецкие владения в Прибалтике стали быстро расширяться. Орден и рижский епископ сумели захватить земли по нижнему и среднему течению р. Двины, принадлежавшие русскому Полоцкому княжеству или контролировавшиеся им27. В 1210 г. рыцари перенесли военные действия на земли эстов, где были и владения Новгорода Великого. В 1224 г. меченосцы вместе с войсками рижского епископа захватили главный опорный пункт Новгорода в чудской (эстонской) земле – 24 Там же. С. 141. Несколько иной перевод начальной и заключительной частей папской буллы см.: Князь Александр Невский и его эпоха. С. 54. Примеч. 37. 25 Шаскольский И.П. Указ. соч. С. 142 и примеч. 65 на с. 140. 26 Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. М.; Л., 1938. С. 70 и примеч. 27 на с. 255-256. 27 Там же. С. 104, 114-115 и примеч. 74 на с. 274-275. 6 Юрьев (современный Тарту)28. Последующая ожесточенная борьба привела в 1234 г. к мирному соглашению немцев с Новгородом, выгодному для русской стороны29. Договор 1234 г. венчал усилия княжившего тогда в Новгороде Ярослава Всеволодовича по предотвращению немецкого наступления на новгородские и псковские земли. Когда на новгородский стол вступил Александр, договор 1234 г. продолжал действовать. Ни крестоносцы, ни новгородцы не принимали каких-либо враждебных действий друг против друга. Написанное во Владимире на Клязьме сразу после смерти Александра Невского его Житие сообщает о самом раннем контакте Александра с Орденом меченосцев. Современник князя сообщал о том, что некогда к Александру «íhêòî ñèëåíú îò çàïàäíûÿ ñòðàíû, íæå íàðèöàþòñÿ ñëóãû ÁÎÆÌß, îò òhõ ïðèèäå, õîòÿ âèähòí äèâíûé âhçðàñòú åãî ...èìåíåìú Àíäðhÿøü»30. Поскольку приезд Аидреяша объяснялся в Житии исключительно желанием рыцаря посмотреть на русского князя, многие ученые полагали, что весь эпизод – простой домысел автора Жития, стремившегося разными способами прославить Невского. Однако современник Александра Ярославича рыцарь Андреяш существовал в действительности. Речь должна идти об Андреасе фон Вельвене, в 1241 г. занимавшем высокий пост ливонского вице-магистра. По мнению немецкого исследователя Ф. Бенингховена, Андреас фон Вельвен был рыцарем Ордена меченосцев31. В Житии о приезде рыцаря «îò çàïàäíûÿ ñòðàíû» говорится до рассказа о Невской битве. Следовательно, встреча Андреаса с Александром имела место между 1236 г., когда Александр стал новгородским князем, и 1240 г., когда произошла битва на Неве. В период 1236-1240 гг. Орден меченосцев мог вести важные переговоры с новгородским князем лишь в 1236 г. Тогда Орден готовил большой поход против литовцев и искал союзников. Судя по Житию Александра Невского, приезд Андреаса никаких результатов не дал. /С.22/ По словам автора Жития, меченосец только подивился возрасту князя, что весьма показательно, поскольку в 1236 г. Александр был совсем юн, и отбыл восвояси. Немецкие источники подтверждают, что в походе немцев на литовские земли новгородцы участия не принимали, но зато принимали участие псковичи. О последнем свидетельствует и Новгородская летопись32. Очевидно, Александр не поддержал Орден силами Новгорода и своей дружины по той причине, что в то время уже шла борьба за подчинение еми-тавастов. С другой стороны, он не воспрепятствовал тому, чтобы Ордену помогли псковичи. Тем самым нормальные отношения с Орденом, обусловленные договором 1234 г., сохранялись, а потому затруднялось участие орденских «мужей богобоязненных» в том крестовом походе против тавастов, к которому, по просьбе шведских епископов, призывал римский папа. Политика совсем еще молодого князя Александра, возможно, не без подсказок со стороны бояр, оказывалась достаточно реалистичной и дальновидной. Поход на Литву, организованный Орденом меченосцев в 1236 г., закончился жесточайшим поражением немецких крестоносцев и их союзников от литовского князя Выкинта. В битве при Соуле пали магистр Ордена и 48 рыцарей, не считая потерь пехоты33. Орден меченосцев фактически перестал существовать. Его остатки в 1237 г. срочно были объединены с Тевтонским орденом и подчинены ему. Тевтонский орден, основанный немецкими крестоносцами в Иерусалиме в 1191 г., в конце 20-х гг. XIII в. по просьбе польского князя Конрада Мазовецкого переселился в Хельминскую землю и стал завоевывать земли литовского племени пруссов. После слияния с ним Ордена меченосцев Тевтонский орден превратился в наиболее могущественную силу немецких крестоносцев в Прибалтике. Именно с этим Орденом пришлось впоследствии столкнуться Александру Невскому. Серьезные потрясения пережил князь Александр в начале 1238 г. За несколько месяцев до 28 Там же. С. 222-228; НПЛ. С. 61. НПЛ. С. 73. 30 Бегунов Ю.К. Памятник русской литературы ХШ века... С. 161. 31 Benninghoven F. Der Orden oer Schwertbriider. Koln; Graz. 1965. S. 444-445. 32 НПЛ. С. 74. 33 Пашуто В.Т. Образование Литовского государства. М., 1959. С. 371. 29 7 этого на восточные русские земли обрушились монгольские полчища. Взяв Рязанское и Пронское княжества, они перенесли военные действия на владения князей–потомков Всеволода Большое Гнездо. В январе-феврале 1238 г. они подчинили себе великое княжество Владимирское, Переяславское княжество Ярослава Всеволодовича, княжества Юрьевское, Ростовское, Ярославское и Углицкое34. Дядя Александра, великий князь владимирский Юрий Всеволодович, вместе с братом Святославом и тремя племянниками сконцентрировал силы в лагере на берегу маленькой речки Сити, притоке р. Мологи. Он ждал подхода полков своего брата Ярослава, но они не появились. Зато неожиданно нагрянули монголы. В ожесточенной битве они взяли верх. Великий князь Юрий был убит, ростовский князь Васильке попал в плен, остальные русские князья спаслись бегством35. Батый перенес военные действия на территорию Новгородской республики. После длительной осады он в начале марта 1238 г. взял Торжок и Селигерским путем пошел на Новгород. Но у Игнача Креста монголы остановились и повернули обратно36. Александр не помог ни великому князю Юрию, когда тот был на Сити, ни жителям Торжка. Было ли это самостоятельным решением молодого князя, сказалась ли здесь позиция новгородцев, не пожелавших ослаблять свои силы в борьбе с грозным врагом на чужой территории, или таковы были намерения продолжавшегося править в Киеве Ярослава Всеволодовича, сказать трудно. Более вероятным кажется последнее, поскольку Юрий ждал у р. Сити «áðàòà ñâîåãî ßðîñëàâà ñ ïîëêû»37, т.е. у него существовала договоренность именно с Ярославом, которую тот не выполнил. Летом 1239 г. Батый взял южное Переяславское княжество, а затем одно из крупнейших древнерусских княжеств – Черниговское38. Его войска не уходили из Руси, парализуя действия еще не подвергшихся разгрому русских князей. Этим воспользовались литовцы. В 1239 г. они захватили Смоленск. Понимая, что военные действия могут легко перекинуться и на новгородские земли, Александр укрепил литовское порубежье, поставив оборонительные городки по р. Шелони39. Впрочем, эти опасения не оправдались. Осенью 1239 г. отец Александра Ярослав, ставший после гибели Юрия на р. Сити великим князем владимирским, выбил из Смоленска литовцев40 и тем самым предотвратил их возможное нападение на Новгород. /С.23/ Беда к новгородцам пришла с другой стороны. Летом 1240 г. в новгородские пределы вторгся флот шведского короля Эрика Леспе. Время для вторжения было выбрано весьма удачно. Батый все еще не покидал русских пределов, его войска зимой 1239/40 г. захватили еще одно русское княжество – Муромское и вторично опустошили великое княжество Владимирское41. Новгородцам и их князю Александру не от кого было ожидать серьезной военной помощи. В самом деле, если проанализировать состав князей, занимавших новгородский стол с 1136 г., когда Новгород добился независимости от киевских князей и стал республикой, и до 1236 г., когда новгородский стол занял Александр, то состав этот окажется, по сути дела неизменным. На новгородский стол садились только князья из Чернигова, Суздаля, Киева и Смоленска42. Очевидно, лишь эти княжества могли поддерживать Новгород в военном отношении, и лишь они были способны оказать материальную помощь новгородцам при часто возникавших в то время в Новгородской земле неурожаях и голоде. Но в 1240 г. Черниговское княжество лежало в развалинах. Суздальская земля и Смоленское княжество были сильно опустошены, не тронутым Батыем оставался Киев, но тот готовился к обороне от неминуемой монгольской осады. Со своими противниками Новгород оставался один на многих. 34 Кучкин В.А. Русь под игом: как это было? М., 1991. С. 14. ПСРЛ. Т. I. Стб. 465-466. 36 НПЛ. С. 76. 37 ПСРЛ. Т. I. Стб. 461. 38 Там же. Стб. 469. 39 НПЛ. С. 77. 40 ПСРЛ. Т. I. Стб. 469. 41 Там же. Стб. 470. /С.31/ 42 Donskoĭ D. Genealogie des Rurikides. Rennes. 1991. P. 233-235. 35 8 Известие о появлении в устье р. Невы шведского флота было получено в Новгороде своевременно. Узнав об этом, в Новгороде решили, что целью похода шведов и приплывших вместе с ними норвежцев, суми и еми является Ладога. Такое в новгородской истории уже было. В 1164 г. 55 шведских шнек вошли в Неву, поднялись по ней в Ладожское озеро и достигли Ладоги. Правда, осада города для приплывшего шведского войска кончилась тогда большой неудачей. Это подробно описали новгородские летописцы43. В 1240 г. новгородцы посчитали, что шведы хотят повторить, но без старых ошибок, операцию 1164 г. Князь Александр, спешно собрав свою дружину и часть новгородского войска, немедленно выступил к Ладоге. Русские полки, скорее всего, были конными и могли достигнуть Ладоги примерно за 3-4 дня. Однако у Ладоги шведы не появились. Расчеты новгородцев и князя Александра оказались ложными, противник преследовал совсем иные цели, чем в 1164 г. Шведские суда остановились недалеко от устья Невы, в устье другой реки – Ижоры, левого притока Невы. Пребывание шведов в этом месте, причем пребывание многодневное, никак не объяснено в источниках и в трудах последующих историков. Только в самом раннем фрагменте Жития Александра Невского, сохраненном Лаврентьевской летописью XIV в., сообщается, что в своем донесении двигавшемуся на шведов Александру старейшина Ижорской земли (племя ижора населяло в те времена берега Невы и подчинялось Новгороду) ПелгуйФилипп указывал на шведские «ñòàíû è îáðûòüÿ»44. «Îáðûòüÿ» – это боевые рвы. Очевидно, что в планы шведов входило строительство в Ижорской земле в стратегически важном месте такой же опорной крепости, какие строили они в землях суми и еми-тавастов. Устье Невы и в позднейшие времена представляло для шведов стратегический интерес. В 1300 г. они пытались построить здесь крепость при впадении в Неву р. Охты, построили ее, назвав Ландскроной, но этот могучий Венец Земли, как точно перевел шведское название русский летописец, на следующий год был до основания разрушен русскими войсками45. Вернемся, однако, к событиям 1240 г. Не обнаружив шведов у Ладоги, Александр двинулся на запад, к устью Невы, усилив свое войско отрядом ладожан. Получив от Пелгуя уточняющие данные о расположении шведского лагеря, сумев не обнаружить себя, Александр нанес по лагерю неожиданный удар. Был воскресный день 15 июля, сравнительно рано – половина девятого утра по современному часосчислению46, когда на ничего не подозревавших шведов обрушились русские полки. Их внезапное появление вызвало среди шведов панику. Часть их бросилась на корабли, стоявшие у левого берега Невы, другая старалась переправиться на левый берег р. Ижоры. /С.24/ Предводитель шведского войска пытался оказать сопротивление, построив оставшихся в боевые порядки, но все было тщетно. Непрерывно атакуя, русские заставили бежать и их. Владимирский биограф Александра Невского сохранил живые рассказы об участниках сражения и отдельных боевых эпизодах. Неся большие потери, шведы тем не менее сумели добраться до своих кораблей, погрузить на них тела павших наиболее знатных воинов и спешно отплыть в море47. Первое крупное военное столкновение мо 43 НПЛ. С. 31. ПСРЛ. T.I. Стб. 479. 45 НПЛ. С. 91. 46 Сражение началось в «6 ÷àñ äíå»(ПСРЛ. Т. I. Стб. 479). Для 15 июля это соответствовало 8 часам 35 минутам по современному часосчислению (Черепнин Л.В. Русская хронология. М., 1944. С. 50). Разъяснение А.Н. Кирпичником, что битва началась «в 6-м часу дня, т.е. в 11 часов» (Кирпичников А.Н. Невская битва 1240 года и ее тактические особенности // Князь Александр Невский и его эпоха. С. 27), не учитывает то время года, к которому отнесено указание на 6 часов дня. 47 НПЛ. С. 77; ПСРЛ. Т. I. Стб. 478-480. В исследованиях о Невской битве очень многое идет от позднейшей традиции, разного рода соображений и расчетов историков в ущерб свидетельствам ранних и достоверных источников. В частности, подвергается сомнению состав войска шведского короля, определенный летописью: свей, мурмане, сумь, емь. Однако такое сомнение вряд ли может быть оправдано. Мурмане (норвежцы) – скорее всего, представители варбельгеров, бежавшие от преследований норвежского короля Хакона. Сумь и емь особых военных отрядов не составляли, они, возможно, были рабочей силой, которая должна была возвести крепость. Участие ладожан в войске Александра Ярославича можно объяснить только тем, что князь сначала пошел к Ладоге. Мысль, будто ладожане соединились с Александром где-то на пути к шведскому лагерю, представляется нереальной, поскольку в таком случае ладожанам и новгородцам необходимо было постоянно сноситься между собой, договариваясь о месте и времени встречи, 44 9 лодого новгородского князя закончилось его полным триумфом. Новгородский летописец отметил, что с русской стороны вместе с ладожанами пало «20 ìóæü ... èëè ìíå» (менее)48. Один из крупнейших современных специалистов по истории средневековой Руси профессор Оксфордского университета Джон Феннел в недавно переведенной на русский язык книге «Кризис средневековой Руси. 1200-1304», основываясь на количестве павших с русской стороны, писал, что Невская битва была заурядным сражением и победа в ней Александра была «мелкой»49. Однако летопись говорит лишь о потерях среди знатных и свободных мужей, и названная ею цифра в 20 человек оказывается не такой уж маленькой. Например, при взятии в 1238 г. Батыем Торжка было убито всего 4 знатных новоторжца50. В 1262 г. при штурме немецкого города Юрьева русские полки потеряли двух знатных воинов51 и т.д. Конечно, Невская битва по своему масштабу уступала битвам при Бородине или Ватерлоо, но для XIII столетия это было крупное сражение, в котором участвовало несколько тысяч человек52. Победа на Неве не позволила шведским феодалам закрепиться на берегах Невы, закрыть Новгороду и другим русским землям выход к морю, изолировать от Новгородской республики земли ижоры и корелы. Однако вскоре этот военный успех был омрачен другими событиями. Через полтора месяца после битвы на Неве соединенные силы Тевтонского ордена, датского короля, дерптского (юрьевского) епископа и служившего немцам русского князя Ярослава Владимировича неожиданным ударом захватили пограничную псковскую крепость Изборск. Выступившее на защиту Изборска псковское войско было разгромлено, его воевода Гаврила Гориславич пал в бою. Крестоносцы осадили Псков. Не получая ниоткуда помощи, псковичи вынуждены были 16 сентября 1240 г. капитулировать. В Пскове были посажены два немецких фогта. Их поддерживала влиятельная часть псковского населения во главе с боярином Твердилой Иванковичем. Но было и много недовольных установившимся немецким господством. Часть их вместе с семьями бежала в Новгород53. Там произошли странные события. Новгород покинул Александр Невский, рассорившись с новгородцами54. Причины конфликта не раскрыты ни летописью, ни учеными-историками. А между тем они могут быть указаны. Изгнав с берегов Невы шведов, князь Александр тем не менее никак не воспрепятствовал захвату Пскова немецкими и датскими феодалами. Естественно, это вызвало резкое недовольство части новгородцев и особенно бежавших в Новгород псковичей. Однако после Невской победы Александр был не в состоянии противостоять агрессии новых врагов. Победа над шведами была достигнута преимущественно силами дружины самого князя Александра. Недаром новгородский летописец, написав о 20 русских мужах, погибших в битве, отметил гибель только 4 новгородцев. Составитель Жития Александра, называя шестерых храбрецов Невского сражения, указал лишь на двух новгородцев. Остальные представляли дружину Александра, и тратить на это дни, за которые можно было собрать не ладожан, а самих новгородцев. Между тем, как свидетельствует Житие Александра, последний выступил против шведов «â ìàëh äðóæèíh, íå ñîæäàâúñÿ ñî ìíîãîþ ñèëîþ ñâîåþ», «ìíîçè íîâãîðîäöè íå ñîâîêóïèëèñÿ áhøà, ïîíåæå óñêîðè êíÿçü ïîéòè» (ПСРЛ. Т. I. Стб. 478, 479). Если к войску Александра не смогли присоединиться многие новгородцы, то как же это сумели сделать далекие ладожане? Такое могло произойти только в том случае, если первой целью похода Александра была не Ижора, а Ладога. К шведскому лагерю князь подошел на лошадях – «ñêîðî ïðèhõà» (ПСРЛ. Т. I. Стб. 479), а не на судах, как иногда утверждают военные историки, заменяя своими мыслями прямые свидетельства источников. Нельзя представлять себе Невскую битву как правильное полевое сражение, что старается сделать А. Н. Кирпичников. Выражение «ñàìîìó êîðîëåâè âçëîæè ïå÷àòü íà ëèöå îñòðûì ñâîèìú êîïüåì» не может означать «переднюю сторону строя шведских войск» (Кирпичников А.Н. Указ. соч. С. 27), будто бы заранее построенных для сражения, и т. д. 48 НПЛ. С. 77. 49 Феннел Д. Кризис средневековой Руси. 1200-1304. М., 1990. С. 142-144. 50 НПЛ. С. 76. 51 Там же. С. 83. 52 В шведской шнеке помещалось 40 человек. Шведский флот в 1240 г. был едва ли меньше флота 1164 г. Русские полки, по меньшей мере, насчитывали несколько сотен человек. 53 НПЛ. С. 77-78; Псковские летописи. Вып. I. М.; Л., 1941. С. 13; Ледовое побоище 1242 г. М.; Л., 1966. С. 203-209. 54 НПЛ. С. 78. 10 один из них был убит. Совершенно очевидно, что основная тяжесть Невского боя легла на плечи княжеской дружины и именно она понесла наибольшие потери. А с сильно ослабленной дружиной, не получая помощи от других русских княжеств, князь – защитник Новгородской республики был просто не в состоянии выполнить свои обязанности. Обоюдные обвинения стали столь острыми, что Александр вынужден был покинуть Новгород и уехать к отцу в Переяславль. Этим сразу же воспользовались немцы. Зимой 1240/41 г. они захватили чудские и водские владения Новгорода, построили в Копорье крепость и, воюя собственно новгородскую территорию, подходили на расстояние в 30 верст от самого Новгорода55. Возникла непосредственная угроза городу. /С.25/ При этом выяснилось, что своими силами новгородцы не в состоянии справиться со все возраставшей немецкой агрессией. Стала очевидной необходимость приглашения на новгородский стол нового князя. Выбор у новгородцев был невелик. Они вынуждены были просить о помощи того же Ярослава Всеволодовича. Тот прислал км; вместо Александра другого сына – Андрея. Но и при нем, нападения немцев на новгородские земли продолжались. Мало того, к ним прибавились нападения эстов и литовцев. Тоща новгородцы решили просить у Ярослава вместо Андрея снова Александра. Просьба была удовлетворена56. Александр въехал в Новгород в марте 1241 г. Он действовал осмотрительно и четко. Собрав все новгородские силы, ладожан, коред, ижору, он двинулся на Копорье. Возведенная немцами крепость была взята и разрушена, изменники из числа води и эстов были повешены, взяты заложники, но некоторые, поддержавшие немцев, помилованы57. Так закончился 1241 год. В начале 1242 г. Александр получил военную помощь от отца. С владимирскими полками к нему пришел брат Андрей. Теперь можно было воевать собственно немецкие владения. Александр и Андрей вторглись в Чудскую землю. Перерезав все пути, которые связывали Орден и немецкие епископства в Прибалтике со Псковом, Александр неожиданным ударом с запада, захватил Псков58. Теперь его тылы были обеспечены. Вернувшись снова в землю эстов, он стал опустошать ее. Однако немцы уже начали собирать силы. Их войскам у местечка Моосте, близ р. Лутсу, удалось разгромить передовой отряд Александра под командованием Домаша Твердиславича, брата новгородского посадника, и дмитровского наместника великого князя Ярослава Всеволодовича Кербета59. Домаш пал в бою. Это поражение заставило Александра Невского отступить на Чудское озеро. Крестоносцы и их вспомогательные войска начали преследование русских полков. Александр расположил свое войско «íà Óçìåíí ó Âîðîíhÿ êàìåíè»60. Немцы построили свои боевые порядки «свиньею», во главе которой двигалась тяжеловооруженная рыцарская конница, и ринулись на русские полки, Александр укрепил фланги полков, а впереди войска поставил лучников, которые на расстоянии расстреливали крестоносную конницу61. Однако немцам удалось прорвать строй русских ратников. Битва приняла крайне упорный характер. В конце концов не выдержали боя вспомогательные войска крестоносцев, набранные из эстов, и побежали. За ними побежали и немцы. Победа 5 апреля 1242 г. на льду Чудского озера русских полков была полной. В том же году немцы прислали в Новгород посольство, которое заключило мир с князем Александром. Орден отказался от всех своих завоеваний 1240-1241 гг. в Новгородской земле, отпустил псковских за 55 Там же. Там же. 57 Там же; Бегунов Ю.К. Памятник русской литературы XIII века... С. 169. 58 НПЛ. С. 78; Бегунов Ю.К. Памятник русской литературы XIII века... С. 169; ПСРЛ. Т. I. Стб. 470. 59 НПЛ. С. 78, 79. 60 Там же. С. 78. 61 Об этом говорят немецкие источники. Они также сообщают, что русская рать окружила крестоносное войско. Поскольку фронт русских полков был прорван, о чем единогласно свидетельствуют как немецкие, так и русские источники, окружение немецких сил могло произойти только в том случае, если Александр Невский заранее укрепил свои фланги. См.: НПЛ. С. 78; Ледовое побоище 1242 г. С. 213. 56 11 ложников и разменялся пленными62. Условия этого договора были действительны даже в XV в.63 Победу Александра Невского в Ледовом побоище Орден запомнил надолго. Полководческий талант Александра, так ярко проявившийся в военных действиях 12401242 гг., укрепил авторитет князя и в политических делах. В Новгороде, где Александр Ярославич продолжал княжить, в течение долгих лет не поднимали вопроса о замене его иным князем. Сам Александр точно выполнял свои функции военного защитника Новгородской республики. Когда в 1245 г. литовцы неожиданно напали на принадлежавшие Новгороду земли Торжка и Бежецкого Верха, то Александр во главе своей дружины и новгородцев успешно отразил этот набег, а затем только со своей дружиной разбил литовцев под Жижичем и Усвятом64. Правление в Новгороде до поры до времени позволяло Александру Невскому избегать каких-либо контактов с монголами, летом, 1242 г. установившими свою власть над большинством русских княжеств. Однако тесная связь с Владимирской Русью, где правили его отец, дядя Святослав, а также потомки старшего Всеволодовича – Константина, делала отношения с Ордой неизбежными. В 1245 г. туда отправился отец Александра великий князь владимирский Ярослав Всеволодович. /С.26/ Столицей Монгольской империи был тогда Каракорум на р. Орхоне в Монголии. Ярослав совершил длительное путешествие, некоторое время пожил при дворе великого хана Гуюка, пока однажды его не пригласила к себе мать Гуюка Туракина. Она дала ему есть и пить из собственных рук, но после этого приема Ярослав скончался. Его странным образом посиневшее тело указывало на то, что он был отравлен. Это произошло 30 сентября 1246 г.65 Родичи Ярослава должны были решить вопрос, кто из них станет великим князем владимирским. При ханском дворе в Каракоруме считали, что самым авторитетным (и опасным для Каракорума) на Руси является старший сын Ярослава – Александр. Туракина посылала к нему своих гонцов, предлагая Александру приехать к ханскому двору и получить землю отца, вынашивая вместе с тем тайные планы умерщвления Невского, однако Александр, почувствовав опасность, к Гуюку не поехал66. Вопрос о наследнике Ярослава решился на съезде русских князей во Владимире в 1247 г. Великим князем владимирским стал брат Ярослава Святослав, раздавший детям Ярослава различные княжества. Александр получил граничившее с Новгородом Тверское княжество и остался новгородским князем67. Однако братья Александра были недовольны разделом, произведенным их дядей. Один из Ярославичей – Михаил Хоробрит – вскоре согнал Святослава с владимирского стола и сам занял его. Но пробыл он великим князем недолго: в 1248 г. он был убит в столкновении с литовцами на р. Протве68. Другой Ярославич – Андрей, который по возрасту был старше Михаила, также был недоволен разделом, но он не стал прибегать к силе, а отправился в 1247 г. к Батыю, чтобы при его поддержке занять владимирский стол. Такой оборот дел заставил и Александра, имевшего прав на наследие отца больше, чем его братья, вслед за Андреем поехать в Орду. Батый не стал самостоятельно решать вопроса о владениях Андрея и Александра, а отправил их в Каракорум69. К тому времени там, видимо, произошли определенные политические изменения. С ханом Гуюком и его матерью Туракиной Батый не ладил, в Каракорум сам не ездил и с опасением следил 62 НПЛ. С. 78-79. Там же. С. 412-413. 64 Там же. С. 79. /С.32/ 65 Свидетелем кончины великого князя владимирского Ярослава Всеволодовича в Каракоруме был монахфраицискаиец Карпини, который и описал смерть русского князя. (Иоанн де Плано Карпини. История монголов; Вильгельм де Рубрук. Путешествие в восточные страны. СПб., 1911. С. 57). Дата смерти Ярослава – ПСРЛ. Т. I. Стб. 471. 66 Иоанн де Плано Карпини. Указ. соч. С. 57. 67 ПСРЛ. Т. I. Стб. 471; Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X-XIV вв. М., 1984. С. 111, 113-115. 68 ПСРЛ. Т. IV. Ч. 1. Вып. 1. Пг., 1915. С. 229. 69 ПСРЛ. Т. I. Стб. 471. 63 12 за решениями великохаиского двора относительно русского улуса70. Явно задержав у себя Андрея и Александра, выехавших из Руси в разное время, Батый отпустил их в Каракорум вместе, возможно, тогда, когда умер хан Гуюк и потеряла власть Туракина71. Тем самым Александр избегал опасности, грозившей ему в 1246 г. И все-таки в Каракоруме его подстерегали крупные неприятности. Там весьма своеобразно рассудили братьев. Александр как старший брат получил Киев и «âñþ Ðóñüñêóþ çåìëþ», а Андрей – великое княжество Владимирское72. Внешне все обстояло пристойно. Формально Александр получил больше, чем его брат, Киев считался более значимым городом, чем Владимир. Но так было в домонгольское время. В 40-х гг. XIII в. Киев представлял собой поселение в 200 дворов73, разорена была и составлявшая часть киевской территории «Русская земля». К тому же перед смертью Ярослав Всеволодович княжил не в Киеве, а во Владимире, и старший сын должен был получить наследие отца. Однако в Каракоруме решили по-иному, видимо, опасаясь усиления наиболее авторитетного в Северо-Восточной Руси князя. Неясна при таком распределении столов позиция Андрея Ярославича: сам ли он добивался Владимирского княжения, и тогда он действовал явно против Александра, или покорно следовал решениям монголов. Последнее кажется более вероятным. Братья возвратились на Русь в конце 1249 г. Александр несколько месяцев пробыл во Владимире. Летопись сообщает, что когда зимой 1249/50 г. во Владимире скончался углицкий князь Владимир Константинович, его оплакивал и провожал из Золотых ворот «Îëåêñàíäðú êíÿçü è ñ áðàòüåþ». Той же зимой во Владимире умер еще один князь – Владимир Всеволодович ярославский. Направлявшуюся из Владимира в Ярославль похоронную процессию провожали Александр, ростовский князь Борис, его брат белозерский князь Глеб и их мать. Владимир Всеволодович умер «íà ïàìÿòü ñâÿòîãî Ôåîäîðà»74, т.е. в феврале 1250 г. Пребывание во Владимире, стольном городе Андрея Ярославича, с конца 1249 г. по февраль 1250 г. /С.27/ Александра Невского, его братьев – князей углицкого, ярославского, ростовского, белозерского наводит на мысль, что при возвращении двух старших Ярославичей из Каракорума во Владимире был собран съезд русских князей, на котором должны были обсуждаться вопросы взаимоотношений с иноземной властью и распределения столов между князьями в настоящем и будущем. Судя по тому, что никаких ссор между князьями не последовало, Андрей не препятствовал достаточно длительному пребыванию в своей столице старшего брата, князьям удалось договориться о разделении власти и своих правах. Лишь после этого в 1250 г. Александр вернулся на княжение в Новгород75. Его правление там продолжалось без каких-либо эксцессов и потрясений. Только тогда, когда на Руси стало известно о восхождении в 1251 г. на каракорумский стол нового великого хана Менгу (Мунке), ставленника Батыя76, Александр Невский вновь отправился в Орду (1252 г.). Целью его поездки, судя по всему, было получение Владимирского великого княжения. Возможно, что эта акция была заранее обговорена Александром с братьями и другими князьями во время его пребывания во Владимире в 1249/50 г. После его отъезда Андрей и Ярослав Ярославичи подняли восстание против монголов, надеясь, что смена хана в Каракоруме позволит им избавиться от вмешательства Орды в русские дела. По свидетельству летописи, владимирский великий князь Андрей и поддерживавшие его лица не захотели «öåñàðåìú ñëóæèòè»77, т.е. Менгу и Батыю. Однако их расчеты не оправдались. Сторонник Менгу Батый направил на Русь войска во главе с Неврюем, который подавил восстание. Андрей бежал в Швецию, Ярослав остался на Руси. Эти события, изложенные в разных лето 70 Насонов А.Н. Монголы и Русь. М.; Л., 1940. С. 31-32. Гуюк умер между 26 апреля 1248 г. и 15 апреля 1249 г.– Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Вып. П. М.; Л., 1941. С. 66. Примеч. 4. 72 ПСРЛ. Т. I. Стб. 472. 73 Иоанн де Плано Карпини. Указ. соч. С. 25. 74 ПСРЛ. T.I. Стб. 472. 75 НПЛ. С. 80. 76 Насонов А.Н. Указ. соч. С. 30, примеч. 3. С. 33. 77 ПСРЛ. Т. I. Стб. 473. 71 13 писях с некоторыми нюансами, дали повод историкам считать, что Александр Невский, выждав, когда его брат Андрей поднял смелое восстание против иноземного гнета, коварно воспользовался обстоятельствами и добился в Орде права на владимирский великокняжеский стол, наслав при этом на Русь ордынскую карательную экспедицию под командованием Неврюя78. Однако такие выводы основываются на поздних летописных компиляциях, в изложении которых нарушена последовательность событий и причинная связь между ними. Древнейшее же описание случившегося в 1252 г., сохраненное Лаврентьевской летописью, говорит о том, что Александр отправился к Батыю за получением прав на владимирский великокняжеский стол не после, а до выступления Андрея. В таком случае Александр мог действовать по старому уговору с князьями о великокняжеском столе, тем более что Андрей получил наследие отца из рук ханской власти, а не по древнерусским нормам княжого преемства, в обход старшего брата. Андрей по отбытии Александра в Орду, по-видимому, и выступил против ханов, надеясь удержать за собой великое княжение Владимирское, но просчитался. Еще до возвращения Невского он бежал из Руси. Александр же, сев на владимирский стол, заставил другого смутьяна, брата Ярослава, променять ему свое Переяславское княжество на его Тверское79. Этой акцией Александр еще более усилил свои позиции как великого князя. Хотя Андрей Ярославич нашел убежище в Швеции, которая, окончательно завоевав в 1249 г. емь-тавастов, встала тем самым в весьма напряженные отношения с Новгородом и княжившим там Александром Невским, последний сумел не превратить брата в заклятого врага, а сделать его своим союзником. Александр перезвал Андрея на Русь, выделив ему из состава своего великого княжества Владимирского Суздальское княжество80. В 1257 г. Андрей как владетельный князь ездил вместе с Александром в Орду чтить хана Улагчи81. Кроме Владимирского великого княжества под властью Александра Невского по-прежнему оставался Новгород. Правда, теперь Невский уже не княжил там сам, а держал в качестве наместника своего старшего сына, Василия. Новгородцы, свободные в выборе князей, этим обстоятельством были недовольны. В 1255 г. они изгнали молодого княжича из города, пригласив к себе из Пскова оставившего свое Тверское княжество Ярослава Ярославича. Александр немедленно собрал полки и выступил с ними против Новгорода. Новгородцы тоже решили биться, но дело разрешилось миром. /С.28/ Князь Ярослав вынужден был покинуть город, на новгородский стол был возвращен Василий, произошла смена посадника, к управлению Новгородом пришли люди, поддерживавшие Александра Невского82. Эта связь с могущественным князем помогла Новгороду пресечь попытку шведских феодалов и, по-видимому, фогта Виронии (области Северной Эстонии, подчинявшейся датскому королю) Дитриха фон Кивеля (Дидмана русской летописи) построить опорную крепость на восточном, принадлежавшем Новгороду берегу р. Наровы83. Базируясь здесь, шведы и датский феодал рассчитывали начать наступление на Вотландию и Ингрию, т.е. земли води и ижоры, входившие в состав Новгородской республики. Узнав о действиях шведов и Дидмана, новгородцы послали послов с просьбой о военной помощи во Владимир к Александру Невскому и стали собирать собственное ополчение. Когда это стало известно шведам и фон Кивелю, они поспешно погрузились на 78 См., напр.: Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г. Т. 1. СПб., 1889. С. 26-27, 35. Подобные мысли ранее высказывал, основываясь на авторских заключениях В.Н. Татищева, но не на показаниях древнейших летописных сводов, С.М. Соловьев (Соловьев С.М. Сочинения. Кн. П. М., 1988. С. 152 и 324. Примеч. 299). Что касается В.Н. Татищева, то он события 1252 г. излагал по Никоновской летописи XVI в., дополняя ее своими заключениями. Ср.: Татищев В.Н. История Российская. Т. V. М.; Л., 1965. С. 40-41 и ПСРЛ. Т. X. СПб., 1885. С. 138-139. Лаврентьевская и подобные ей другие древнейшие летописи во времена В. Н. Татищева известны не были. 79 Кучкин В.А. Формирование... С. 115-116. 80 Там же. С. 112. 81 ПСРЛ. Т. I. Стб. 474. 82 НПЛ. С. 80-81. 83 Там же. С. 81. Подробнее см.: Шаскольский И.П. Указ. соч. С. 206-213. 14 корабли и бежали за море84. Александр привел свои полки в Новгород, ни? противников уже не было. Тогда князь предпринял поход на Копорье, а оттуда направился в завоеванную за 7 лет до этого шведами землю еми. Поход Невского на это племя в 1256 г.– последний военный поход полководца – проходил в суровых зимних условиях, но закончился успешно85. Позиции Швеции в земле еми оказались ослабленными, и внимание шведских феодалов было переключено с Новгорода на Финляндию. По возвращении во Владимир Александр Невский был вынужден отправиться вместе с другими русскими князьями в Волжскую Орду чтить хана Улагчи. В конце того же 1257 года владимирскому великому князю пришлось еще раз иметь дело с монголами. На Русь прибыли чиновники из Каракорума, проводившие по приказу великого хана исчисление и обложение налогами всего подвластного ему населения86. Если для жителей Северо-Восточной Руси взимание монголами различных налогов и поборов становилось делом привычным, то для Новгорода такие выплаты были новыми и неприятными. Когда до новгородцев дошел слух о том, что монголы будут брать у них тамгу и десятину, город страшно возбудился. На стороне новгородцев оказался правивший у них сын Александра Невского Василий. Александр вынужден был помогать чужеземцам. Его приезд с численниками в Новгород зимой 1257/58 г. закончился изгнанием из Новгорода Василия и жестокими пытками людей, подвигших его на противодействие монголам и отцу87. Вероятно, управление Новгородом Александр взял на себя, осуществляя свою власть через собственных наместников. Тем не менее полностью усмирить новгородцев князю не удалось. Когда зимой 1259/60 г. в Новгород вторично приехали монгольские численники, здесь снова начались сильные волнения, которые не переросли в вооруженную борьбу только из-за вмешательства Александра88. Ему удалось, видимо, найти какой-то компромисс, который удовлетворил новгородцев. В начале 60-х гг. XIII в. Волжская Орда отделилась от Монгольской империи, став суверенным государством89. Разладом между каракорумским и сарайским правительствами немедленно воспользовались на Руси. Во многих русских городах произошли восстания против сидевших здесь имперских чиновников. Александр Невский поддержал эти выступления, рассылая грамоты с призывом «òîòàð ïîáèâàòè»90. В Сарае на эти действия смотрели сквозь пальцы, поскольку дело шло о ликвидации превратившейся в чуждую структуру власти. Однако, став самостоятельными, сарайские ханы начали испытывать недостаток в вооруженных силах. Даже во время существования единой Монгольской империи такой недостаток покрывался за счет мобилизации в монгольские войска подвластного монголам населения. Саранский хан Берке пошел по проторенному пути. В 1262 г. он потребовал произвести военный набор среди жителей Руси, поскольку возникла угроза его владениям со стороны иранского правителя Хулагу91. Александр Невский вынужден был отправиться в Орду, чтобы как-то смягчить требования хана. Берке задержал русского князя в Орде на несколько месяцев92. /С.29/ Там Александр заболел. Уже будучи больным, он выехал на Русь. С трудом добравшись до Городца на Волге, князь понял, что до Владимира ему не доехать. Днем 14 ноября 1263 г. он постригся в монахи, а к вечеру того же дня скончался93. Через 9 дней тело князя было доставлено в. стольный Владимир и при большом стечении народа захоронено в основанном дедом Александра 84 НПЛ. С. 81. Там же. 86 ПСРЛ. Т. I. Стб. 475. Подробнее см.: Насонов А.Н. Указ. соч. С. 11-14. 87 НПЛ. С. 82. 88 Там же. С. 82-83. 89 Насонов А.Н. Указ. соч. С. 51. 90 ПСРЛ. Т. XXXVII. Л., 1982. С. 30. Анализ этого известия см.: Насонов А.Н. Указ. соч. С. 52. 91 Бегунов Ю.К. Памятник русской литературы XIII века. С. 177; Насонов А.Н. Указ. соч. С. 53-55. 92 НПЛ. С. 83. 93 Там же. 85 15 Всеволодом Большое Гнездо Рождественском монастыре94. Жизнь Александра Невского оборвалась рано. Ему даже не исполнилось сорока трех лет. Но эта жизнь с подросткового возраста была наполнена крупными событиями, сложными дипломатическими переговорами, смелыми походами, решительными битвами. Как полководец Александр Невский едва ли имеет себе равных среди других князей средневековой Руси. Но он был человеком своей эпохи, в характере которого причудливо сочетались жестокость к изменникам и ослушникам с отрицанием усобной княжеской борьбы и стремлением облегчить положение покоренного чужеземными завоевателями народа. Особенно следует подчеркнуть то обстоятельство, что Александр в отличие от деда, отца, родных братьев, даже собственных детей ни разу не участвовал в кровавых междоусобных схватках. Внутренние конфликты были; чтобы решить их, Александр собирал войска, однако до открытых действий дело не доходило, решала угроза применения силы, а не собственно сила. Вполне очевидно, что это была сознательная политика Александра Невского, прекрасно понимавшего, что в условиях послебатыева погрома русских земель и чужеземного господства внутренние войны, даже в случае полной победы одной из сторон, могут привести только к общему ослаблению Руси и уничтожению ее трудового и военноспособного населения. Биограф Александра Невского, написавший его Житие, бывший не только «самовидцем» взросления князя, но и очевидцем по меньшей мере последствий монгольского завоевания, специально обратил внимание на то, что Невский, став великим князем Владимирским, «öåðêâè âúçäâèãíó, ãðàäû èñïîëüíè, ëþäè ðàñïóæåíûÿ ñúáðà â äîìû ñâîÿ»95. Обеспечение границ, сохранение целостности территории, забота о ее населении – вот главные черты деятельности князя Александра в тот критический период русской истории. Об Александре Невском кратко, можно сказать словами летописца XIII в.: «ïîòðóäèñÿ çà Íîâúãîðîäú è çà âñþ Ðóñüñêóþ çåìëþ»96. 94 Там же. С. 84; Бегунов Ю.К. Памятник русской литературы XIII века... С. 178-179. Бегунов Ю.К. Памятник русской литературы XIII века... С. 175. 96 НПЛ. С. 84. /С.33/ 95

Кучкин В.А. Александр Невский - государственный деятель и полководец средневековой Руси // Отечественная история. 1996. № 5. С. 18-33

Громадная толща лет отделяет нас от эпохи Александра Невского. Людям XX столетия знаменитый князь больше известен по историческим романам, беллетризированным жизнеописаниям, картинам Хенрика Семирадского, Николая Рериха, Павла Корина, кинофильму Сергея Эйзенштейна. Однако полная научная биография Александра Невского до сих пор не написана. И написать её трудно [Даже в составленной совсем недавно «Летописи жизни и деятельности Александра Невского», где, казалось бы, должны были быть учтены последние исследования, касающиеся биографии знаменитого князя, приведены факты, не находящие опоры в источниках. Так, рождение Александра Невского отнесено к 30 мая 1220 года; обряд княжеского пострига - к 1223 году, местом пострига указан Спасский собор в Переяславле, хотя ранние источники таких фактов не содержат, зато они сообщают о том, что почти весь 1223 год отец Александра Ярослав провёл в Новгороде, а без него постриги вряд ли были возможны; в 1238 году Александр не был князем Дмитровским и Тверским; в октябре 1246 года он не мог хоронить отца во Владимире, так как тот 30 сентября указанного года скончался в Каракоруме, откуда его тело не могли за месяц довезти до Владимира; нет никаких данных, свидетельствующих о получении Александром в 1247 году Переяславля, Зубцова и Нерехты; второй брак Александра Невского, отнесённый в «Летописи жизни и деятельности» к осени 1252 года, явно недостоверен, причём не объяснено, как женился Александр на Дарье, дочери рязанского князя Изяслава Владимировича, которая источникам неизвестна и которой, если бы она существовала в действительности, должно было быть не менее 35 лет (старше мужа на 4 года), и т.д. См.: Бегунов Ю.К. Летопись жизни и деятельности Александра Невского // Князь Александр Невский и его эпоха. СПб., 1995. С. 206–209] .

Дело в том, что прижизненных свидетельств деятельности Александра сохранилось совсем немного, а посмертные его характеристики страдают досадным лаконизмом, неполнотой, а то и просто разного рода неточностями и погрешностями. Казалось бы, простой вопрос - кто была мать Александра Невского? В Житии князя, составленном его современником монахом Владимирского Рождественского монастыря около 1264 года (но не в 1282–1283 гг., как утверждается в большинстве современных изданий и исследований) [О времени написания двух видов старшей редакции Жития Александра Невского см.: Кучкин В.А. Монголо-татарское иго в освещении древнерусских книжников (XIII – первая четверть XIV века) // Русская культура в условиях иноземных нашествий и войн. X – начало XX века. М., 1990. Вып. 1. С. 36–39] , о рождении Александра сказано вроде бы ясно: «съи б князь Александра родися от отца милостилюбца и мужелюбца, паче же и кротка, князя великаго Ярослава и от матере Феодосии» [Бегунов Ю. К. Памятник русской литературы XIII века «Слово о погибели Русской земли». М.; Л., 1965. С. 160] . Мать его названа даже по имени - случай редчайший в сообщениях о рождениях древнерусских князей. Однако о происхождении Феодосии ничего не сообщается. В русской исторической науке долгое время признавалось, что Феодосия - дочь торопецкого князя Мстислава Мстиславича Удатного, т.е. Удачливого, который впоследствии долгое время был новгородским князем, княжил затем в Галиче и прославился как смелый и талантливый полководец. Однако в 1908 году крупный специалист в области княжеской генеалогии Н.А. Баумгартен выступил со статьёй, где доказывал, что Феодосия была дочерью рязанского князя Игоря Глебовича, умершего ещё в 1195 году. По мнению Н.А. Баумгартена, Феодосия стала третьей супругой отца Александра Невского, переяславского (Переяславля Залесского) князя Ярослава Всеволодовича, и матерью всех его детей [Баумгартен Н.А. К родословию великих князей Владимирских. Мать Александра Невского // Летопись Историко-родословного общества в Москве. М., 1908. Вып. 4 (16). С. 21–23. Первой женой Ярослава, по Н.А. Баумгартену, была половецкая княжна, а второй - Ростислава Мстиславовна] . Эта точка зрения разделялась историками на протяжении нескольких десятилетий, больше доверявшими авторитету автора, чем системе его доказательств [Её принял, в частности, такой крупный исследователь биографии Александра Невского, как В.Т. Пашуто// См.: Пашуто В.Т. Александр Невский // ЖЗЛ. М., 1974. С. 10] . А система оказалась с изъянами. В самом деле, никакие источники не указывают на рождение в семье Игоря Глебовича рязанского дочерей. Сыновья были, целых пять, но дочерей не было. Согласно Н.А. Баумгартену, Феодосия вышла замуж за Ярослава в 1218 году, когда ей было не менее 23 лет. Для средневековья это возраст перезрелой девицы, поскольку обычно девушек отдавали замуж, когда им исполнялось 12–17 лет. Известно также, что жена Ярослава Всеволодовича, мать его сыновей, охотно гостила вместе с мужем в Новгороде, подолгу жила там одна, постриглась в Юрьеве монастыре, там скончалась и там была похоронена [Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов // Под редакцией и с предисловием А.Н. Насонова. М.; Л., 1950 (далее - НПЛ). С. 61, 66, 78, 79, под 6731, 6736, 6748 и 6752 гг.] . Никакого интереса к Рязани она не проявляла. В то же время её невестка (ятровь), жена князя Святослава Всеволодовича, родом муромская княжна, решившись стать монахиней, отправилась в монастырь на родину в Муром «къ братьи» [ПСРЛ. Т. I. Л., 1926–1928. Стб. 450, под 6736 г.] . Полное равнодушие матери Александра Невского к Рязани наряду с другими её характеристиками говорит о том, что она не была рязанской княжной, а была дочерью князя Мстислава Мстиславича. Её крестильным именем было Феодосия, в быту же её звали языческим именем Ростислава. Именно Ростислава-Феодосия стала матерью всех сыновей Ярослава Всеволодовича [Подробнее о матери Александра Невского см.: Кучкин В.А. К биографии Александра Невского // Древнейшие государства на территории СССР. 1985. М., 1986. С. 71–80] .

Их у переяславского князя было девять. Летописи сохранили известия о рождениях только первого и последнего сыновей князя Ярослава. Когда родились остальные семеро, неизвестно. Девятый сын Ярослава, Василий, родился в 1241 году [ПСРЛ. Т. I. Стб. 470] . А известие о рождении первенца в семье Ярослава и Ростиславы заключает в Лаврентьевской летописи статью 6727 года: «Того же лђта родися Ярославу сынъ и нарекоша имя ему Феодоръ» [Там же. Стб. 444] . 6727 год летописи, вычисленный от так называемого сотворения мира, которое, согласно Библии, произошло за 5508 лет до рождения Христа, мартовский [Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. М., 1963. С. 106] . В летописной статье, помеченной этим годом, описываются события, случившиеся в марте - декабре 1219 года и январе–феврале 1220 года. Своё имя Фёдор Ярославич мог получить или в честь Фёдора Стратилата, или в честь Фёдора Тирона. Память этих двух наиболее почитавшихся на Руси Фёдоров отмечалась 8 февраля (Фёдора Стратилата) и 17 февраля (Фёдора Тирона), иными словами, Фёдор Ярославич должен был родиться в феврале. Это согласуется с местом записи о его рождении в статье 6727 года Лаврентьевской летописи. Она там последняя и должна описывать происшествия января – февраля 1220 года. Таким образом, можно твёрдо говорить о том, что старший брат Александра Невского родился в феврале 1220 года. И хотя в 1995 году общественность нашей страны отметила 775-летие со дня рождения Александра Невского, появиться на свет в 1220 году он не мог. Когда же родился Александр?

Древнейшие сохранившиеся росписи сыновей Ярослава Всеволодовича указывают Александра или на первом месте как самого старшего сына, или на втором. Всё зависит от характера самих росписей. Если они фиксируют вообще всех родившихся у Ярослава сыновей, то тогда они указывают Александра на втором месте [ПСРЛ. Т. XXIV. Пг., 1921. С. 227. Перечень составлен в конце XV в.] . На первом, естественно Фёдор. Если росписи говорят о сыновьях Ярослава, уцелевших после завоевания русских земель Батыем, тогда они помещают Александра на первом месте [ПСРЛ. Т. I. Стб. 469] , что также справедливо: Фёдор умер до монгольского нашествия. Исходя из показаний древнейших перечней сыновей Ярослава Всеволодовича, следует признать, что Александр был его вторым сыном. Поскольку старший сын Ярослава Фёдор как самостоятельное лицо впервые в летописи упоминается вместе с Александром, действует с ним и позднее, следует думать, что между братьями не было большой возрастной разницы. Но она существовала между Александром и его более младшим братом - Андреем, поскольку в 20–30-х годах XIII века контактов между ними не было. Принимая это во внимание, можно утверждать, что Александр родился на следующее лето после Фёдора.

Сохранившиеся печати Александра Невского на лицевой стороне имеют изображение конного или пешего воина, сопровождаемое надписью «Александръ», а на оборотной стороне - также воина и надписи «Фёдоръ». На лицевой стороне печатей изображался небесный покровитель князя Александра, на оборотной - его отца, в крещении наречённого Фёдором в честь Фёдора Стратилата [Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси X–XV вв. Т. II. М., 1970. С. 7–8] . В честь какого же Александра-воина назвали родители будущего победителя Невской битвы? В своё время Н.П. Лихачёв высказал мысль, что в честь Александра Египетского. В.Л. Янин не поддержал этой догадки, оставив вопрос открытым. Действительно, предложенное Н.П. Лихачёвым решение вопроса вызывает возражение. В древних (до XIII века) византийских и славянских минологиях упоминается 21 святой Александр, но только четверо из них были воинами. Александр Египетский поминался 9 июля вместе с двумя другими святыми - Патермуфием и Коприём, память которых в указанный день отмечалась в первую очередь. 28 сентября отмечалась память другого воина Александра, но вместе с 30 другими святыми. Назвать сына Александром по имени святого, который праздновался вместе с другими святыми и даже не был главным среди них, родители вряд ли могли. Тем более что в княжеском именослове домонгольской Руси имя Александр было весьма редким, его носили только три Рюриковича. Очевидно, Александр Ярославич получил своё имя по тому Александру-воину, память которого отмечалась особо. Здесь могут быть названы ещё два святых. 10 июня отмечалась память воина Александра и девы Антонины, а 13 мая - память воина Александра Римского. Празднование последнего было распространено гораздо шире. Современник Невского отметил, что в 1243 году имело место знамение, происшедшее в мае «На память святого мученика Александра» [НПЛ. С. 79] . Имелся в виду Александр Римский. Очевидно, из двух возможных небесных покровителей Александра Невского следует предпочесть Александра Римского. А в таком случае временем рождения Александра Невского должно быть 13 мая 1221 года [Подробнее о времени рождения Александра Невского см.: Кучкин В.А. О дате рождения Александра Невского // Вопросы истории. 1986. № 2. К дате 13 мая как дню рождения Александра Невского склоняется и В.К. Зиборов, указавший в подтверждение своего мнения на некоторые литературные параллели между Житием Александра Невского и службой Александру Римскому. К сожалению, В.К. Зиборову осталась неизвестной наша заметка 1986 г. о времени рождения Александра Невского. См.: Зиборов В.К. О новом экземпляре печати Александра Невского//Князь Александр Невский и его эпоха. С. 149–150] , и юбилейную дату появления на свет выдающегося деятеля XIII столетия надо отмечать в 1996 году.

Первое косвенное летописное известие об Александре относится к 1223 году. Под этим годом новгородская летопись сообщает: «Поиде князь Ярослав съ княгынею и съ дђтми Переяслалю» [НПЛ. С. 61] . Среди этих детей Ярослава Всеволодовича, скорее всего, был и Александр.

Первое прямое упоминание Александра относится к 1228 году. Продолжавший править в Новгороде князь Ярослав Всеволодович в конце лета 1228 года выехал из города в свой Переяславль, оставив в Новгороде «два СЫНА своя, Феодора и АЛЕКСАНДРА, съ Фёдоромь Даниловицемь, съ тиуномь Якимомь» [Там же. С. 67] . 8-летний Фёдор и 7-летний Александр были оставлены в качестве наместников отца, однако фактически они должны были действовать по подсказкам ярославовых бояр - Фёдора Даниловича и тиуна Якима. Правление маленького княжича Александра вместе с братом продлилось недолго. Уже 20 февраля 1229 года Ярославичи бежали из Новгорода, опасаясь начавшихся в городе волнений [Там же. О дате см.: Бережков Н.Г. Указ. соч. С. 269] .

Однако в январе 1231 года Ярослав вновь оставил в Новгороде в качестве наместников двух своих старших сыновей. Они формально замещали отца во время его отлучек из Новгорода в Переяславль [НПЛ. С. 70] . Летом 1233 года во время приготовлений к свадьбе неожиданно скончался 13-летний Фёдор Ярославич [Там же. С. 72] . Теперь уже Александр стал старшим среди своих братьев.

В 1236 году отец Александра Ярослав Всеволодович, воспользовавшись тем, что за Киев разгорелась ожесточённая борьба между южнорусскими князьями, в которой более всего страдали сами киевляне, покинул Новгород и с помощью новгородцев вокняжился в Киеве [Там же. С. 74] . Но и контроль над Новгородом Ярослав терять не хотел. Вместо себя он оставил на новгородском столе своего старшего сына Александра. Тому исполнилось уже 15 лет, по представлениям тех времён он стал уже человеком взрослым, у него был опыт правления в Новгороде, но теперь он мог княжить вполне самостоятельно, не всегда прислушиваясь к советам отцовских бояр. В первые же годы своего властвования в Новгороде Александру пришлось столкнуться с рядом серьёзных проблем.

Проблемы эти касались взаимоотношений Новгорода со своими западными соседями. На северо-западных границах Новгороду и правившему в нём князю приходилось сталкиваться со Шведским королевством, на западе - с немецким Орденом меченосцев и различными немецкими епископствами в Прибалтике, обладавшими значительной военной мощью. Юго-западные рубежи Новгорода постоянно нарушались силами крепнувшего Литовского государства.

Конфликты между Новгородом и Швецией начались ещё в середине XII в., когда шведские короли начали наступление на племена, населявшие Финляндию. В те времена эта страна была заселена далеко не вся. Её юго-западную часть населяло племя суоми, которое древнерусские люди называли сумь, а шведы и другие западноевропейские народы - финнами. Внутренние области южной Финляндии, район центральных финских озёр населяло другое большое финское племя - хеме, или емь - по-древнерусски, тавасты - по-шведски. С племенем емь у новгородцев были давние контакты. Постепенно распространяя свою власть на прибалтийские племена: водь, чудь-эстов, весь (вепсов), ижору, ливов, корелу, Новгородская республика вошла в соприкосновение и с емью. Привлекая на свою сторону нарождавшуюся местную знать, новгородское боярство стало подчинять себе емь, заставляя это племя платить дань. Правда, новгородское властвование этим и ограничивалось. Ни укреплённых опорных пунктов, ни религиозных центров, откуда можно было распространять христианство среди языческой еми, у Новгорода в земле этого племени не было. Данное обстоятельство было использовано шведскими феодалами, когда, установив своё господство над племенем сумь, они в 40-х годах XII века перенесли свои действия во внутренние области южной Финляндии, населённые емью. В отличие от новгородской шведская экспансия на финские земли имела несколько иной характер. Шведские феодалы не ограничивались получением дани, они стремились закрепиться в новых землях, возводя там крепости, подчиняя местное население пришлой администрации, вводя шведское законодательство, идеологически подготовляя и закрепляя всё это насильственным обращением тавастов в католичество. Первоначально емь весьма благосклонно воспринимала пропаганду шведских миссионеров, рассчитывая с шведской помощью избавиться от уплаты дани Новгороду, что, в свою очередь, вызвало походы отца Александра Невского Ярослава Всеволодовича на емь в 1226–1228 годах, но, когда шведы стали вводить в земле еми свои порядки и разрушать местные языческие капища, это финское племя ответило восстанием [Шаскольский И.П. Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII–XIII вв. Л., 1978. С. 20–29, 33–37, 125–139] .

О масштабе, характере и отчасти о времени этого восстания можно судить по булле знаменитого папы римского Григория IX от 9 декабря 1237 года, адресованной главе шведской католической церкви Упсальскому архиепископу Ярлеру: «Как сообщают дошедшие до нас ваши письма, народ, называемый тавастами, который когда-то трудом и заботами вашими и ваших предшественников был обращён в католическую веру, ныне стараниями врагов креста, своих близких соседей, снова обращён к возбуждению прежней веры и вместе с некоторыми варварами и с помощью дьявола с корнем уничтожает молодое насаждение церкви божией в Тавастии. Малолетних, которым при крещении засиял свет Христа, они, насильно этого света лишая, умерщвляют; некоторых взрослых, предварительно вынув из них внутренности, приносят в жертву демонам, а других заставляют до потери сознания кружиться вокруг деревьев; некоторых священников ослепляют, а у других из их числа жесточайшим способом перебивают руки и прочие члены, остальных, обернув в солому, предают сожжению; таким образом, яростью этих язычников владычество шведское ниспровергается, отчего легко может наступить совершенное падение христианства, если не будет прибегнуто к помощи бога и его апостолического престола.

Но, чтобы с тем большей охотой поднялись бы мужи богобоязненные против наступающих отступников и варваров, которые церковь божию столь великими потерями привести в упадок жаждут, которые веру католическую с такой отвратительной жестокостью губят, поручаем братству вашему апостолическим посланием: где бы только в означенном государстве или соседних островах ни находились католические мужи, чтобы они против этих отступников и варваров подняли знамя креста и их силой и мужеством изгнали по побуждению благодетельного учения» [Там же. С. 141. Несколько иной перевод начальной и заключительной частей папской буллы см.: Князь Александр Невский и его эпоха. С. 54. Примеч. 37] .

Конечно, в папском послании, рассчитанном на чтение в храмах с многочисленными верующими, краски были сгущены, но из обращения папы бесспорно следует, что в земле еми произошло крупное восстание против шведского господства, что для его подавления римская церковь организует крестовый поход «мужей богобоязненных», что тавасты выступили против шведов не одни, а «стараниями своих близких соседей… вместе с некоторыми варварами». Непосредственными соседями еми были племена суми и корелы. Если земли суми уже длительное время находились под властью шведской короны и влиянием католической церкви, это племя не могло помогать еми-тавастам, то остаётся корела. Но корела входила в состав Новгородского государства, и вмешательство корелы означало вмешательство Новгорода, стремившегося вернуть свои позиции в землях еми. Когда же такое вмешательство имело место?

Булла Григория IX была составлена на основании писем архиепископа Упсальского, в свою очередь основанных на донесениях подчинённого последнему епископа Финляндского Томаса. Папа получил послания от главы шведской церкви, скорее всего, от своего легата Вильгельма Моденского, летом 1237 года прибывшего в Прибалтику [Шаскольский И.П. Указ. соч. С. 142 и примеч. 65 на с. 140] . Следовательно, восстание в Тавастии произошло до лета 1237 года, но и незадолго до этого, поскольку в противном случае обращение к папе теряло свой смысл. А «старания врагов креста… близких соседей» еми, направленные против проникновения в земли еми шведов, имели место несколько раньше восстания, т.е. примерно в 1236–1237 гг. Иными словами, противодействие со стороны Новгорода шведской экспансии на восток пришлось на начало княжения в Новгороде Александра Ярославича. Как ни расценивать усилия Новгородской республики, направленные на сохранение своего влияния в землях еми, ясно, что без поддержки и одобрения этих усилий со стороны княжеской власти обойтись было невозможно. Молодой князь принимал решения, вероятно, советуясь со своим окружением, и решения ответственные.

Иначе складывались в то время отношения с прибалтийскими немцами. На землях Восточной Прибалтики немцы появились в 80-х годах XII века, сначала просто проповедуя христианство, а затем, убедившись, что местное население поддаётся христианизации с трудом, стали подкреплять свои проповеди вооружённой силой. В начале XIII века сподвижник рижского епископа Альберта Теодерих основал в Прибалтике Орден меченосцев, буллой от 20 октября 1210 года признанный папой Иннокентием III [Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. М.; Л., 1938. С. 70 и примеч. 27 на с. 255–256] . После этого усилиями меченосцев - «монахов по духу, бойцов по оружию» - немецкие владения в Прибалтике стали быстро расширяться. Орден и рижский епископ сумели захватить земли по нижнему и среднему течению р. Двины, принадлежавшие русскому Полоцкому княжеству или контролировавшиеся им [Там же. С. 104, 114–115 и примеч. 74 на с. 274–275] . В 1210 году рыцари перенесли военные действия на земли эстов, где были и владения Новгорода Великого. В 1224 году меченосцы вместе с войсками рижского епископа захватили главный опорный пункт Новгорода в чудской (эстонской) земле - Юрьев (современный Тарту) [Там же. С. 222–228; НПЛ. С. 61] . Последующая ожесточённая борьба привела в 1234 году к мирному соглашению немцев с Новгородом, выгодному для русской стороны [НПЛ. С. 73] . Договор 1234 года венчал усилия княжившего тогда в Новгороде Ярослава Всеволодовича по предотвращению немецкого наступления на новгородские и псковские земли.

Когда на новгородский стол вступил Александр, договор 1234 года продолжал действовать. Ни крестоносцы, ни новгородцы не принимали каких-либо враждебных действий друг против друга. Написанное во Владимире на Клязьме сразу после смерти Александра Невского его Житие сообщает о самом раннем контакте Александра с Орденом меченосцев. Современник князя сообщал о том, что некогда к Александру «нђкто силенъ от западныя страны, иже нарицаются слугы божия, от тђх прииде, хотя видђти дивный възрастъ его… именемъ Андрђяшь» [ С. 161] . Поскольку приезд Андреяша объяснялся в Житии исключительно желанием рыцаря посмотреть на русского князя, многие учёные полагали, что весь эпизод - простой домысел автора Жития, стремившегося разными способами прославить Невского. Однако современник Александра Ярославича рыцарь Андреяш существовал в действительности. Речь должна идти об Андреасе фон Вельвене, в 1241 году занимавшем высокий пост ливонского вице-магистра. По мнению немецкого исследователя Ф. Бенингховена, Андреас фон Вельвен был рыцарем Ордена меченосцев. В Житии о приезде рыцаря «от западныя страны» говорится до рассказа о Невской битве. Следовательно, встреча Андреаса с Александром имела место между 1236 годом, когда Александр стал новгородским князем, и 1240 годом, когда произошла битва на Неве. В период 1236–1240 годов Орден меченосцев мог вести важные переговоры с новгородским князем лишь в 1236 году. Тогда Орден готовил большой поход против литовцев и искал союзников. Судя по Житию Александра Невского, приезд Андреаса никаких результатов не дал. По словам автора Жития, меченосец только подивился возрасту князя, что весьма показательно, поскольку в 1236 году Александр был совсем юн, и отбыл восвояси. Немецкие источники подтверждают, что в походе немцев на литовские земли новгородцы участия не принимали, но зато принимали участие псковичи. О последнем свидетельствует и Новгородская летопись [НПЛ. С. 74] . Очевидно, Александр не поддержал Орден силами Новгорода и своей дружины по той причине, что в то время уже шла борьба за подчинение еми-тавастов. С другой стороны, он не воспрепятствовал тому, чтобы Ордену помогли псковичи. Тем самым нормальные отношения с Орденом, обусловленные договором 1234 года, сохранялись, а потому затруднялось участие орденских «мужей богобоязненных» в том крестовом походе против тавастов, к которому, по просьбе шведских епископов, призывал римский папа. Политика совсем ещё молодого князя Александра, возможно, не без подсказок со стороны бояр, оказывалась достаточно реалистичной и дальновидной.

Поход на Литву, организованный Орденом меченосцев в 1236 году, закончился жесточайшим поражением немецких крестоносцев и их союзников от литовского князя Выкинта. В битве при Соуле пали магистр Ордена и 48 рыцарей, не считая потерь пехоты [Пашуто В.Т. Образование Литовского государства. М., 1959. С. 371] . Орден меченосцев фактически перестал существовать. Его остатки в 1237 году срочно были объединены с Тевтонским орденом и подчинены ему. Тевтонский орден, основанный немецкими крестоносцами в Иерусалиме в 1191 году, в конце 20-х годов XIII века по просьбе польского князя Конрада Мазовецкого переселился в Хельминскую землю и стал завоёвывать земли литовского племени пруссов. После слияния с ним Ордена меченосцев Тевтонский орден превратился в наиболее могущественную силу немецких крестоносцев в Прибалтике. Именно с этим Орденом пришлось впоследствии столкнуться Александру Невскому.

Серьёзные потрясения пережил князь Александр в начале 1238 года. За несколько месяцев до этого на восточные русские земли обрушились монгольские полчища. Взяв Рязанское и Пронское княжества, они перенесли военные действия на владения князей - потомков Всеволода Большое Гнездо. В январе – феврале 1238 года они подчинили себе великое княжество Владимирское, Переяславское княжество Ярослава Всеволодовича, княжества Юрьевское, Ростовское, Ярославское и Углицкое [Кучкин В.А. Русь под игом: как это было? М., 1991. С. 14] . Дядя Александра, великий князь владимирский Юрий Всеволодович, вместе с братом Святославом и тремя племянниками сконцентрировал силы в лагере на берегу маленькой речки Сити, притоке р. Мологи. Он ждал подхода полков своего брата Ярослава, но они не появились. Зато неожиданно нагрянули монголы. В ожесточённой битве они взяли верх. Великий князь Юрий был убит, ростовский князь Василько попал в плен, остальные русские князья спаслись бегством [ПСРЛ. Т. I. Стб. 465–466] . Батый перенёс военные действия на территорию Новгородской республики. После длительной осады он в начале марта 1238 года взял Торжок и Селигерским путём пошёл на Новгород. Но у Игнача Креста монголы остановились и повернули обратно [НПЛ. С. 76] . Александр не помог ни великому князю Юрию, когда тот был на Сити, ни жителям Торжка. Было ли это самостоятельным решением молодого князя, сказалась ли здесь позиция новгородцев, не пожелавших ослаблять свои силы в борьбе с грозным врагом на чужой территории, или таковы были намерения продолжавшегося править в Киеве Ярослава Всеволодовича, сказать трудно. Более вероятным кажется последнее, поскольку Юрий ждал у р. Сити «брата своего Ярослава с полкы» [ПСРЛ. Т. I. Стб. 461] , т.е. у него существовала договорённость именно с Ярославом, которую тот не выполнил.

Летом 1239 года Батый взял южное Переяславское княжество, а затем одно из крупнейших древнерусских княжеств - Черниговское [Там же. Стб. 469] . Его войска не уходили из Руси, парализуя действия ещё не подвергшихся разгрому русских князей.

Этим воспользовались литовцы. В 1239 году они захватили Смоленск. Понимая, что военные действия могут легко перекинуться и на новгородские земли, Александр укрепил литовское порубежье, поставив оборонительные городки по р. Шелони [НПЛ. С. 77] . Впрочем, эти опасения не оправдались. Осенью 1239 года отец Александра Ярослав, ставший после гибели Юрия на р. Сити великим князем владимирским, выбил из Смоленска литовцев [ПСРЛ. Т. I. Стб. 469] и тем самым предотвратил их возможное нападение на Новгород.

Беда к новгордцам пришла с другой стороны. Летом 1240 года в новгородские пределы вторгся флот шведского короля Эрика Леспе. Время для вторжения было выбрано весьма удачно. Батый всё ещё не покидал русских пределов, его войска зимой 1239/40 года захватили ещё одно русское княжество - Муромское и вторично опустошили великое княжество Владимирское [Там же. Стб. 470] . Новгородцам и их князю Александру не от кого было ожидать серьёзной военной помощи. В самом деле, если проанализировать состав князей, занимавших новгородский стол с 1136 года, когда Новгород добился независимости от киевских князей и стал республикой, и до 1236 года, когда новгородский стол занял Александр, то состав этот окажется, по сути дела, неизменным. На новгородский стол садились только князья из Чернигова, Суздаля, Киева и Смоленска. Очевидно, лишь эти княжества могли поддерживать Новгород в военном отношении, и лишь они были способны оказать материальную помощь новгородцам при часто возникавших в то время в Новгородской земле неурожаях и голоде. Но в 1240 году Черниговское княжество лежало в развалинах, Суздальская земля и Смоленское княжество были сильно опустошены, не тронутым Батыем оставался Киев, но тот готовился к обороне от неминуемой монгольской осады. Со своими противниками Новгород оставался один на многих.

Известие о появлении в устье р. Невы шведского флота было получено в Новгороде своевременно. Узнав об этом, в Новгороде решили, что целью похода шведов и приплывших вместе с ними норвежцев, суми и еми является Ладога. Такое в новгородской истории уже было. В 1164 году 55 шведских шнек вошли в Неву, поднялись по ней в Ладожское озеро и достигли Ладоги. Правда, осада города для приплывшего шведского войска кончилась тогда большой неудачей. Это подробно описали новгородские летописцы [НПЛ. С. 31] . В 1240 году новгордцы посчитали, что шведы хотят повторить, но без старых ошибок, операцию 1164 года. Князь Александр, спешно собрав свою дружину и часть новгородского войска, немедленно выступил к Ладоге. Русские полки, скорее всего, были конными и могли достигнуть Ладоги примерно за 3–4 дня. Однако у Ладоги шведы не появились. Расчёты новгородцев и князя Александра оказались ложными, противник преследовал совсем иные цели, чем в 1164 году. Шведские суда остановились недалеко от устья Невы, в устье другой реки - Ижоры, левого притока Невы. Пребывание шведов в этом месте, причём пребывание многодневное, никак не объяснено в источниках и в трудах последующих историков. Только в самом раннем фрагменте Жития Александра Невского, сохранённом Лаврентьевской летописью XIV века, сообщается, что в своём донесении двигавшемуся на шведов Александру старейшина Ижорской земли (племя ижора населяло в те времена берега Невы и подчинялось Новгороду) Пелгуйфилипп указывал на шведские «станы и обрытья» [ПСРЛ. T. I. Стб. 479] . «Обрытья» - это боевые рвы. Очевидно, что в планы шведов входило строительство в Ижорской земле в стратегически важном месте такой же опорной крепости, какие строили они в землях суми и еми-тавастов. Устье Невы и в позднейшие времена представляло для шведов стратегический интерес. В 1300 году они пытались построить здесь крепость при впадении в Неву р. Охты, построили её, назвав Ландскроной, но этот могучий Венец Земли, как точно перевёл шведское название русский летописец, на следующий год был до основания разрушен русскими войсками [НПЛ. С. 91] . Вернёмся, однако, к событиям 1240 года.

Не обнаружив шведов у Ладоги, Александр двинулся на запад, к устью Невы, усилив своё войско отрядом ладожан. Получив от Пелгуя уточняющие данные о расположении шведского лагеря, сумев не обнаружить себя, Александр нанёс по лагерю неожиданный удар. Был воскресный день 15 июля, сравнительно рано - половина девятого утра по современному часосчислению [Сражение началось в «6 час дне» (ПСРЛ. Т. I. Стб. 479). Для 15 июля это соответствовало 8 часам 35 минутам по современному часосчислению (Черепнин Л.В. Русская хронология. М., 1944. С. 50). Разъяснение А.Н. Кирпичникова, что битва началась «в 6-м часу дня, т.е. в 11 часов» (Кирпичников А.Н. Невская битва 1240 года и её тактические особенности // Князь Александр Невский и его эпоха. С. 27), не учитывает то время года, к которому отнесено указание на 6 часов дня.] , когда на ничего не подозревавших шведов обрушились русские полки. Их внезапное появление вызвало среди шведов панику. Часть их бросилась на корабли, стоявшие у левого берега Невы, другая старалась переправиться на левый берег р. Ижоры. Предводитель шведского войска пытался оказать сопротивление, построив оставшихся в боевые порядки, но всё было тщетно. Непрерывно атакуя, русские заставили бежать и их. Владимирский биограф Александра Невского сохранил живые рассказы об участниках сражения и отдельных боевых эпизодах. Неся большие потери, шведы тем не менее сумели добраться до своих кораблей, погрузить на них тела павших наиболее знатных воинов и спешно отплыть в море [НПЛ. С. 77; ПСРЛ. Т. I. Стб. 478–480. В исследованиях о Невской битве очень многое идёт от позднейшей традиции, разного рода соображений и расчётов историков в ущерб свидетельствам ранних и достоверных источников. В частности, подвергается сомнению состав войска шведского короля, определённый летописью: свеи, мурмане, сумь, емь. Однако такое сомнение вряд ли может быть оправдано. Мурмане (норвежцы) - скорее всего, представители варбельгеров, бежавшие от преследований норвежского короля Хакона. Сумь и емь особых военных отрядов не составляли, они, возможно, были рабочей силой, которая должна была возвести крепость. Участие ладожан в войске Александра Ярославича можно объяснить только тем, что князь сначала пошёл к Ладоге. Мысль, будто ладожане соединились с Александром где-то на пути к шведскому лагерю, представляется нереальной, поскольку в таком случае ладожанам и новгородцам необходимо было постоянно сноситься между собой, договариваясь о месте и времени встречи, и тратить на это дни, за которые можно было собрать не ладожан, а самих новгородцев. Между тем, как свидетельствует Житие Александра, последний выступил против шведов «в малђ дружинђ, не сождавъся со многою силою своею», «мнози новгородци не совокупилися бђша, понеже ускори князь поити» (ПСРЛ. Т. I. Стб. 478, 479). Если к войску Александра не смогли присоединиться многие новгородцы, то как же это сумели сделать далёкие ладожане? Такое могло произойти только в том случае, если первой целью похода Александра была не Ижора, а Ладога. К шведскому лагерю князь подошёл на лошадях - «скоро приђха» (ПСРЛ. Т. I. Стб. 479), а не на судах, как иногда утверждают военные историки, заменяя своими мыслями прямые свидетельства источников. Нельзя представлять себе Невскую битву как правильное полевое сражение, что старается сделать А.Н. Кирпичников. Выражение «самому королеви взложи печать на лице острым своимъ копьём» не может означать «переднюю сторону строя шведских войск» (Кирпичников А.Н. Указ. соч. С. 27), будто бы заранее построенных для сражения, и т.д.] . Первое крупное военное столкновение молодого новгородского князя закончилось его полным триумфом. Новгородский летописец отметил, что с русской стороны вместе с ладожанами пало «20 мужь… или мне» (менее) [НПЛ. С. 77] . Один из крупнейших современных специалистов по истории средневековой Руси профессор Оксфордского университета Джон Феннелл в недавно переведённой на русский язык книге «Кризис средневековой Руси. 1200–1304», основываясь на количестве павших с русской стороны, писал, что Невская битва была заурядным сражением и победа в ней Александра была «мелкой» [Феннелл Д. Кризис средневековой Руси. 1200–1304. М., 1990. С. 142–144] . Однако летопись говорит лишь о потерях среди знатных и свободных мужей, и названная ею цифра в 20 человек оказывается не такой уж маленькой. Например, при взятии в 1238 году Батыем Торжка было убито всего 4 знатных новоторжца [НПЛ. С. 76] . В 1262 году при штурме немецкого города Юрьева русские полки потеряли двух знатных воинов [Там же. С. 83] и т.д. Конечно, Невская битва по своему масштабу уступала битвам при Бородине или Ватерлоо, но для XIII столетия это было крупное сражение, в котором участвовало несколько тысяч человек [В шведской шнеке помещалось 40 человек. Шведский флот в 1240 году был едва ли меньше флота 1164 года. Русские полки, по меньшей мере, насчитывали несколько сотен человек] . Победа на Неве не позволила шведским феодалам закрепиться на берегах Невы, закрыть Новгороду и другим русским землям выход к морю, изолировать от Новгородской республики земли ижоры и корелы. Однако вскоре этот военный успех был омрачён другими событиями. Через полтора месяца после битвы на Неве соединённые силы Тевтонского ордена, датского короля, дерптского (юрьевского) епископа и служившего немцам русского князя Ярослава Владимировича неожиданным ударом захватили пограничную псковскую крепость Изборск. Выступившее на защиту Изборска псковское войско было разгромлено, его воевода Гаврила Гориславич пал в бою. Крестоносцы осадили Псков. Не получая ниоткуда помощи, псковичи вынуждены были 16 сентября 1240 года капитулировать. В Пскове были посажены два немецких фогта. Их поддерживала влиятельная часть псковского населения во главе с боярином Твердилой Иванковичем. Но было и много недовольных установившимся немецким господством. Часть их вместе с семьями бежала в Новгород [НПЛ. С. 77–78; Псковские летописи. Вып. I. М.; Л., 1941. С. 13; Ледовое побоище 1242 г. М.; Л., 1966. С. 203–209] .

Там произошли странные события. Новгород покинул Александр Невский, рассорившись с новгородцами [НПЛ. С. 78] . Причины конфликта не раскрыты ни летописью, ни учёными-историками. А между тем они могут быть указаны. Изгнав с берегов Невы шведов, князь Александр тем не менее никак не воспрепятствовал захвату Пскова немецкими и датскими феодалами. Естественно, это вызвало резкое недовольство части новгородцев и особенно бежавших в Новгород псковичей. Однако после Невской победы Александр был не в состоянии противостоять агрессии новых врагов. Победа над шведами была достигнута преимущественно силами дружины самого князя Александра. Недаром новгородский летописец, написав о 20 русских мужах, погибших в битве, отметил гибель только 4 новгородцев. Составитель Жития Александра, называя шестерых храбрецов Невского сражения, указал лишь на двух новгородцев. Остальные представляли дружину Александра, один из них был убит. Совершенно очевидно, что основная тяжесть Невского боя легла на плечи княжеской дружины и именно она понесла наибольшие потери. А с сильно ослабленной дружиной, не получая помощи от других русских княжеств, князь - защитник Новгородской республики был просто не в состоянии выполнить свои обязанности. Обоюдные обвинения стали столь острыми, что Александр вынужден был покинуть Новгород и уехать к отцу в Переяславль. Этим сразу же воспользовались немцы. Зимой 1240/41 года они захватили чудские и водские владения Новгорода, построили в Копорье крепость и, воюя собственно новгородскую территорию, подходили на расстояние в 30 вёрст от самого Новгорода [Там же ] . Возникла непосредственная угроза городу. При этом выяснилось, что своими силами новгородцы не в состоянии справиться со всё возраставшей немецкой агрессией. Стала очевидной необходимость приглашения на новгородский стол нового князя.

Выбор у новгородцев был невелик. Они вынуждены были просить о помощи того же Ярослава Всеволодовича. Тот прислал им вместо Александра другого сына - Андрея. Но и при нём нападения немцев на новгородские земли продолжались. Мало того, к ним прибавились нападения эстов и литовцев. Тогда новгородцы решили просить у Ярослава вместо Андрея снова Александра. Просьба была удовлетворена [Там же ] .

Александр въехал в Новгород в марте 1241 года. Он действовал осмотрительно и чётко. Собрав все новгородские силы, ладожан, корел, ижору, он двинулся на Копорье. Возведённая немцами крепость была взята и разрушена, изменники из числа води и эстов были повешены, взяты заложники, но некоторые, поддержавшие немцев, помилованы [Там же; Бегунов Ю.К. Памятник русской литературы XIII века… С. 169] . Так закончился 1241 год.

В начале 1242 года Александр получил военную помощь от отца. С владимирскими полками к нему пришёл брат Андрей. Теперь можно было воевать собственно немецкие владения. Александр и Андрей вторглись в Чудскую землю. Перерезав все пути, которые связывали Орден и немецкие епископства в Прибалтике со Псковом, Александр неожиданным ударом с запада захватил Псков [НПЛ. С. 78; Бегунов Ю.К. Памятник русской литературы XIII века… С. 169; ПСРЛ. Т. I. Стб. 470] . Теперь его тылы были обеспечены. Вернувшись снова в землю эстов, он стал опустошать её. Однако немцы уже начали собирать силы. Их войскам у местечка Моосте, близ р. Лутсу, удалось разгромить передовой отряд Александра под командованием Домаша Твердиславича, брата новгородского посадника, и дмитровского наместника великого князя Ярослава Всеволодовича Кербета [НПЛ. С. 78, 79] . Домаш пал в бою. Это поражение заставило Александра Невского отступить на Чудское озеро.

Крестоносцы и их вспомогательные войска начали преследование русских полков. Александр расположил своё войско «На Узмени у Воронђя камени» [Там же. С. 78] . Немцы построили свои боевые порядки «свиньёю», во главе которой двигалась тяжеловооружённая рыцарская конница, и ринулись на русские полки. Александр укрепил фланги полков, а впереди войска поставил лучников, которые на расстоянии расстреливали крестоносную конницу [Об этом говорят немецкие источники. Они также сообщают, что русская рать окружила крестоносное войско. Поскольку фронт русских полков был прорван, о чём единогласно свидетельствуют как немецкие, так и русские источники, окружение немецких сил могло произойти только в том случае, если Александр Невский заранее укрепил свои фланги. См.: НПЛ. С.78; Ледовое побоище 1242 г. С. 213] . Однако немцам удалось прорвать строй русских ратников. Битва приняла крайне упорный характер. В конце концов не выдержали боя вспомогательные войска крестоносцев, набранные из эстов, и побежали. За ними побежали и немцы. Победа 5 апреля 1242 года на льду Чудского озера русских полков была полной. В том же году немцы прислали в Новгород посольство, которое заключило мир с князем Александром. Орден отказался от всех своих завоеваний 1240–1241 годов в Новгородской земле, отпустил псковских заложников и разменялся пленными [НПЛ. С. 78–79] . Условия этого договора были действительны даже в XV веке [Там же. С. 412–413] . Победу Александра Невского в Ледовом побоище Орден запомнил надолго.

Полководческий талант Александра, так ярко проявившийся в военных действиях 1240–1242 годов, укрепил авторитет князя и в политических делах. В Новгороде, где Александр Ярославич продолжал княжить, в течение долгих лет не поднимали вопроса о замене его иным князем. Сам Александр точно выполнял свои функции военного защитника Новгородской республики. Когда в 1245 году литовцы неожиданно напали на принадлежавшие Новгороду земли Торжка и Бежецкого Верха, то Александр во главе своей дружины и новгородцев успешно отразил этот набег, а затем только со своей дружиной разбил литовцев под Жижичем и Усвятом [Там же. С. 79] .

Правление в Новгороде до поры до времени позволяло Александру Невскому избегать каких-либо контактов с монголами, летом 1242 года установившими свою власть над большинством русских княжеств. Однако тесная связь с Владимирской Русью, где правили его отец, дядя Святослав, а также потомки старшего Всеволодовича - Константина, делала отношения с Ордой неизбежными. В 1245 году туда отправился отец Александра великий князь владимирский Ярослав Всеволодович. Столицей Монгольской империи был тогда Каракорум на р. Орхоне в Монголии. Ярослав совершил длительное путешествие, некоторое время пожил при дворе великого хана Гуюка, пока однажды его не пригласила к себе мать Гуюка Туракина. Она дала ему есть и пить из собственных рук, но после этого приёма Ярослав скончался. Его странным образом посиневшее тело указывало на то, что он был отравлен. Это произошло 30 сентября 1246 года [Свидетелем кончины великого князя владимирского Ярослава Всеволодовича в Каракоруме был монах-францисканец Карпини, который и описал смерть русского князя. (Иоанн де Плано Карпини. История монголов; Вильгельм де Рубрук. Путешествие в восточные страны. СПб., 1911. С. 57). Дата смерти Ярослава - ПСРЛ. Т. I. Стб. 471] . Родичи Ярослава должны были решить вопрос, кто из них станет великим князем владимирским. При ханском дворе в Каракоруме считали, что самым авторитетным (и опасным для Каракорума) на Руси является старший сын Ярослава - Александр. Туракина посылала к нему своих гонцов, предлагая Александру приехать к ханскому двору и получить землю отца, вынашивая вместе с тем тайные планы умерщвления Невского, однако Александр, почувствовав опасность, к Гуюку не поехал [ С. 57] .

Вопрос о наследнике Ярослава решился на съезде русских князей во Владимире в 1247 году. Великим князем владимирским стал брат Ярослава Святослав, раздавший детям Ярослава различные княжества. Александр получил граничившее с Новгородом Тверское княжество и остался новгородским князем [ПСРЛ. Т. I. Стб. 471; Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв. М., 1984. С. 111, 113–115] . Однако братья Александра были недовольны разделом, произведённым их дядей. Один из Ярославичей - Михаил Хоробрит - вскоре согнал Святослава с владимирского стола и сам занял его. Но пробыл он великим князем недолго: в 1248 году он был убит в столкновении с литовцами на р. Протве [ПСРЛ. Т. IV. Ч. 1. Вып. 1. ПК, 1915. С. 229] . Другой Ярославич - Андрей, который по возрасту был старше Михаила, также был недоволен разделом, но он не стал прибегать к силе, а отправился в 1247 году к Батыю, чтобы при его поддержке занять владимирский стол. Такой оборот дел заставил и Александра, имевшего прав на наследие отца больше, чем его братья, вслед за Андреем поехать в Орду. Батый не стал самостоятельно решать вопроса о владениях Андрея и Александра, а отправил их в Каракорум [ПСРЛ. Т. I. Стб. 471] .

К тому времени там, видимо, произошли определённые политические изменения. С ханом Гуюком и его матерью Туракиной Батый не ладил, в Каракорум сам не ездил и с опасением следил за решениями великоханского двора относительно русского улуса [Насонов А.Н. Монголы и Русь. М.; Л., 1940. С. 31–32] . Явно задержав у себя Андрея и Александра, выехавших из Руси в разное время, Батый отпустил их в Каракорум вместе, возможно, тогда, когда умер хан Гуюк и потеряла власть Туракина [Гуюк умер между 26 апреля 1248 г. и 15 апреля 1249 г. - Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Вып. II. М.; Л., 1941. С. 66. Примеч. 4] . Тем самым Александр избегал опасности, грозившей ему в 1246 году. И всё-таки в Каракоруме его подстерегали крупные неприятности. Там весьма своеобразно рассудили братьев. Александр как старший брат получил Киев и «всю Русьскую землю», а Андрей - великое княжество Владимирское [ПСРЛ. Т. I. Стб. 472] . Внешне всё обстояло пристойно. Формально Александр получил больше, чем его брат, Киев считался более значимым городом, чем Владимир. Но так было в домонгольское время. В 40-х годах XIII века Киев представлял собой поселение в 200 дворов [Иоанн де Плано Карпини. Указ. соч. С. 25] , разорена была и составлявшая часть киевской территории «Русская земля». К тому же перед смертью Ярослав Всеволодович княжил не в Киеве, а во Владимире, и старший сын должен был получить наследие отца. Однако в Kapaкopyмe решили по-иному, видимо, опасаясь усиления наиболее авторитетного в Северо-Восточной Руси князя. Неясна при таком распределении столов позиция Андрея Ярославича: сам ли он добивался Владимирского княжения, и тогда он действовал явно против Александра, или покорно следовал решениям монголов. Последнее кажется более вероятным.

Братья возвратились на Русь в конце 1249 года. Александр несколько месяцев пробыл во Владимире. Летопись сообщает, что когда зимой 1249/50 года во Владимире скончался углицкий князь Владимир Константинович, его оплакивал и провожал из Золотых ворот «Олександръ князь и с братьею». Той же зимой во Владимире умер ещё один князь - Владимир Всеволодович ярославский. Направлявшуюся из Владимира в Ярославль похоронную процессию провожали Александр, ростовский князь Борис, его брат белозерский князь Глеб и их мать. Владимир Всеволодович умер «на память святаго Феодора» [ПСРЛ. T. I. Стб. 472] , т.е. в феврале 1250 года. Пребывание во Владимире, стольном городе Андрея Ярославича, с конца 1249 года по февраль 1250 года Александра Невского, его братьев - князей углицкого, ярославского, ростовского, белозёрского наводит на мысль, что при возвращении двух старших Ярославичей из Каракорума во Владимире был собран съезд русских князей, на котором должны были обсуждаться вопросы взаимоотношений с иноземной властью и распределения столов между князьями в настоящем и будущем. Судя по тому, что никаких ссор между князьями не последовало, Андрей не препятствовал достаточно длительному пребыванию в своей столице старшего брата, князьям удалось договориться о разделении власти и своих правах. Лишь после этого в 1250 году Александр вернулся на княжение в Новгород [НПЛ. С. 80] . Его правление там продолжалось без каких-либо эксцессов и потрясений. Только тогда, когда на Руси стало известно о восхождении в 1251 году на каракорумский стол нового великого хана Менгу (Мунке), ставленника Батыя [Насонов А.Н. Указ. соч. С. 30, примеч. 3. С. 33] , Александр Невский вновь отправился в Орду (1252 г.). Целью его поездки, судя по всему, было получение Владимирского великого княжения. Возможно, что эта акция была заранее обговорена Александром с братьями и другими князьями во время его пребывания во Владимире в 1249/50 году. После его отъезда Андрей и Ярослав Ярославичи подняли восстание против монголов, надеясь, что смена хана в Каракоруме позволит им избавиться от вмешательства Орды в русские дела. По свидетельству летописи, владимирский великий князь Андрей и поддерживавшие его лица не захотели «цесаремъ служити» [ПСРЛ. Т. I. Стб. 473] , т.е. Менгу и Батыю. Однако их расчёты не оправдались. Сторонник Менгу Батый направил на Русь войска во главе с Неврюем, который подавил восстание. Андрей бежал в Швецию, Ярослав остался на Руси. Эти события, изложенные в разных летописях с некоторыми нюансами, дали повод историкам считать, что Александр Невский, выждав, когда его брат Андрей поднял смелое восстание против иноземного гнёта, коварно воспользовался обстоятельствами и добился в Орде права на владимирский великокняжеский стол, наслав при этом на Русь ордынскую карательную экспедицию под командованием Неврюя [См., напр.: Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г. Т. 1. СПб., 1889. С. 26–27, 35. Подобные мысли ранее высказывал, основываясь на авторских заключениях В.Н. Татищева, но не на показаниях древнейших летописных сводов, С.М. Соловьёв (Соловьёв С.М. Сочинения. Кн. II. М., 1988. С. 152 и 324. Примеч. 299). Что касается В.Н. Татищева, то он события 1252 г. излагал по Никоновской летописи XVI в., дополняя её своими заключениями. Ср.: Татищев В.Н. История Российская. Т. V. М.; Л., 1965. С. 40–41 и ПСРЛ. Т. X. СПб., 1885. С. 138–139. Лаврентьевская и подобные ей другие древнейшие летописи во времена В.Н. Татищева известны не были] . Однако такие выводы основываются на поздних летописных компиляциях, в изложении которых нарушена последовательность событий и причинная связь между ними. Древнейшее же описание случившегося в 1252 году, сохранённое Лаврентьевской летописью, говорит о том, что Александр отправился к Батыю за получением прав на владимирский великокняжеский стол не после, а до выступления Андрея. В таком случае Александр мог действовать по старому уговору с князьями о великокняжеском столе, тем более что Андрей получил наследие отца из рук ханской власти, а не по древнерусским нормам княжого преемства, в обход старшего брата. Андрей по отбытии Александра в Орду, по-видимому, и выступил против ханов, надеясь удержать за собой великое княжение Владимирское, но просчитался. Ещё до возвращения Невского он бежал из Руси. Александр же, сев на владимирский стол, заставил другого смутьяна, брата Ярослава, променять ему своё Переяславское княжество на его Тверское [Кучкин В.А. Формирование… С. 115–116] . Этой акцией Александр ещё более усилил свои позиции как великого князя.

Хотя Андрей Ярославич нашёл убежище в Швеции, которая, окончательно завоевав в 1249 году емь-тавастов, встала тем самым в весьма напряжённые отношения с Новгородом и княжившим там Александром Невским, последний сумел не превратить брата в заклятого врага, а сделать его своим союзником. Александр перезвал Андрея на Русь, выделив ему из состава своего великого княжества Владимирского Суздальское княжество [Там же. С. 112] . В 1257 году Андрей как владетельный князь ездил вместе с Александром в Орду чтить хана Улагчи [ПСРЛ. Т. I. Стб. 474] .

Кроме Владимирского великого княжества под властью Александра Невского по-прежнему оставался Новгород. Правда, теперь Невский уже не княжил там сам, а держал в качестве наместника своего старшего сына, Василия. Новгородцы, свободные в выборе князей, этим обстоятельством были недовольны. В 1255 году они изгнали молодого княжича из города, пригласив к себе из Пскова оставившего своё Тверское княжество Ярослава Ярославича. Александр немедленно собрал полки и выступил с ними против Новгорода. Новгородцы тоже решили биться, но дело разрешилось миром. Князь Ярослав вынужден был покинуть город, на новгородский стол был возвращён Василий, произошла смена посадника, к управлению Новгородом пришли люди, поддерживавшие Александра Невского [НПЛ. С. 80–81] .

Эта связь с могущественным князем помогла Новгороду пресечь попытку шведских феодалов и, по-видимому, фогта Виронии (области Северной Эстонии, подчинявшейся датскому королю) Дитриха фон Кивеля (Дидмана русской летописи) построить опорную крепость на восточном, принадлежавшем Новгороду берегу р. Наровы [Там же. С. 81. Подробнее см.: Шаскольский И.П. Указ. соч. С. 206–213] . Базируясь здесь, шведы и датский феодал рассчитывали начать наступление на Вотландию и Ингрию, т.е. земли води и ижоры, входившие в состав Новгородской республики. Узнав о действиях шведов и Дидмана, новгородцы послали послов с просьбой о военной помощи во Владимир к Александру Невскому и стали собирать собственное ополчение. Когда это стало известно шведам и фон Кивелю, они поспешно погрузились на корабли и бежали за море [НПЛ. С. 81] . Александр привёл свои полки в Новгород, но противников уже не было. Тогда князь предпринял поход на Копорье, а оттуда направился в завоёванную за 7 лет до этого шведами землю еми. Поход Невского на это племя в 1256 году - последний военный поход полководца - проходил в суровых зимних условиях, но закончился успешно [Там же ] . Позиции Швеции в земле еми оказались ослабленными, и внимание шведских феодалов было переключено с Новгорода на Финляндию.

По возвращении во Владимир Александр Невский был вынужден отправиться вместе с другими русскими князьями в Волжскую Орду чтить хана Улагчи. В конце того же 1257 года владимирскому великому князю пришлось ещё раз иметь дело с монголами. На Русь прибыли чиновники из Каракорума, проводившие по приказу великого хана исчисление и обложение налогами всего подвластного ему населения [ПСРЛ. Т. I. Стб. 475. Подробнее см.: Насонов А.Н. Указ. соч. С. 11–14] . Если для жителей Северо-Восточной Руси взимание монголами различных налогов и поборов становилось делом привычным, то для Новгорода такие выплаты были новыми и неприятными. Когда до новгородцев дошёл слух о том, что монголы будут брать у них тамгу и десятину, город страшно возбудился. На стороне новгородцев оказался правивший у них сын Александра Невского Василий. Александр вынужден был помогать чужеземцам. Его приезд с численниками в Новгород зимой 1257/58 г. закончился изгнанием из Новгорода Василия и жестокими пытками людей, подвигших его на противодействие монголам и отцу [НПЛ. С. 82] . Вероятно, управление Новгородом Александр взял на себя, осуществляя свою власть через собственных наместников. Тем не менее полностью усмирить новгородцев князю не удалось. Когда зимой 1259/60 года в Новгород вторично приехали монгольские численники, здесь снова начались сильные волнения, которые не переросли в вооружённую борьбу только из-за вмешательства Александра [Там же. С. 82–83] . Ему удалось, видимо, найти какой-то компромисс, который удовлетворил новгородцев.

В начале 60-х годов XIII века Волжская Орда отделилась от Монгольской империи, став суверенным государством [Насонов А.Н. Указ. соч. С. 51] . Разладом между каракорумским и сарайским правительствами немедленно воспользовались на Руси. Во многих русских городах произошли восстания против сидевших здесь имперских чиновников. Александр Невский поддержал эти выступления, рассылая грамоты с призывом «тотар побивати» [ПСРЛ. Т. XXXVII. Л., 1982. С. 30. Анализ этого известия см.: Насонов А.Н. Указ. соч. С. 52] . В Сарае на эти действия смотрели сквозь пальцы, поскольку дело шло о ликвидации превратившейся в чуждую структуру власти. Однако, став самостоятельными, сарайские ханы начали испытывать недостаток в вооружённых силах. Даже во время существования единой Монгольской империи такой недостаток покрывался за счёт мобилизации в монгольские войска подвластного монголам населения. Сарайский хан Бёрке пошёл по проторённому пути. В 1262 году он потребовал произвести военный набор среди жителей Руси, поскольку возникла угроза его владениям со стороны иранского правителя Хулагу [Бегунов Ю.К. Памятник русской литературы XIII века… С. 177; Насонов А.Н. Указ. соч. С. 53–55] . Александр Невский вынужден был отправиться в Орду, чтобы как-то смягчить требования хана. Бёрке задержал русского князя в Орде на несколько месяцев [НПЛ. С. 83] .

Там Александр заболел. Уже будучи больным, он выехал на Русь. С трудом добравшись до Городца на Волге, князь понял, что до Владимира ему не доехать. Днём 14 ноября 1263 года он постригся в монахи, а к вечеру того же дня скончался [Там же ] . Через 9 дней тело князя было доставлено в стольный Владимир и при большом стечении народа захоронено в основанном дедом Александра Всеволодом Большое Гнездо Рождественском монастыре [Там же. С. 84; Бегунов Ю.К. Памятник русской литературы XIII века… С. 178–179.] .

Жизнь Александра Невского оборвалась рано. Ему даже не исполнилось сорока трёх лет. Но эта жизнь с подросткового возраста была наполнена крупными событиями, сложными дипломатическими переговорами, смелыми походами, решительными битвами. Как полководец Александр Невский едва ли имеет себе равных среди других князей средневековой Руси. Но он был человеком своей эпохи, в характере которого причудливо сочетались жестокость к изменникам и ослушникам с отрицанием усобной княжеской борьбы и стремлением облегчить положение покорённого чужеземными завоевателями народа. Особенно следует подчеркнуть то обстоятельство, что Александр в отличие от деда, отца, родных братьев, даже собственных детей ни разу не участвовал в кровавых междоусобных схватках. Внутренние конфликты были; чтобы решить их, Александр собирал войска, однако до открытых действий дело не доходило, решала угроза применения силы, а не собственно сила. Вполне очевидно, что это была сознательная политика Александра Невского, прекрасно понимавшего, что в условиях послебатыева погрома русских земель и чужеземного господства внутренние войны, даже в случае полной победы одной из сторон, могут привести только к общему ослаблению Руси и уничтожению её трудового и военноспособного населения. Биограф Александра Невского, написавший его Житие, бывший не только «самовидцем» взросления князя, но и очевидцем по меньшей мере последствий монгольского завоевания, специально обратил внимание на то, что Невский, став великим князем Владимирским, «церкви въздвигну, грады испольни, люди распуженыа събра в домы своя» [Бегунов Ю.К. Памятник русской литературы XIII века… С. 175] . Обеспечение границ, сохранение целостности территории, забота о её населении - вот главные черты деятельности князя Александра в тот критический период русской истории. Об Александре Невском кратко, можно сказать словами летописца XIII в.: «потрудися за Новъгородъ и за всю Русьскую землю» [НПЛ. С. 84] .

5. Политическая раздробленность Руси 12-14 вв. Особенности развития отдельных русских земель. (Владимиро-Суздальское, Галицко-Волынское княжества, Новгородская боярская республика).

3. Новгородская феодальная республика. Владимиро-Суздальское княжество

Галицко-Волынское княжество.

Новгородская феодальная республика

6. Культура Киевской Руси.

7. Александр Невский – военачальник и государственный деятель.

8. Нашествие монголо-татар на русские земли в 18 веке. Взаимоотношение Руси и Орды.

10. Московская Русь во второй половине 15 – начале 16 вв. Складывание единого русского государства и его особенности.

11. Иван 4. Реформы 50-х годов. Опричнина.

12. Основные направления внешней политики Ивана Грозного.

13. Культура и быт 14-16 вв.

14. «Смута» в России в начале 17 в.: причины, пути преодоления.

15. Новые явления в социально-экономическом развитии и политической жизни России в 17 веке. Формирование абсолютизма.

16. Государственные реформы Петра 1., перестройка центральных и местных органов управления.

17. Внешняя политика России в первой четверти 18 в.. Военная реформа Петра 1.

18. «Эпоха дворцовых переворотов» в 18 в.

19. Екатерина 2. Политика «просвещенного абсолютизма».

20. Основные направления внешней политики Российского государства во второй половине 18 в.

21. Культура и быт 18 в.

22. Внутренняя политика в России в первой четверти 19 в. Александр 1 и тенденции к либеральной политике.

23. Отечественная война 1812 года: причины, этапы, итоги.

24. Движение декабристов: причины, этапы, значения.

25. Внутренняя политика Николая 1.

26. Общественное движение в России во второй четверти 19 века.

27. Внешняя политика России во второй четверти 19 века. Крымская война.

28. Культура России 19 века

29. Отмена крепостного права в России: подготовка, характер, итоги.

30. Либеральные реформы 60-х, 70-х гг.. 19 века, их значение.

31. Основные направления внешней политики России во торой половине 19 века. Складывание военно-политических блоков в Европе.

32. Образование политических партий в начале 20 века.

33. Революция 1905 – 1907 гг.: причины и основные этапы.

3 Июня 1907 г. Одновременно с Манифестом о роспуске II Государственной думы был опубликован новый избирательный закон. Июня считается последним днем революции 1905-1907 гг.

34. П. А. Столыпин и программа модернизации России.

35. Участие России в Первой мировой войне: причины, основные этапы, выход России из войны.

36. Февральская буржуазно-демократическая революция. Двоевластие и его сущность. Вооруженное восстание в Петрограде в октябре 1917 года.

37. Организация советской системы управления. Проведение политики «Военного коммунизма».

38. Гражданская война и интервенция в России: причины, основные этапы, уроки.

39. Образование сср. Национально-государственное строительство в 20-е – 30-е гг.

40. Нэп: Сущность, противоречия, итоги.

41. Индустриализация и коллективизация в ссср: задачи, противоречия, результаты

42. Политическое развитие страны в 30-е гг. Утверждение тоталитаризма.

43. Международное положение ссср в 20-х – 30-х гг. Противоречивость внешнеполитического курса ссср накануне Великой Отечественной войны

44. Причины, характер и основные этапы Великой Отечественной войны

45. Коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны

46. Внешняя политика ссср в годы Великой Отечественной войны

47. Внутреннее положение страны в 1945 – 1953 гг.

48. Социально-экономическое и политическое развитие советского общества во второй половине 50-х – первой половинные 60-х гг. Противоречивый характер преобразований.

49. Советское общество в середине 60-х – начале 80-х гг.. Нарастание кризисных явлений. Социально-экономическая и общественно-политическая жизнь

50. Противоречивый характер политики «перестройки» (1985-1991)

51. Распад ссср. Образование снг. Политичесий кризис 1993 г.

52.Россия на современном этапе развития.

53. Культура и быт 17в.

54. Крестьянские войны в России 17 – 18 вв. Степан Разин и Емельян Пугачев.

55. Народничество в России: основные этапы и направления, место и роль в общественном движении России во 2-ой половине 19 века.

Консервативное направление

Либерально-революционное направление

Социально-революционное направление

Анархистское направление

56. Сущность и формы исторического знания

7. Александр Невский – военачальник и государственный деятель.

Русский государственный деятель, полководец, князь новгородский (1236-51), Великий князь Владимирский с 1252, сын князя Ярослава Всеволодовича.

Возглавлял русские войска, отстоявшие северо-западные земли Руси от захвата шведскими и немецкими феодалами. После высадки шведских рыцарей при впадении реки Ижоры в р.Неву Александр Невский с небольшой дружиной, соединившись с ладожанами, 15июля 1240 года внезапно атаковал шведов и полностью разгромил их многочисленное войско, обнаружив в бою исключительное мужество.

В Невской битве 1240войска Александра Невского одержали крупную победу, понеся небольшие потери. Угроза вражеского нашествия с Севера была предотвращена. За эту битву народ прозвал его "Невским".

Эта победа, увеличив политическое влияние Александра Невского, в то же время способствовало обострению его отношений с боярством, в результате столкновений с которым Александр был вынужден покинуть Новгород. Однако после вторжения ливонских рыцарей на Русь новгородцы послали к Александру делегацию, весной 1241 . Александр Невский вернулся и быстро создал сильное войско, изгнавшее захватчиков из русских городов (штурм Конорья и Пскова- пример высокого воинского искусства овладения крепостями).

Против Александра Невского выступило большое конное войско во главе с магистром ордена, потерпевшее решительное поражение 5 апреля 1242 на льду Чудского озера (Ледовое побоище).

Победа в этой битве поставила Александра в ряд крупнейших военачальников своего времени.

Агрессия немецких рыцарей на Русь была остановлена. Александр Невский продолжал укреплять северо-западные границы Руси: посылка посольства в Норвегию, результатом которого было первое мирное соглашение между Русью и Норвегией (1251), успешный поход в Финляндию против шведов, предпринявших новую попытку закрыть русским выход к Балтийскому морю (1256).

Александр показал себя осторожным и дальновидным политиком. Он решительно отверг попытки панской курии вызвать войну Руси с Золотой Ордой, т.к. понимал безуспешность войны с татарами в то время.

Умелой политикой Александр Невский способствовал предотвращению разорительных нашествий татар на Русь. Несколько раз ездил в Орду, добился освобождения русских от обязанности выступать войском на стороне татарских ханов в их войнах с другими народами.

При Александре Невском началось вытеснение агентов ханской власти на Руси и передача их функций великому князю. Александр прилагал много усилий для укрепления великокняжеской власти в стране в ущерб влиянию бояр, в то же время решительно подавлял антифеодальные выступления (восстание в Новгороде 1259).

Умер в Городце, возвращаясь из Золотой Орды. По приказу ПетраI останки Александра Невского были перевезены в Петербург. В дореволюционной России 21 мая 1725 был учрежден орден Александра Невского. 29июля 1942 в. честь Александра Невского учрежден советский военный орден Александра Невского.

8. Нашествие монголо-татар на русские земли в 18 веке. Взаимоотношение Руси и Орды.

В 1243 г. великий хан сделал старшим среди русских князей Ярослава Всеволодовича Владимирского. После его смерти в 1246 г. началась борьба за владимирский стол, в которую вмешались ордынцы, разорившие Суздальскую землю. Во Владимире сел Александр Невский. В политических целях он помог Орде обложить Русь данью. В 1262 г. в Суздальской земле вспыхнули восстания против татар, но Александр убедил хана не громить мятежные города. В 1263 г. он умер. Позднее татары еще не раз нападали на Русь, вмешиваясь в распри князей. В это время возвысилась Тверь и Москва, при Данииле Александровиче ставшие самостоятельными княжествами. Вскоре началась борьба за владимирский стол между Юрием Даниловичем Московским и Михаилом Ярославичем Тверским. В спор вмешалась Орда. В 1327 г. против татар восстала Тверь. В разгроме восстания участвовал Иван Калита, князь Москвы, получивший за это владимирское княжение и право сбора дани с русских земель. Он приобрел ряд земель (Белоозеро, Углич, Галич Мерьский). В Москву переехал из Владимира митрополит, что усилило ее влияние. При Дмитрии Ивановиче (1359-1389) Москва стала подминать под себя Тверь, Нижний Новгород, Рязань. В 1370-х гг. правитель Орды Мамай решил ослабить Москву, но в 1378 г. татары были разбиты на р. Воже, а в 1380 г. Дмитрий Донской и другие князья разбили Мамая на Куликовом поле. Однако хан Тохтамыш разорил Москву в 1382 г. и вернул ее под власть Орды. После разгрома Орды Тимуром в 1395 г. Василий I (1389-1425) несколько лет не платил ей дани. В 1408 г. правитель Орды Едигей вновь осадил Москву, не взял ее, но страшно разорил окрестные города. Власть татар укрепилась. В 1425-1462 гг. в Московском княжестве шла феодальная война - борьба Василия II против дяди Юрия и его сыновей Василия Косого и Дмитрия Шемя-ки. В ходе ее были ослеплены в 1436 г. Василий Косой, в 1446 г. Василий II («Тёмный»), а Шемяка в 1452 г. отравлен, Василий II одержал победу.

Александр Ярославич Невский (в иночестве Алексий; после 1219/20-14.11.1263), св. блгв. (пам. 23 нояб. и 30 авг.- перенесение мощей, в Соборе Владимирских святых, в Соборе Карельских святых, в Соборе Новгородских святых, в оборе Санкт-Петербургских святых, в Соборе Тульских святых и в Соборе Эстонских святых), вел. кн. владимирский (1252-1263), 2-й сын переяславского кн. (с 1238 вел. кн. владимирского) Ярослава Всеволодовича. Еще в отрочестве, в 1228-1236 гг. (с перерывами), А. Я. Н. (до 1233 вместе со старшим братом св. блгв. кн. Феодором Ярославичем) был наместником отца в Новгороде; с 1236 (после ухода Ярослава на великокняжеский стол в Киев) по 1252 г.- князь новгородский (с небольшим перерывом зимой 1240/41). Новгородское княжение А. Я. Н. пришлось на период заметных внешнеполитических осложнений на сев.-зап. Руси. Оформление Литовского гос-ва при кн. Миндовге привело не только к усилению постоянных литов. набегов на Новгородскую, Псковскую, Смоленскую и Полоцкую земли, но и к прямой территориальной экспансии против Полоцка. Уже брак А. Я. Н. в 1239 г. с дочерью полоцкого кн. Брячислава (Васильковича?) преследовал, очевидно, цель организации совместных действий против Литвы, т. к. в том же году А. Я. Н. укрепил крепости по р. Шелони, прикрывавшие Новгород с запада. Действия Ливонского ордена, активизировавшегося после объединения в 1237 г. с Тевтонским орденом и урегулирования в 1238 г. отношений с Данией, оказались направленными против Пскова (вместе с Изборском захваченного в 1240) и подвластных Новгороду земель води по р. Луге (походы 1240 и постройка крепости в Копорье). Одновременно наступление шведов в Финляндии вылилось летом 1240 г. в поход на Новгородские земли, преследовавший цель либо захватить Ладогу, либо основать на Неве крепость, к-рая бы отрезала Новгород от подвластной ему Карелии. Стремительные ответные действия А. Я. Н. привели, однако, к разгрому швед. войска на Неве 15 июля 1240 г. (отсюда прозвище Невский), к отвоеванию в 1241 г. Копорья, а в 1242 г. Пскова, к походу зимой 1241/42 г. (с суздальской подмогой во главе с младшим братом Андреем Ярославичем) в Вост. Эстонию, к-рый завершился решительным разгромом войска Ливонского ордена и Дерптского епископа на льду Чудского оз. 5 апр. 1242 г. Противоречивые данные о потерях Ордена в древнерус. (Новгородская I летопись) и нем. (Ливонская рифмованная хроника) источниках затрудняют оценку масштабов сражения, но политическое значение этой победы А. Я. Н. остается вне сомнения: она вплоть до XV в. обеспечила status quo на ливонско-новгородской границе, поэтому неправомерны попытки свести битву до уровня рядовой пограничной стычки (J. Fennell). После смерти в 1246 г. Ярослава Всеволодовича (из наследственных владений отца А. Я. Н. получил, вероятно, Тверь) разгорелась борьба за вел. княжение Владимирское, в ходе к-рой А. Я. Н. вслед за братом Андреем в 1247 г. отправился в Орду к хану Батыю, а затем - в ставку вел. ханов в Каракорум, откуда вернулся только в кон. 1249 г., получив ярлык на «Кыев и всю Русьскую землю» (тогда как Андрей стал вел. кн. владимирским). Содержание полученного А. Я. Н. титула не вполне ясно; обычно считается, что речь идет о Юж. Руси, но поскольку в Киев А. Я. Н. не поехал, а остался княжить в Новгороде, то, вероятно, и последний входил в число пожалованных ему владений. В эти годы сложилась политическая концепция А. Я. Н., главными чертами к-рой явились лояльность по отношению к верховной власти Орды и решительный отпор военно-политическому и церковно-идеологическому натиску католич. Запада. Эта концепция формировалась в противоборстве с политикой княжеской коалиции во главе с Андреем Ярославичем и галицко-волынским кн. Даниилом Романовичем, направленной на союз с Западом, и прежде всего с папством, в надежде на его помощь в организации отпора монголо-татарам. Политика Андрея и Даниила неизбежно вела к унии с Римом, поэтому А. Я. Н. в своей борьбе против нее мог в полной мере опереться на поддержку Русской Церкви, и в частности митр. Кирилла II. Очевидно, именно в 1250 г., получив буллу папы Иннокентия IV от 1248 г. с предложением унии, А. Я. Н. дал рим. послам знаменитый ответ: «От вас учения не принимаем». Перемены в Каракоруме, где на престол был возведен покровительствуемый Батыем вел. хан Менгу, позволили А. Я. Н. перейти к решительным действиям. В 1252 г. он отправился из Новгорода в Сарай, где получил ярлык на вел. княжение Владимирское и, заручившись татар. подмогой («Неврюева рать»), вытеснил из Владимира Андрея, в итоге бежавшего в Швецию, а в Новгороде посадил сына Василия.

Последующие годы правления А. Я. Н. были посвящены консолидации внутриполитического положения и примирению с братьями: Ярослав Ярославич, пытавшийся в 1255 г. закрепиться в Новгороде, был вынужден смириться с выделенной ему А. Я. Н. Тверью; примерно в это же время из-за моря вернулся Андрей Ярославич, получивший Суздаль. Стабилизация внутренней ситуации позволила А. Я. Н. предпринять активные внешнеполитические шаги: зимой 1256/57 г. он во главе суздальско-новгородского войска совершил поход на емь, препятствуя закреплению шведов на юге Финляндии; возможно, к этому же времени относятся переговоры о браке сына А. Я. Н. с дочерью норвеж. кор. Хокона IV (1217-1263), обычно датируемые 1251/52 г.; крупным внешнеполитическим успехом было и заключение союзного договора с Миндовгом против Ливонского ордена в 1262 г. Тяжким, но неизбежным следствием политического курса А. Я. Н. стало монголо-татар. «число» - перепись населения, проводившаяся ханскими чиновниками с помощью княжеской власти (причем князья Андрей Суздальский, Ярослав Тверской, Борис Василькович Ростовский выступали как послушные исполнители политики А. Я. Н.) с целью упорядочения сбора дани и участия рус. отрядов в военных походах Орды. В 1257 г. «чтoшa» Суздальскую и Муромо-Рязанскую земли, в 1258 г.- Владимир. Перепись натолкнулась на активный протест древнерус. городов. 1-я попытка переписи в Новгороде в 1257 г., несмотря на личное присутствие А. Я. Н., оказалась неудачной; успеха с большим трудом военной силой удалось добиться только в 1259 г., после того как в предыдущем году А. Я. Н. и др. князьям пришлось ездить в Орду для объяснений. Ордынские поборы привели в 1262 г. к массовому восстанию горожан в Ростове, Владимире, Суздале, Ярославле, что вынудило А. Я. Н. снова ехать в Сарай, «дабы отмолити людии от беды тоя». Будучи задержан там ханом Берке на целый год, князь скончался на обратном пути, приняв перед кончиной монашеский постриг, и был погребен в Боголюбском Рождества Богородицы мон-ре во Владимире 23 нояб. 1263 г.

Как фигура эпохальная, на века определившая судьбы Руси и России, А. Я. Н. и его политическая концепция, ставшая впосл. традиц. для князей Московского дома, по-разному оцениваются рус. и зап. учеными. В отечественной историографии А. Я. Н. обычно выступает национальным героем, дальновидным политиком, защитником Церкви, а его действия - единственно верными и реалистичными в то время. Зарубежные историки, преимущественно последнего времени, считают, что фигура А. Я. Н. и его деятельность во многом гиперболизированы, что его политика протатар. конформизма удалила Русь от Зап. Европы и надолго подорвала возможность организованного сопротивления монголо-татарам. Однако рус. национальным сознанием выдающаяся историческая роль А. Я. Н. была осмыслена уже вскоре после его смерти в агиографически стилизованной биографии князя - «Повести о житии Александра Ярославича Невского». Первоначальная редакция «Повести» была составлена, вероятно, в 80-х гг. XIII в. во владимирском мон-ре Рождества Богородицы неизвестным монахом по благословению митр. Киевского Кирилла II и по воле вел. кн. владимирского Димитрия Александровича - сына А. Я. Н. Составление «Повести» свидетельствует о том, что уже в это время в Рождественском мон-ре существовало местное почитание А. Я. Н.; в 1380 г. произошло обретение его мощей. Общерус. канонизация святого состоялась на Соборе 1547 г. К соборному прославлению А. Я. Н. по благословению Московского митр. Макария иноком владимирского Рождественского мон-ря Михаилом была составлена служба святому. Тогда же было написано «Слово похвальное благоверному великому князю Александру, иже Невьский именуется, новому чюдотворцу, в немже и о чюдесех его споведася». Как сказано в «Слове», его автор записал рассказ о чудесах А. Я. Н. со слов иноков Рождественского мон-ря. В 1550 г. «Слово» вошло в состав ВМЧ. В кон. XVI в. служба, составленная мон. Михаилом, была дополнена 2-м каноном, т. е. стала по составу бденной. Н. С. Серёгина предполагает, что автором дополнений к службе был Иона (Думин), архим. Рождественского мон-ря (1584-1588). Служба появилась уже в 1-м издании Минеи в 1610 г. В Уставе, изданном в том же году, в отношении празднования памяти А. Я. Н. находится указание: «Полиелей, аще хощет настоятель». Бденная служба из Минеи 1610 г. была помещена также в дополнительной части Минеи праздничной 1637 г., но в ней уже появилось особое величание А. Я. Н. как преподобного.

Вскоре после окончания Северной войны, 4 июля 1723 г., Петр I повелел перенести мощи А. Я. Н. из Владимира в С.-Петербург, чтобы т. о. освятить новую столицу, новую обитель (Александро-Невский мон-рь) и заключение Ништадтского мира. До Новгорода святые мощи торжественно несли на руках, а от Новгорода везли на богато украшенной лодке. Торжественная встреча мощей А. Я. Н. произошла 30 авг. 1724 г. в Усть-Ижоре, близ места Невской битвы. В этот же день был освящен во имя А. Я. Н. верхний храм ц. Благовещения Пресв. Богородицы Александро-Невского мон-ря и здесь установлена рака с мощами. В 1725 г. архим. Гавриил (Бужинский) составил службу на день перенесения мощей, празднование А. Я. Н. в ней совмещалось с благодарением Богу в день заключения мира со Швецией. Величание А. Я. Н. в этой службе утратило все элементы величания преподобному. Незадолго до переноса мощей указом от 15 июня 1724 г. Синод постановил писать образ святого не в монашеском облачении, «а во одеждах великокняжеских». В титул святого было добавлено слово «великий». При имп. Петре II празднование 30 авг. было отменено, а при императрице Анне Иоанновне - восстановлено. С того времени в синодальные издания Миней стали включать обе службы А. Я. Н.: 23 нояб.- на погребение бденная служба XVI в. и 30 авг.- на перенесение мощей служба 1725 г. Акафист А. Я. Н. (СПб., 1853) составлен еп. Кириллом (Наумовым), в издании акафиста помещена также молитва, читаемая на молебне перед мощами святого в Александро-Невской лавре. В 1790 г. святые мощи А. Я. Н. были перенесены из Благовещенского храма в новый Свято-Троицкий собор лавры, где они находились до 1922 г. В мае 1920 г. рака со святыми мощами была вскрыта. Результаты вскрытия показали, что в раке действительно находились мощи А. Я. Н., обгоревшие во время пожара в Рождественском соборе Владимира в 1491 г. О событиях 1491 г. свидетельствовала запись на бумаге того времени, найденная в раке вместе с мощами. После экспертизы рака была опечатана. С 1922 г. мощи находились в фондах Музея истории религии и атеизма, а рака - в ГЭ. В мае 1988 г. мощи А. Я. Н. были переданы РПЦ и 3 июня 1989 г. перенесены в Свято-Троицкий собор Александро-Невской лавры.

Фрагмент статьи из т.1 "Православной энциклопедии". Москва, 2000 г .

Источники: ПСРЛ. Л., 1926-19282. Т. 1; НПЛ; Псковские летописи / Изд. Л. Н. Насонов. М.; Л., 1941-1955. Вып. 1-2; Livländische Reimchronik / Hrsg. L. Meyer. Paderborn, 1876; Бегунов Ю. К. Памятник русской литературы ХIII в. «Слово о погибели Русской земли». М.; Л., 1965. С. 158-180, 185-194 [изд. жития А. Я. Н.]; Грамоты Великого Новгорода и Пскова / Под ред. С. Н. Валка. М.; Л., 1949; Акты исторические, относящиеся к России / Извлеч. из иностр. архивов и б-к А. И. Тургеневым. СПб., 1811. Т. 1. № 78 [булла Иннокентия IV А. Я. Н.]; Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси X-XV вв. М., 1970. Т. 2. № 372-378 [печати А. Я. Н.].

Литература: Экземплярский А. В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г. СПб., 1889. Т. 1. С. 29-40; Насонов А. Н. Монголы и Русь: История татарской политики на Руси. М.; Л., 1940; Ледовое побоище 1242 г.: Сб. М.; Л., 1966; Колотилова С. И. Русские источники ХIII в. об Александре Невском // Уч. зап. ЛГПИ. 1971. Вып. 502. С. 99-107; Fennell J. L. I. Andrej Jaroslavič and the Struggle for Power in 1252: An Investigation of the Sources // Russia Mediaevalis. 1973. T. 1. P. 49-63; idem. Heiligkeit und Herrschaft in der Vita Aleksandr Nevskijs // Forschungen zur osteuropäischen Geschichte. 1973. Bd. 18. S. 55-72; Leitsch W. Einige Beobachtungen zum politischen Weltbild Aleksandr Nevskijs // Ibid. 1978. Bd. 25. S. 202-216; Шаскольский И. П. Борьба Руси против крестоносной агрессии на бepeгax Балтики в ХII-ХIII вв. Л., 1978. С. 147-226; Кучкин В. А. К биографии Александра Невского // Древнейшие государства на территории СССР: Мат-лы и исслед., 1985. М., 1986. С. 71-80; Охотникова В. И. Повесть о житии Александра Невского // СККДР. Л., 1987. Вып. 1. С. 351-363 [библиогр.]; Феннел Д. Кризис средневековой Руси: 1200-1304. М., 1989. С. 136-207; Князь Александр Невский: Мат-лы науч.-практ. конф. 1989 и 1994 гг. СПб., 1995; Князь Александр Невский и его эпоха. СПб., 1995; Александр Невский и история России: Мат-лы науч.-практ. конф. 1995 г. Новгород, 1996; Лурье Я. С. Ордынское иго и Александр Невский: Источники и историография XX в. // Он же. Россия древняя и Россия новая: (Избр.). СПб., 1997. С. 100-130; он же. К изучению летописной традиции об Александре Невском // ТОДРЛ. 1997. Т. 50. С. 387-399. Джаксон Т. Н., Кучкин В. А. Год 1251, 1252 или 1257? (К датировке русско-норвежских переговоров) // Восточная Европа в древности и средневековье: X Чтения к 80-летию В. Т. Пашуто. М., 1998. С. 21-28

Александр Ярославич Невский (в иночестве Алексий; после 1219/20-14.11.1263), св. блгв. (пам. 23 нояб. и 30 авг.- перенесение мощей, в Соборе Владимирских святых, в Соборе Карельских святых, в Соборе Новгородских святых, в оборе Санкт-Петербургских святых, в Соборе Тульских святых и в Соборе Эстонских святых), вел. кн. владимирский (1252-1263), 2-й сын переяславского кн. (с 1238 вел. кн. владимирского) Ярослава Всеволодовича. Еще в отрочестве, в 1228-1236 гг. (с перерывами), А. Я. Н. (до 1233 вместе со старшим братом св. блгв. кн. Феодором Ярославичем) был наместником отца в Новгороде; с 1236 (после ухода Ярослава на великокняжеский стол в Киев) по 1252 г.- князь новгородский (с небольшим перерывом зимой 1240/41). Новгородское княжение А. Я. Н. пришлось на период заметных внешнеполитических осложнений на сев.-зап. Руси. Оформление Литовского гос-ва при кн. Миндовге привело не только к усилению постоянных литов. набегов на Новгородскую, Псковскую, Смоленскую и Полоцкую земли, но и к прямой территориальной экспансии против Полоцка. Уже брак А. Я. Н. в 1239 г. с дочерью полоцкого кн. Брячислава (Васильковича?) преследовал, очевидно, цель организации совместных действий против Литвы, т. к. в том же году А. Я. Н. укрепил крепости по р. Шелони, прикрывавшие Новгород с запада. Действия Ливонского ордена, активизировавшегося после объединения в 1237 г. с Тевтонским орденом и урегулирования в 1238 г. отношений с Данией, оказались направленными против Пскова (вместе с Изборском захваченного в 1240) и подвластных Новгороду земель води по р. Луге (походы 1240 и постройка крепости в Копорье). Одновременно наступление шведов в Финляндии вылилось летом 1240 г. в поход на Новгородские земли, преследовавший цель либо захватить Ладогу, либо основать на Неве крепость, к-рая бы отрезала Новгород от подвластной ему Карелии. Стремительные ответные действия А. Я. Н. привели, однако, к разгрому швед. войска на Неве 15 июля 1240 г. (отсюда прозвище Невский), к отвоеванию в 1241 г. Копорья, а в 1242 г. Пскова, к походу зимой 1241/42 г. (с суздальской подмогой во главе с младшим братом Андреем Ярославичем) в Вост. Эстонию, к-рый завершился решительным разгромом войска Ливонского ордена и Дерптского епископа на льду Чудского оз. 5 апр. 1242 г. Противоречивые данные о потерях Ордена в древнерус. (Новгородская I летопись) и нем. (Ливонская рифмованная хроника) источниках затрудняют оценку масштабов сражения, но политическое значение этой победы А. Я. Н. остается вне сомнения: она вплоть до XV в. обеспечила status quo на ливонско-новгородской границе, поэтому неправомерны попытки свести битву до уровня рядовой пограничной стычки (J. Fennell). После смерти в 1246 г. Ярослава Всеволодовича (из наследственных владений отца А. Я. Н. получил, вероятно, Тверь) разгорелась борьба за вел. княжение Владимирское, в ходе к-рой А. Я. Н. вслед за братом Андреем в 1247 г. отправился в Орду к хану Батыю, а затем - в ставку вел. ханов в Каракорум, откуда вернулся только в кон. 1249 г., получив ярлык на «Кыев и всю Русьскую землю» (тогда как Андрей стал вел. кн. владимирским). Содержание полученного А. Я. Н. титула не вполне ясно; обычно считается, что речь идет о Юж. Руси, но поскольку в Киев А. Я. Н. не поехал, а остался княжить в Новгороде, то, вероятно, и последний входил в число пожалованных ему владений. В эти годы сложилась политическая концепция А. Я. Н., главными чертами к-рой явились лояльность по отношению к верховной власти Орды и решительный отпор военно-политическому и церковно-идеологическому натиску католич. Запада. Эта концепция формировалась в противоборстве с политикой княжеской коалиции во главе с Андреем Ярославичем и галицко-волынским кн. Даниилом Романовичем, направленной на союз с Западом, и прежде всего с папством, в надежде на его помощь в организации отпора монголо-татарам. Политика Андрея и Даниила неизбежно вела к унии с Римом, поэтому А. Я. Н. в своей борьбе против нее мог в полной мере опереться на поддержку Русской Церкви, и в частности митр. Кирилла II. Очевидно, именно в 1250 г., получив буллу папы Иннокентия IV от 1248 г. с предложением унии, А. Я. Н. дал рим. послам знаменитый ответ: «От вас учения не принимаем». Перемены в Каракоруме, где на престол был возведен покровительствуемый Батыем вел. хан Менгу, позволили А. Я. Н. перейти к решительным действиям. В 1252 г. он отправился из Новгорода в Сарай, где получил ярлык на вел. княжение Владимирское и, заручившись татар. подмогой («Неврюева рать»), вытеснил из Владимира Андрея, в итоге бежавшего в Швецию, а в Новгороде посадил сына Василия.

Последующие годы правления А. Я. Н. были посвящены консолидации внутриполитического положения и примирению с братьями: Ярослав Ярославич, пытавшийся в 1255 г. закрепиться в Новгороде, был вынужден смириться с выделенной ему А. Я. Н. Тверью; примерно в это же время из-за моря вернулся Андрей Ярославич, получивший Суздаль. Стабилизация внутренней ситуации позволила А. Я. Н. предпринять активные внешнеполитические шаги: зимой 1256/57 г. он во главе суздальско-новгородского войска совершил поход на емь, препятствуя закреплению шведов на юге Финляндии; возможно, к этому же времени относятся переговоры о браке сына А. Я. Н. с дочерью норвеж. кор. Хокона IV (1217-1263), обычно датируемые 1251/52 г.; крупным внешнеполитическим успехом было и заключение союзного договора с Миндовгом против Ливонского ордена в 1262 г. Тяжким, но неизбежным следствием политического курса А. Я. Н. стало монголо-татар. «число» - перепись населения, проводившаяся ханскими чиновниками с помощью княжеской власти (причем князья Андрей Суздальский, Ярослав Тверской, Борис Василькович Ростовский выступали как послушные исполнители политики А. Я. Н.) с целью упорядочения сбора дани и участия рус. отрядов в военных походах Орды. В 1257 г. «чтoшa» Суздальскую и Муромо-Рязанскую земли, в 1258 г.- Владимир. Перепись натолкнулась на активный протест древнерус. городов. 1-я попытка переписи в Новгороде в 1257 г., несмотря на личное присутствие А. Я. Н., оказалась неудачной; успеха с большим трудом военной силой удалось добиться только в 1259 г., после того как в предыдущем году А. Я. Н. и др. князьям пришлось ездить в Орду для объяснений. Ордынские поборы привели в 1262 г. к массовому восстанию горожан в Ростове, Владимире, Суздале, Ярославле, что вынудило А. Я. Н. снова ехать в Сарай, «дабы отмолити людии от беды тоя». Будучи задержан там ханом Берке на целый год, князь скончался на обратном пути, приняв перед кончиной монашеский постриг, и был погребен в Боголюбском Рождества Богородицы мон-ре во Владимире 23 нояб. 1263 г.

Как фигура эпохальная, на века определившая судьбы Руси и России, А. Я. Н. и его политическая концепция, ставшая впосл. традиц. для князей Московского дома, по-разному оцениваются рус. и зап. учеными. В отечественной историографии А. Я. Н. обычно выступает национальным героем, дальновидным политиком, защитником Церкви, а его действия - единственно верными и реалистичными в то время. Зарубежные историки, преимущественно последнего времени, считают, что фигура А. Я. Н. и его деятельность во многом гиперболизированы, что его политика протатар. конформизма удалила Русь от Зап. Европы и надолго подорвала возможность организованного сопротивления монголо-татарам. Однако рус. национальным сознанием выдающаяся историческая роль А. Я. Н. была осмыслена уже вскоре после его смерти в агиографически стилизованной биографии князя - «Повести о житии Александра Ярославича Невского». Первоначальная редакция «Повести» была составлена, вероятно, в 80-х гг. XIII в. во владимирском мон-ре Рождества Богородицы неизвестным монахом по благословению митр. Киевского Кирилла II и по воле вел. кн. владимирского Димитрия Александровича - сына А. Я. Н. Составление «Повести» свидетельствует о том, что уже в это время в Рождественском мон-ре существовало местное почитание А. Я. Н.; в 1380 г. произошло обретение его мощей. Общерус. канонизация святого состоялась на Соборе 1547 г. К соборному прославлению А. Я. Н. по благословению Московского митр. Макария иноком владимирского Рождественского мон-ря Михаилом была составлена служба святому. Тогда же было написано «Слово похвальное благоверному великому князю Александру, иже Невьский именуется, новому чюдотворцу, в немже и о чюдесех его споведася». Как сказано в «Слове», его автор записал рассказ о чудесах А. Я. Н. со слов иноков Рождественского мон-ря. В 1550 г. «Слово» вошло в состав ВМЧ. В кон. XVI в. служба, составленная мон. Михаилом, была дополнена 2-м каноном, т. е. стала по составу бденной. Н. С. Серёгина предполагает, что автором дополнений к службе был Иона (Думин), архим. Рождественского мон-ря (1584-1588). Служба появилась уже в 1-м издании Минеи в 1610 г. В Уставе, изданном в том же году, в отношении празднования памяти А. Я. Н. находится указание: «Полиелей, аще хощет настоятель». Бденная служба из Минеи 1610 г. была помещена также в дополнительной части Минеи праздничной 1637 г., но в ней уже появилось особое величание А. Я. Н. как преподобного.

Вскоре после окончания Северной войны, 4 июля 1723 г., Петр I повелел перенести мощи А. Я. Н. из Владимира в С.-Петербург, чтобы т. о. освятить новую столицу, новую обитель (Александро-Невский мон-рь) и заключение Ништадтского мира. До Новгорода святые мощи торжественно несли на руках, а от Новгорода везли на богато украшенной лодке. Торжественная встреча мощей А. Я. Н. произошла 30 авг. 1724 г. в Усть-Ижоре, близ места Невской битвы. В этот же день был освящен во имя А. Я. Н. верхний храм ц. Благовещения Пресв. Богородицы Александро-Невского мон-ря и здесь установлена рака с мощами. В 1725 г. архим. Гавриил (Бужинский) составил службу на день перенесения мощей, празднование А. Я. Н. в ней совмещалось с благодарением Богу в день заключения мира со Швецией. Величание А. Я. Н. в этой службе утратило все элементы величания преподобному. Незадолго до переноса мощей указом от 15 июня 1724 г. Синод постановил писать образ святого не в монашеском облачении, «а во одеждах великокняжеских». В титул святого было добавлено слово «великий». При имп. Петре II празднование 30 авг. было отменено, а при императрице Анне Иоанновне - восстановлено. С того времени в синодальные издания Миней стали включать обе службы А. Я. Н.: 23 нояб.- на погребение бденная служба XVI в. и 30 авг.- на перенесение мощей служба 1725 г. Акафист А. Я. Н. (СПб., 1853) составлен еп. Кириллом (Наумовым), в издании акафиста помещена также молитва, читаемая на молебне перед мощами святого в Александро-Невской лавре. В 1790 г. святые мощи А. Я. Н. были перенесены из Благовещенского храма в новый Свято-Троицкий собор лавры, где они находились до 1922 г. В мае 1920 г. рака со святыми мощами была вскрыта. Результаты вскрытия показали, что в раке действительно находились мощи А. Я. Н., обгоревшие во время пожара в Рождественском соборе Владимира в 1491 г. О событиях 1491 г. свидетельствовала запись на бумаге того времени, найденная в раке вместе с мощами. После экспертизы рака была опечатана. С 1922 г. мощи находились в фондах Музея истории религии и атеизма, а рака - в ГЭ. В мае 1988 г. мощи А. Я. Н. были переданы РПЦ и 3 июня 1989 г. перенесены в Свято-Троицкий собор Александро-Невской лавры.

Источники: ПСРЛ. Л., 1926-19282. Т. 1; НПЛ; Псковские летописи / Изд. Л. Н. Насонов. М.; Л., 1941-1955. Вып. 1-2; Livländische Reimchronik / Hrsg. L. Meyer. Paderborn, 1876; Бегунов Ю. К. Памятник русской литературы ХIII в. «Слово о погибели Русской земли». М.; Л., 1965. С. 158-180, 185-194 [изд. жития А. Я. Н.]; Грамоты Великого Новгорода и Пскова / Под ред. С. Н. Валка. М.; Л., 1949; Акты исторические, относящиеся к России / Извлеч. из иностр. архивов и б-к А. И. Тургеневым. СПб., 1811. Т. 1. № 78 [булла Иннокентия IV А. Я. Н.]; Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси X-XV вв. М., 1970. Т. 2. № 372-378 [печати А. Я. Н.].

Литература: Экземплярский А. В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г. СПб., 1889. Т. 1. С. 29-40; Насонов А. Н. Монголы и Русь: История татарской политики на Руси. М.; Л., 1940; Ледовое побоище 1242 г.: Сб. М.; Л., 1966; Колотилова С. И. Русские источники ХIII в. об Александре Невском // Уч. зап. ЛГПИ. 1971. Вып. 502. С. 99-107; Fennell J. L. I. Andrej Jaroslavič and the Struggle for Power in 1252: An Investigation of the Sources // Russia Mediaevalis. 1973. T. 1. P. 49-63; idem. Heiligkeit und Herrschaft in der Vita Aleksandr Nevskijs // Forschungen zur osteuropäischen Geschichte. 1973. Bd. 18. S. 55-72; Leitsch W. Einige Beobachtungen zum politischen Weltbild Aleksandr Nevskijs // Ibid. 1978. Bd. 25. S. 202-216; Шаскольский И. П. Борьба Руси против крестоносной агрессии на бepeгax Балтики в ХII-ХIII вв. Л., 1978. С. 147-226; Кучкин В. А. К биографии Александра Невского // Древнейшие государства на территории СССР: Мат-лы и исслед., 1985. М., 1986. С. 71-80; Охотникова В. И. Повесть о житии Александра Невского // СККДР. Л., 1987. Вып. 1. С. 351-363 [библиогр.]; Феннел Д. Кризис средневековой Руси: 1200-1304. М., 1989. С. 136-207; Князь Александр Невский: Мат-лы науч.-практ. конф. 1989 и 1994 гг. СПб., 1995; Князь Александр Невский и его эпоха. СПб., 1995; Александр Невский и история России: Мат-лы науч.-практ. конф. 1995 г. Новгород, 1996; Лурье Я. С. Ордынское иго и Александр Невский: Источники и историография XX в. // Он же. Россия древняя и Россия новая: (Избр.). СПб., 1997. С. 100-130; он же. К изучению летописной традиции об Александре Невском // ТОДРЛ. 1997. Т. 50. С. 387-399. Джаксон Т. Н., Кучкин В. А. Год 1251, 1252 или 1257? (К датировке русско-норвежских переговоров) // Восточная Европа в древности и средневековье: X Чтения к 80-летию В. Т. Пашуто. М., 1998. С. 21-28.

Князь Александр Невский. Материалы научно-практических конференций 1989 и 1994 гг. Отв. ред.: Ю. К. Бегунов и А. Н. Кирпичников. СПб., 1995. 111с. (Администрация Колпинского района Санкт-Петербурга, Колпица). Содержание: Часть первая. Вступительное слово главы администрации Колпинского района В.Д. Колосова (С. 4). Кирпичников А.Н. Князь Александр Невский. История и современность (С. 5–8). Бегунов Ю.К. Александр Невский и русская государственность (С. 8-12). Дубов И.В. Роль исторической и культурной среды в формировании личности Александра Невского (С. 12–19). Кривошеев Ю.В. Русские князья и ордынские ханы (С. 19–21). Майоров A.B. Александр Невский и Даниил Галицкий (К вопросу о взаимоотношениях русских князей с татарами) (С. 21–24). Сазанов СВ. О монашеском имени Александра Невского (С. 25–27). Шишкин A.A., Гуляев Ю.Н. Александр Невский и Голенищевы-Кутузовы (С. 27–30). Сорокин П.Е. Из истории деревянных церквей Усть-Ижоры (С. 31–33). Торопов Г.В. Ижорское предание (С. 33–35). Сушко A.M. Александр Невский в творчестве Евгения Орлова (С. 35–38).

Часть вторая. Александр Невский: личность и деяния. Материалы научно-практической конференции. Ленинград. 6 декабря 1989 г. Мартюгов Г.М. Мемориал Невской битвы в Усть-Ижоре (С. 40). Обращение к соотечественникам в связи с 750-летием Невской битвы (С. 41–42). Бегунов Ю.К. Александр Невский и современность (С. 42–48). Кирпичников А.Н. 750-летие Невской битвы и ее историческое значение (С. 48–55). Лебедев Г.С. Крестовые походы шведов в Финляндию, Ингрию и Карелию - глава предыстории Петербурга (С. 55–61). Ш ас колье кий И. П. Сражение на Неве (к 750-летию) (С. 61–69). Зиборов В. К. Памятники древнерусской письменности - основной источник наших знаний об эпохе Александра Невского (С. 69–73). Гумилев Л.Н. Александр Невский и восточное христианство (С. 73–78). Дегтярев А.Я. Место битвы изменить нельзя? (С. 78–82). Розов A.A. Мемориальный комплекс «Невская битва» (С. 83–85). Бегунов Ю.К., Сапунов Б.В. История мощей и рак святого благоверного великого князя Александра Невского (С. 85–90). Приложения. Сост. Ю.К. Бегунов. Повесть о битве на Неве из Жития Александра Невского Первой редакции. 1280-е годы. Реконструкция текст. Летописный рассказ о сражении на Неве. Из Синодального списка XIV века Новгородской 1-й летописи старшего извода. Древо памяти. А. Майков. В Городце в 1263 году. Хронология жизни и деятельности Александра Невского. Краткая библиография (С. 91-109).

Козаченко А. И. Ледовое побоище. М., 1938. То же//Народ-богатырь. IX–XIII вв. М., 1948. С. 73–98.

Колотилова С.И. Русские источники XIII века об Александре Невском // Исторические науки. Ученые записки Государственного педагогического института им. А. И. Герцена. № 502. Псков, 1971. С. 99-107.

Колуччи М. Первоначальная редакция Жития Александра Невского: заметки по истории текста // Труды Отдела древнерусской литературы. СПб., 1997. Т. 50. С. 252–260. Рец.: Бегунов Ю.К. Фальсификация профессора Колуччи // Святой Александр Невский. Усть-Ижора, 1999. С. 95–97.

Комарович В.Л. Повесть об Александре Невском // История русской литературы. Т. 2. Ч. I. M.; Л., 1946. Гл. 11.

Косминский Е.А. Ледовое побоище // Вестник Академии наук. М., 1942. № 4. С. 89–95.

Костомаров Н.И. История Новгорода, Пскова и Вятки. СПб., 1868. Т. 1.

Костомаров Н.И. Князь Александр Ярославич Невский //Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Вып. I. СПб., 1873. С. 153–170.

Костомаров Н.И. Начало единодержавия в Древней Руси//Вестник Европы. СПб., 1876. № 11–12.

Коцюбинский Д. Историческая плоть святого Александра Невского // Час пик. СПб., 1997. 19.02. № 24 (753). С. 14. Отклики: Я ковлев O.A. Александр Невский - национальный герой. С этим трудно спорить// Час пик. СПб., 1997. 26.03. Вернадский С. Историческая плоть Александра Невского // Час пик. СПб., 1997. 2.04. № 47 (776). С. 12.

Краткие жизнеописания русских святых, составленные архимандритом Игнатием. СПб., 1875.

Кривошеев Ю.В. Монголы в Новгороде в 1257–1259 гг. // Петербургские чтения-97. Петербург и Россия. Материалы Энциклопедической библиотеки «Санкт-Петербург-2003». СПб., 1997.

Кривошеев Ю.В. Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси X1I–XIV вв. СПб., 1999. С. 140, 159, 162, 166, 170–171, 174–175, 178, 187–189, 192, 196–199, 203, 236–237, 240, 246, 310, 317, 331, 348, 373, 376, 379, 384.

Кривошеев Ю.В. «Тамгы» и «туска»: к событиям 1257–1259 гг. в Новгороде // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Тезисы докладов и сообщений научной конференции 12–14 ноября 1996 г. Новгород, 1996.

Кротков С. Невская битва и Ледовое побоище. М., 1897.

Кузнецова И.М. Художественная ценность «Жития Александра Невского» // Тезисы докладов X конференции Московского городского педагогического института. Москва, 25–27 мая 1967 г. М., 1967. С. 36–38.

Кузьмин А.Г. Александр Невский // Великие государственные деятели России. М., 1996.

Кучкин В.А. Александр Невский - государственный деятель и полководец Средневековой Руси // Отечественная история. М., 1996. № 5. С. 18–33. То же // Александр Невский и история России. Материалы научно-практической конференции 26–28 сентября 1995 года. Новгород, 1996. С. 3–28.

Кучкин В. А. К биографии Александра Невского // Древнейшие государства на территории СССР. 1985. М., 1986. С. 71–80.

Кучкин В.А. Монголо-татарское иго в освещении древнерусских книжников (XIII - первая четверть XIV в.) // Русская культура в условиях иноземных нашествий и войн. X - начало XX в. М., 1990. Вып. I. С. 36–39.

Кучкин В.А. О дате рождения Александра Невского // Вопросы истории. М., 1986. № 2. С. 174–176.

Кучкин В.А. Русь под игом татаро-монголов. Как это было? М., 1995.

Кучкин В.А. Трудные годы Александра Невского // Восточная Европа в древности и средневековье. Древняя Русь в системе этнополитических и культурных связей. Чтения памяти… В. Т. Пашуто. Тезисы докладов. М., 1994.

Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв. М., 1984.

Ледовое побоище 1242 года. Труды комплексной экспедиции по уточнению места Ледового побоища. М.; Л., 1966. 254 с. (АН СССР. Институт археологии).

Лерберг А.Х. Исследования, служащие к объяснению древней русской истории. СПб., 1819. С. 125–126.

Лимонов Ю.А. Владимиро-Суздальская Русь. Л., 1987.

Липицкий С.В. Ледовое побоище. М., 1964.

Лихачев Д.С. Галицкая литературная традиция в Житии Александра Невского // Труды Отдела древнерусской литературы. М.; Л., 1947. Т. V. С. 49–52.

Луковский И.В. Александр Невский. 1220–1263. Л., 1942.

Лурье А.Я. Александр Невский. М., 1939.

Лурье Я.С. Критика источника и вероятность известия // Культура Древней Руси. М., 1966. С. 123–125.

Лурье Я.С. Россия древняя и Россия новая (избранное). СПб., 1997.

Мавродин В.В. Ледовое побоище. М., 1941.

Мадорский А. Русский хронограф. Вся православная Россия времен от Рюрика до Николая H. M., 1999. С. 103–117.

Макарий (Булгаков) , митр. История русской церкви. СПб., 1886. Т. 5. С. 147–150; Т. 7. СПб., 1891. С. 438–439, 442–443.

Максимов В. Святой воин Александр // Советская Россия. М., 2000. 1.06. № 62(11957). С. 5.

Малинина Г. История Новгородской земли в древнерусском певческом искусстве // Музыкальная культура средневековья. М., 1990.

Малышев В.И. Житие Александра Невского (по рукописи середины XVI в. Гребен щи ковской Старообрядческой общины в г. Риге) // Труды Отдела древнерусской литературы. М.; Л., 1947. Т. V. С. 185–193.

Мансикка В.И. Житие Александра Невского. Разбор редакций и текст. Памятники древней письменности и искусства. T. CLXXX. СПб., 1913. 137 с. Рец.: Бугославский СП. К вопросу о первоначальном тексте Жития великого князя Александра Невского // Известия Отделения русского языка и словесности имп. Академии наук. СПб., 1914. Т. XIX. № 1. С. 261–290.