Миф первый. «Мы его теряем!»
С языком в прежние эпохи все было хорошо, а нынешнее поколение все испортило. Мы перестали говорить по-русски, общаемся на суржике, хороший русский язык остался в прошлом.
Это, пожалуй, самый распространенный миф о языке, его воспроизводит каждое поколение. Правда, с разными вариациями. Одни видят угрозу извне - в наплыве иностранных слов, другие - в деятельности ученых, которые разрешают говорить и писать «и так, и так», якобы непрерывно реформируют правила, слишком либерально относятся к речевым ошибкам, третьи - в деятельности журналистов, которым некогда проверять свои тексты (да, радио и телевидение тоже виноваты в порче языка).
Те, кто разделяет этот миф, требуют «защищать» прекрасный русский язык Пушкина и Толстого. Они воспринимают язык как некий музейный экспонат, о «чистоте» и сохранности которого нужно заботиться. Что это значит? Фактически - протирать пыль, любоваться, поставить табличку «не прикасаться», не экспериментировать. Любые попытки языкового развития, языкового эксперимента воспринимаются как деградация, диверсия.
По мнению носителей языка, разделяющих этот миф, язык можно легко испортить. Во-первых - проникновением «нелитературных», чужеродных слов - жаргона, просторечий, мата, «олбанского языка», а также иностранных слов. Во-вторых - ошибками, которые становятся нормой, которые мы перестаем замечать. Иными словами, общество испытывает страх перед всем, что ненормативно, не упорядочено, не по правилам. Страх перед языковой стихией. Здесь можно привести такую аналогию: есть большой природный массив (лес, степь, пустыня) и есть маленький огороженный регулярный парк. То, что регулируется правилами, - это как раз такой маленький парк, садик, огородик. Все остальное в языке - это природная стихия диалектов, жаргонов, городских слов и словечек.
Как предлагается «защищать» русский язык?
а) путем введения законодательных запретительных мер (штрафы за мат, за употребление иностранных слов);
б) с помощью народных инициатив («тайная орфографическая полиция», сбор подписей в Интернете против «кофе» среднего рода, за «кофе» мужского рода);
в) путем агрессивного порицания, высмеивания ошибок, наподобие сообщества «Порву за тся/ться».
Как же на самом деле?
Те, кто разделяют этот миф, обычно не представляют себе, какой огромный путь прошел язык за минувшие столетия. Идеал для них находится всегда в прошлом, но это прошлое расплывчато: для кого-то «чистый» русский язык застыл в пушкинской эпохе, для кого-то идеалом являются довоенные годы, для кого-то - язык программы «Время» брежневского застоя (именно потому, что дружный коллектив редакторов, корректоров и цензоров работал в это время как никогда строго и сплоченно, не позволяя появиться в эфире ни лишнему ударению, ни лишнему слову, ни лишней мысли).
Так что же, действительно в эти эпохи все испытывали единодушие по поводу судьбы русского языка? Вовсе нет. Во времена Пушкина основным языком культурного общения был французский, а относительно русского языка велись гораздо более жаркие споры, чем сегодня. Это известные споры о галошах и мокроступах, о тротуаре и гульбище. Даже в сталинское время оставалось место для дискуссий о судьбах русского правописания. И, пожалуй, только брежневская эпоха может похвастать относительной стабильностью в языке и неуклонным ростом числа носителей русского языка во всем мире. Но и в эти годы все равно происходили изменения, шли дискуссии о культуре речи, появлялись новые слова, и более того, именно в годы застоя стала выходить специальная серия словарей «Новое в русской лексике», в которой новые слова были собраны и истолкованы.
Всем, кто согласен с утверждениями наподобие «русский язык гибнет» или «современная молодежь коверкает русский язык», мы настоятельно рекомендуем великолепную книгу Корнея Чуковского «Живой как жизнь». Написанная в 1962 году, более полувека назад, она до сих пор не потеряла своей актуальности. Автор начинает разговор с читателями с рассказа о том, как в разные эпохи среди носителей языка шли споры о тех или иных словах, как то, что казалось ошибкой в прошлом, в настоящем представляется неотъемлемой частью литературного языка. «Старики почти всегда воображали (и воображают сейчас), будто их дети и внуки (особенно внуки) уродуют правильную русскую речь», - пишет Чуковский. Очень интересно читать эту книгу полвека спустя, уже зная, что в наши дни какие-то из вариантов, о которых тогда спорили, стали частью литературного языка, а какие-то исчезли вовсе. Прочитав эту и другие книги о языке тех лет, понимаешь: в 1960-е и в 1970-е годы разговоры о «гибели» языка, «порче» его молодежью шли с такой же интенсивностью, как и сегодня, а ведь спустя полвека это время многим представляется эталонным с точки зрения чистоты русского языка.
Покажем, как происходят изменения в языке, на конкретных примерах. Возьмем, например, глагол «переживать». Вполне литературное слово, не правда ли? Но вот какой вопрос пришел недавно в «Справочное бюро» Грамоты.ру:
«Прочитала в книге Норы Галь “Слово живое и мертвое», что слово «переживать» в значении «волноваться, огорчаться» - безграмотное, «одна из примет пошлой, мещанской речи”. Очень удивилась. По моим ощущениям, нормальное литературное слово. Можете как-то это прокомментировать? Когда и как это получилось, что из безграмотного оно превратилось в словарное (я проверяла, в словаре есть, и безо всяких помет)? И имеет ли еще оно в современном языке тот мещанский привкус?»
Замечательная книга Норы Галь «Слово живое и мертвое» впервые была опубликована в 1972 году. И действительно, тогда - в 1960-х и начале 1970-х - употребление слова «переживать» без дополнения в значении «волноваться» («я переживаю») было новым, непривычным и вызывало некоторое отторжение у носителей языка (особенно старшего поколения). Об этом новом употреблении писал в том числе и Корней Чуковский в книге «Живой как жизнь»: «…Молодежью стал по-новому ощущаться глагол переживать. Мы говорили: „я переживаю горе“ или „я переживаю радость“, а теперь говорят: „я так переживаю“ (без дополнения), и это слово означает теперь: „я волнуюсь“, а еще чаще: „я страдаю“, „я мучаюсь“. Такой формы не знали ни Толстой, ни Тургенев, ни Чехов. Для них «переживать» всегда было переходным глаголом».
Иными словами, «переживать-волноваться» прошло тот самый путь, который проходит почти каждое языковое новшество: от неприятия и отторжения (в первую очередь старшим поколением носителей языка) до постепенного признания его нормативным. Сейчас глагол «переживать» в этом значении входит в состав русского литературного языка, никакой «пошлости» в нем нет. Правда, в некоторых словарях это значение пока еще дается с пометкой «разговорное».
Да, многие из привычных нам сейчас слов приобретали свое теперешнее значение не сразу, постепенно, преодолевая некие барьеры восприятия. Так, 80 лет назад спортивное слово «болельщик» было новым словом. Его заключали в кавычки, комментировали. Лев Кассиль в книге «Вратарь республики» (1937) заключает слово «болеть» в кавычки и поясняет его: «Болеть» на футбольном жаргоне означает увлекаться, ходить на матчи, жаждать выигрыша своей команды». Но при этом само слово «болельщик» отнюдь не было новым. Оно употреблялось прежде в значении «тот, кто проявляет участие, заинтересованность в каком-то деле, заботится, беспокоится о нем». Вот пример из Л. Успенского: «В России его [Уэллса] слышат и понимают… как великого болельщика за будущее человечества». Сейчас для нас непривычно именно такое - «неспортивное» - значение слова болельщик, а в 1930-е годы все было наоборот.
Изменения в языке могут идти и в другую сторону: слова могут устаревать, выходить из активного употребления. Раз уж мы вспоминали сегодня Чуковского, приведем строки из другого его произведения:
Давайте же мыться, плескаться,
Купаться, нырять, кувыркаться
В ушате, в корыте, в лохани,
В реке, в ручейке, в океане...
Хорошо ли мы понимаем разницу между ушатом, корытом, лоханью? Чем они отличаются? Заглянем в словари:
Ушат - кадка с двумя ушами на верхнем срезе, в отверстия которых продевается палка для подъема, ношения.
Лохань - деревянная клепочная посуда круглой или овальной формы, с невысокими краями для различных надобностей (мытья посуды, стирки белья, помоев).
И только что такое корыто, нам хорошо известно благодаря иллюстрациям к сказкам Пушкина и мультфильму «Вовка в тридевятом царстве».
Выход слов из активного употребления - тоже пример изменений, происходящих в языке, - таких изменений, которые происходят постоянно, но о которых мы, как правило, не задумываемся.
Итак, язык меняется, но эти изменения происходят не тогда, когда об этом трубят журналисты. Изменения в языке происходят постепенно, шаг за шагом, но неуклонно и непрерывно. Сегодня русский язык немного не такой, как был вчера, а завтра будет немного не такой, как сегодня. И это нормально, ведь ничего не меняется только в мертвых языках, а русский язык живой - «живой как жизнь».
Доля правды в этом мифе
Языки, действительно, могут исчезать и умирать. Но происходит это не в силу собственно языковых причин (буквально - не из-за «засорения» и не из-за того, что в словах меняется ударение). Языки исчезают вследствие того, что уходят из жизни их носители. Но это касается так называемых малых языков. Русскому языку вымирание не грозит.
Миф второй. «Засилье иностранных слов»
Русский язык засоряется иностранными словами. Надо избавляться от заимствований, нам достаточно своих, русских слов. Если не принять меры и не остановить поток заимствований, скоро мы все будем говорить по-английски.
Этот миф тоже передается из поколения в поколение. Попробуем это доказать. Перед вами две цитаты. Попробуйте назвать даты (хотя бы десятилетие).
Цитата первая:
«Русский язык мы портим. Иностранные слова употребляем без надобности. Употребляем их неправильно. К чему говорить „дефекты“, когда можно сказать «недочеты» или «недостатки» или «пробелы»?… Например, употребляют слово „будировать“ в смысле «возбуждать», «тормошить», «будить». Но французское слово „bouder“ (будэ) значит «сердиться», «дуться». Поэтому «будировать» значит на самом деле „сердиться“, „дуться“. Перенимать французски-нижегородское словоупотребление значит перенимать худшее от худших представителей русского помещичьего класса, который по-французски учился, но во-первых, не доучился, а во-вторых, коверкал русский язык. Не пора ли объявить войну коверканью русского языка?»
Цитата вторая:
«Нам надо очищать наш язык от неоправданно большого количества заимствований, которые мы нахватали за последние годы… Вот есть слово „мерчандайзер“. Почему? Зачем его употреблять, если есть нормальное русское слово „товаровед“? Почему надо говорить „праймериз“ вместо того чтобы сказать „внутрипартийные выборы“? Неужели так сложно произнести еще одно слово? Зачем в дипломе писать „менеджер“, если с тем же успехом можно написать „руководитель“».
Кто виноват в «засорении» языка иностранными словами (с точки зрения разделяющих этот миф)? Виноваты журналисты, неоправданно использующие иностранные слова, лексикографы, включающие эти слова в словари. Например, авторов «Русского орфографического словаря» РАН критиковали за включение в словарь большого числа новых слов, пришедших из других языков. В словаре можно найти и «офлайн», и «праймериз», и «эксит-полл». Разве что «селфи» пока что нет, т. к. это слово появилось после выхода последнего печатного издания. Как можно было включать эти слова в словарь, восклицали пуристы? А лингвисты отвечали: как можно было НЕ включать эти слова в словарь, если они уже появились в русском языке?
Как же на самом деле?
То, что русский язык немыслим без заимствованных слов, очень легко доказать. Достаточно привести примеры слов, которые нам кажутся исконно русскими, но на самом деле таковыми не являются.
И правда, многие слова, которые нам кажутся исконно русскими, были заимствованы в глубокой древности из других языков. Например, из скандинавских языков к нам пришли слова акула, кнут, сельдь, ябеда, из тюркских - деньги, карандаш, халат, из греческого - грамота, кровать, парус, тетрадь. Даже слово хлеб, очень вероятно, является заимствованием: ученые предполагают, что его источник - языки германской группы.
И теперь вспомним строки Сергея Михалкова, которые можно назвать поэтической иллюстрацией к данному мифу:
«Нет! - сказали мы фашистам, -
Не потерпит наш народ,
Чтобы русский хлеб душистый
Назывался словом «брот».
Мы живем в стране Советской,
Признаем язык немецкий,
Итальянский, датский, шведский
И турецкий признаем,
И английский, и французский,
Но в родном краю по-русски
Пишем, думаем, поем.
На самом деле, как уже сказано, «русский хлеб душистый» называется, вероятно, словом, пришедшим к нам из германских языков.
В разные эпохи в русском языке обычно преобладали заимствования из какого-то одного языка. Когда во времена Петра I Россия строила флот, чтобы «прорубить окно в Европу», к нам пришло множество слов, связанных с морским делом, при этом большая часть - из голландского языка (верфь, гавань, компас, крейсер, матрос), ведь именно голландцы в то время считались лучшими корабельными мастерами и многие из них работали на российских верфях. В XVIII - XIX веках русский язык обогатился названиями блюд, одежды, украшений, предметов обстановки, пришедшими из французского языка: суп, бульон, шампиньон, котлета, мармелад, жилет, пальто, гардероб, браслет, брошь. В последние десятилетия слова в русский язык приходят в основном из английского языка, и связаны они с современными техническими устройствами и информационными технологиями (компьютер, ноутбук, смартфон, онлайн, веб-сайт).
Сказанное отнюдь не означает, что русский язык такой бедный или такой жадный: он только принимает и ничего не отдает. Вовсе нет. Русский язык тоже делится своими словами с другими языками, но экспорт чаще идет не на Запад, а на Восток. Если сравним русский язык и казахский, например, то увидим, что в казахском языке очень много заимствований из русского. Кроме того, русский язык является посредником для очень многих слов, которые идут с Запада на Восток и с Востока на Запад. Такую же роль играл в XVII - XIX веках польский язык, через который в русский пришло очень много слов (благодаря полякам мы говорим «Париж», а не «Пари», «музей», а не «музеум», «революция», а не «революсьон»).
Многих носителей языка раздражают именно недавние заимствования; английские слова воспринимаются едва ли не как враги русского языка. В ответ на это приведем слова профессора МГУ Марины Сидоровой: «Но кто здесь виноват? „Лайоут“ и „воркаут“ абсолютно не виноваты. Здесь дело в общей культуре человека. Дело в том, что человеку не приходит вовремя в голову хорошее, понятное русское слово, или он не утруждает себя тем, чтобы это слово подобрать».
И когда человек вводит, пускает в ход новое слово, будь то слово заимствованное или придуманное русское, он не может предсказать его судьбу. Есть замечательный пример - первая русская „Арифметика“ Леонтия Магницкого (1703). И в названии учебника („Арифметика, сиречь наука числительная…“), и в определении науки („Арифметика, или числительница, есть художество честное, независтное…“) Магницкий предложил два именования для этой дисциплины - заимствованное греческое и русское.
В языке осталось греческое слово. Почему оно прижилось? Потому что оно вписывается в систему: у нас все названия наук - с международными корнями (география, биология, химия и др.), и слово арифметика одним из первых встало в этот ряд. А названия арифметических действий у Магницкого тоже даны парами: «сложение» или «адиццио», «вычитание» или «субтракцио», и здесь у нас остались русские слова. Почему? Потому что здесь было важнее иметь параллель с глаголом: «складывать» - «сложение», «вычитать» - «вычитание». И, конечно, практически невозможно это предсказать».
Если мы запретим иностранные слова, мы просто-напросто остановим развитие языка. И вот тогда-то есть угроза, что мы начнем говорить на другом языке (например, на том же английском), ведь русский язык в этом случае не позволит нам выражать наши мысли полно и подробно. Иными словами, запрет на употребление иностранных слов ведет не к сохранению, а к уничтожению языка.
Доля правды в этом мифе
Заимствования действительно могут употребляться неудачно. Это не значит, что слово неудачное, просто оно может быть употреблено не к месту. Например, читаем в газете: «драматический рост безработицы». Как определить - удачно или неудачно употреблено иноязычное слово? Открываем словари и смотрим значения слова (фактически примеряем каждое значение, как одежду). У слова драматический четыре значения: 1) к слову драма (драматический театр). Не то значение; 2) рассчитанный на эффект, напыщенный (драматическая пауза). Может ли рост безработицы быть напыщенным? Вряд ли. 3) напряженный, тяжелый, мучительный (драматический период жизни). Тоже что-то не то. И 4) о тембре, голосе певца, певицы (драматический тенор). Явно не подходит. Мы не знаем, даже с помощью словаря не можем выяснить, что же хотел сказать журналист. На самом деле он просто взял близкозвучащее английское слово dramatic, которое в одном из значений «разительный, впечатляющий». Вот эти слова как раз и надо использовать, английское слово здесь неудачно: в английском языке такое значение у слова dramatic есть, а в русском у слова «драматический» - нет. Таким образом, иноязычное слово употреблено неудачно.
Но это же вовсе не означает, что нужно срочно запретить употребление слова «драматический», не правда ли?
Миф третий. «Словарям нельзя верить»
Иногда этот миф встречается в такой формулировке: Современным словарям нельзя верить, в них сплошные ошибки. У носителей языка на слуху только несколько фамилий, в первую очередь - Дитмар Розенталь, реже вспоминают Владимира Даля и Сергея Ожегова, еще реже - Дмитрия Ушакова. Словарям, на обложке которых нет этих фамилий, многие не доверяют.
Этот миф связан и с тем, что многие не представляют себе, чем занимаются лингвисты. Одним носителям языка лингвист представляется довольно злобным существом, которое сознательно не включает в словарь тот или иной вариант. Все так говорят, а лингвист из принципа утверждает, что так говорить нельзя. Все говорят «убить паука тапком», а лингвист утверждает: так говорить нельзя, надо: «тапкой».
Другим, наоборот, лингвист представляется существом довольно безвольным и слабохарактерным. Он должен сторожить норму, охранять ее от покушения неграмотных людей, а он делает шаг им навстречу и включает в словарь безграмотные варианты. Ну вот например, зачем он включает в словарь «кофе» в среднем роде? Всю жизнь учили, что это неграмотно, а лингвисты взяли и включили это в словарь. Какое они имели право? Так думают многие.
Как же на самом деле?
На самом деле лингвист - не враг народа и не злостный разрушитель нормы. Лингвисты вообще не устанавливают нормы, они их кодифицируют. Что это означает? Лингвист наблюдает за языком и записывает наблюдения в словари и энциклопедии. Он должен это делать независимо от того, нравится ли ему тот или иной вариант или нет.
Вот, например, мы слышали новость о том, что в Большом адронном коллайдере частицы разогнали со скоростью, превышающей скорость света. Представьте себе физика, который скажет: «давайте сделаем вид, что этого не было». Ну мы же знаем, что ничто не может двигаться со скоростью, превышающей скорость света. Давайте этого не заметим. Что вы сделаете с таким физиком? Вы уволите его. Вы скажете: если ты физик, ты обязан это отметить и зафиксировать. И объяснить нам, почему это произошло.
В словарях существует сложная, развернутая система помет. Какие-то варианты помечаются как равноправные (твОрог и творОг), где-то один вариант признается предпочтительным, а второй - допустимым (например: предпочтительно шевелЯтся, но допустимо и шевЕлятся; опять эти глаголы на -ить, в глаголе «шевелиться» - в отличие от «звонить» - ударение на корне в личных формах уже признано допустимым), в каких-то случаях лингвист отмечает вариант в словаре (потому что не может не отметить), но пишет: так говорить нельзя. В словарях есть пометы «не рекомендуется», «неправильно». Например: шарф, шАрфы, неправильно шарфЫ. Поэтому словарь надо уметь читать, надо уметь им пользоваться. И со словарями связан еще один миф: что грамотным людям словарь не нужен. Все наоборот. Лингвисты говорят, что чем грамотнее человек, чем чаще он смотрит в словарь. Потому что он понимает, какое множество вариантов - орфоэпических, грамматических, орфографических существует в языке, их все не упомнишь, да и не надо. Для этого и существуют словари, в которые надо заглядывать всякий раз, когда возникают сомнения. И мы вас призываем как можно чаще заглядывать в словари.
Доля правды в этом мифе
На самом деле в словарях и правда есть противоречия. Но они вызваны не тем, что лингвисты не могут договариваться, а другими объективными причинами. Во-первых, направленностью словаря (в словарях, адресованных работникам эфира, обычно будет указан только один вариант; словари, нацеленные на более широкую аудиторию, могут поддержать и менее желательные варианты). Во-вторых, противоречия в словарях обусловлены противоречием в языке: есть «горячие точки» языка, которые разные авторы отражают по-разному.
Что же делать, если в словарях разнобой? Какому словарю верить? И как выбрать хороший словарь в книжном магазине? Вот несколько практических советов.
Первое. Читайте словари с хорошей репутацией, остерегайтесь подделок. Выбирайте словари с грифом академических институтов РАН (Институт русского языка, Институт лингвистических исследований); словари, выходящие в сериях крупных издательств (например: «Словари XXI века», «Библиотека словарей ЭКСМО»). Не доверяйте изданиям, выпущенным на плохой бумаге безвестными региональными издательствами.
Второе. Узнайте побольше об авторах словарей. Подумайте, как Дмитрий Ушаков (1873–1942) или Сергей Ожегов (1900–1964) могут быть авторами изданий, называемых примерно так: «Новый орфографический словарь современного русского языка». Подумайте: не проделки ли это маркетологов, которые пользуются тем, что на слуху у неспециалистов только несколько фамилий языковедов? Не используйте словарь Даля, составленный в XIX веке, как источник сведений о современном русском языке.
Третье. Ориентируйтесь на профиль словаря. Ударение проверяйте по орфоэпическому словарю, а не по толковому; правописание - по орфографическому (а не по словарю синонимов).
Миф четвертый. «Грамотность - это умение правильно заказать кофе, тефтели и гренки»
Чтобы быть грамотным, нужно запомнить правильное ударение в сложных словах типа «тефтели» и «гренки», и вовремя их вворачивать. А еще выучить, что «кофе» мужского рода и громко возмущаться, когда кто-то говорит «мое кофе».
Не можем - хотя бы коротко - не сказать о еще одном крайне распространенном мифе: будто бы грамотность - это исключительно знание правильных ударений в словах и умение писать без ошибок.
Люди, которые называют себя граммар-наци или записываются в сотрудники «тайной орфографической полиции», по сути, являются распространителями этого мифа. Его распространяют и популярные в Интернете тесты типа «Насколько вы грамотны?», где ответ на этот вопрос можно получить, правильно выполнив 15 тестовых заданий с выбором правильного варианта.
Как же на самом деле:
Человеку, который прошел такой тест, кажется, что в этом и есть суть грамотности - знать заранее выученные ответы. Заметьте, что их число не так велико: случаи типа «кофе», «тюль», «шампунь», «звонИт», «договОр», «в Строгине» выучить не так уж и сложно. Но это не означает, что, выучив их, человек в совершенстве овладеет русским языком.
Можно привести прямую аналогию с вождением автомобиля. Сдать тест и получить права - еще не означает стать хорошим водителем. Для этого нужна большая практика. И еще одна аналогия: выучить 100 слов с непростым ударением и считать себя грамотеем - все равно что выучить 100 названий государств и их столиц и считать себя знатоком географии.
Мы не можем не процитировать здесь профессора МГУ Игоря Милославского. Обращая внимание на то, что самые популярные вопросы о языке - это вопросы о том, как правильно, лингвист пишет: «Правильно - по отношению к существующим в русском языке нормам, определяющим слитные и раздельные написания или, например, место ударения в определенных словах и формах. При этом, как кажется, остается в тени всех этих важных вопросов самый главный вопрос: вопрос о том, насколько точно все мы, говорящие по-русски, понимаем то и только то, что стоит за словами, предложениями и текстами, которые мы читаем и/или слышим. Затеняется также и вопрос о том, насколько эффективно все мы, говорящие по-русски, умеем выбирать именно то из разнообразнейших средств русского языка, чтобы выразить свою мысль в полном соответствии и с отражаемой реальностью, и с нашей ее оценкой, и с нашим отношением к читателю/собеседнику.
Мы говорим и пишем по-русски не ради демонстрации нашего умения говорить и писать без ошибок или ставить ударения на нужный слог, а для того, чтобы передать смысл. «Соблюдение правил - пусть и очень важное, но УСЛОВИЕ разумных речевых действий. Цель же этих действий - в ясном понимании того, какая реальность кроется за словами».
Грамотность - это отнюдь не только знание правил правописания и непростых ударений. Это еще и умение пользоваться словарями, умение выбирать наиболее подходящее слово, чтобы точно выразить свою мысль, умение не обидеть собеседника неудачной репликой. Грамотность - это еще и умение критически воспринимать информацию о языке, полученную из СМИ, не пугаться и не паниковать, услышав разговоры о «реформе языка». Русский язык отнюдь не исчерпывается набившими оскомину дискуссиями о роде слова «кофе» и ударении в глаголе «звонит». Русский язык таит в себе немало загадок, с ним связано невероятное количество увлекательных историй, и мы обязательно будем вам о них рассказывать - на страницах портала Грамота.ру.
иностранными словами.
«Все народы меняются словами
и занимают их друг у друга»
В каждом языке наряду с исконными словами имеется большое количество заимствований, этимологизация которых имеет свои особенности. Общаясь, народы «меняются словами». По исследованиям учёных заимствованные слова в лексике современного русского языка составляют 10% всего его словарного состава.
«Заимствованными» называются слова и части слов (морфемы) взятые одним языком из другого. Заимствование – это естественный путь взаимообогащения языков. В свою очередь, многие русские слова проникли и проникают в языки других народов.
Но не является ли обилие иностранных слов в языке свидетельством его «неполноценности»? Ничуть! Как раз наоборот: чем легче язык усваивает международную лексику, чем больше он пополняется за счёт включения в него всего того ценного, что содержится в других языках, тем этот язык совершеннее и богаче.
О том, что русский язык надо уважать, не коверкать и не засорять словами иностранными - говорили и писали не раз. И, конечно, среди поборников чистоты языка объявлялись и такие, что вместе с сором готовы были вымести чуть не все слова нерусского происхождения, даже необходимые, прочно вошедшие в быт и замены не требующие. Особенно яростным был министр просвещения. Он предлагал, например, вместо иноязычного слова «тротуар» употреблять слово «топталище» (выдуманное им самим), вместо «галоши» - «мокроступы», вместо «фортепьяно» - «тихограммы» и т. д. Это стремление Шишкова заменить уже получившие широкое распространение в русском языке иностранные слова своими отечественными «мокроступами» было встречено передовой русской общественностью весьма критически. Так, употребив в восьмой главе «Евгения Онегина» французское выражение «comme il faut» («ком иль фо»), позднее вошедшее в язык русской художественной литературы , иронически заметил: «… Шишков прости, не знаю как перевести.».
Но значит ли это, что иностранных слов следует избегать всегда в русской речи, заменяя их русскими? Ведь многие заимствования имеют русские синонимы: контур – очертание, ликвидация – прекращение, пассивный – бездеятельный, персональный – личный и т. д. Нет, не всегда. В книжной и особенно в научной речи они, как правило, уместны и необходимы в качестве специальных терминов. Например, в публицистической статье латинское слово «актуальный» едва ли можно заменить русским словом «важный», так как «актуальный» - это «очень важный для настоящего времени, отвечающий важнейшим вопросам современности.
Разумеется, оживлённое, всё более и более широкое общение с другими странами - спортивное, научное, культурное, торговое, политическое; взаимные поездки – всё это даёт возможность для обмена взглядами, открытиями и, само собой, словами. На язык уже в сильной степени влияет газетно-радио-телевизионная машина. И в этом нет ничего страшного, это благотворно, ибо способствует взаимообогащению, развитию. Однако всегда нужно знать, что нам нужно, а чего не нужно за границей. Во всяком случае, язык не менее нуждается в охране, чем природа, хотя мы не всегда так остро чувствуем это и, кажется, не вполне осознаём.
Пути проникновения иноязычных слов в русский язык.
В заимствовании русским языком иноязычных слов в разные эпохи отразилась история нашего народа. Экономические, политические, культурные контакты с другими странами, военные столкновения накладывали свой отпечаток на развитие языка.
Русский народ издавна славился гостеприимством и миролюбием. Уже в глубокую старину русские охотно общались с соседними народами, налаживали с ними торговые и культурные связи.
К числу древних заимствований относятся отдельные слова из германских языков: броня, меч, панцирь, котел, холм, бук, князь, бор, свинья , верблюд и другие. Относительно происхождения некоторых слов ученые спорят, поэтому количество заимствований из древнегерманских языков разным исследователям представляется неоднозначно (от 20 до 200 слов).
Экономические, политические, культурные связи между Германией и Россией существуют с древних времён. Они прослеживаются уже с X-XII веков. В немецком городе Любеке, который со временем возглавил ганзейский торговый союз, русские купцы держали торговый двор ещё в XII веке, в свою очередь германские купцы имели Немецкий двор в Новгороде. Политические и культурные связи двух народов усилились в XV веке при Иване III, в XVII веке при царе Алексее Михайловиче. Германские специалисты, жившие в Немецкой слободе около Москвы, оказали благотворное влияние на формирование взглядов и личности молодого Петра I.
Впоследствии он активно приглашал на службу в Россию немецких инженеров, врачей, офицеров. В 1764г. Екатерина II издала Манифест, по которому в Россию могли приезжать переселенцы (как их тогда называли – колонисты) из стран Европы для освоения районов Поволжья. Колонисты отличались высокой культурой быта и культурой сельскохозяйственного производства. Русские, жившие по соседству, многое переняли у них, в том числе и слова, связанные с образом жизни и производственной деятельностью.
Более позднее лексическое влияние европейских языков на русский язык стало ощущаться в XVI - XVII вв. и особенно активизировалось в Петровскую эпоху, в XVIII в. Преобразование всех сторон русской жизни при Петре I, его административные, военные реформы, успехи просвещения, развитие науки - все это способствовало обогащению русской лексики иноязычными словами. Это были многочисленные названия новых тогда предметов быта, военные и морские термины, слова из области науки и искусства.
Из немецкого языка были заимствованы такие слова: бутерброд, галстук, графин, шляпа, контора, пакет, прейскурант, процент, бухгалтер, вексель , акция, агент, лагерь, штаб, командир, юнкер, ефрейтор, лафет, патронташ, верстак, фуганок, никель, кварц, селитра, вольфрам, картофель, лук.
Немцы внесли значительный вклад в историю русского государства, пожалуй, нет такой сферы деятельности, где бы выходцы из германских княжеств не оставили о себе добрую память и десятки немецких слов, которыми до сих пор пользуемся мы – русские.
Области применения слов-заимствований очень разнообразны. Мы отмечаем их 17, в которые входят 302 слова. Больше всего заимствований нами выявлено в следующих областях: география, геология, туризм – 30; слесарно - столярные работы, инструменты – 28; военное дело , техника, приборы, знаки – 25. В буквенном выражении «лидируют» слова на букву «ш, ф, к, а».
Берегите чистоту языка , как святыню ! Никогда не употребляйте иностранных слов . Русский язык так богат и гибок, что нам нечего брать у тех, кто беднее нас .
И.С.Тургенев
Здравствуйте, мои уважаемые читатели. Я бы хотел пригласить вас на мой день рождения, который будет 6-го июня. Эта дата появилась в международном календаре совсем недавно, в 2010 году, когда департамент ООН по связям с общественностью предложил учредить праздники, посвящённые шести официальным языкам организации. День моего рождения совпадает с днём рождения А.С.Пушкина. И это очень приятно, потому что великий писатель, поэт и драматург очень меня любил.
Ой, да что это я! Говорю, говорю, а представиться забыл! Извините, дорогие мои. Это я - русский язык. Да-а, на день рождения-то пригласил, только не знаю, доживу ли я до него. Болею я сильно…
Если вы хоть разок проезжали по московским улицам, то наверняка видели огромные рекламные щиты. Много интересного на них написано. И написано-то, вроде, с моей помощью, т.е. буквами русского алфавита. А я гляжу и себя не узнаю! Призывают, скажем, купить экофлет в ближайшем Подмосковье. Или, если позволяет мошна, таун-хаус . А при входе в гипермаркет или мегамолл встречаешь странных людей под названием «мерчендайзер ».
А если вы в первопрестольной решили подкрепиться - выпить чайку-кофейку с блинами-пирогами, то ни чайных, ни кофейных, а уж тем более столовых вы не сыщете. Пожалте в кофе-хаус на бизнес-ланч .
А вот вам фраза из газетной статьи: «Впервые к экзитполу допущена иностранная компания». Простите, к какому полу?
Проблема засорения русского языка
Увидел я всё это, и так мне сердце сжало, так кольнуло! Да за что же, люди добрые?! Столько лет я вам верой и правдой служил. Сколько романов да поэм помог написать. А сказки? Да-да, те самые, которые вам читали в детстве…Да неужто я так провинился перед вами, что вы готовы забить меня камнями? Конечно, я уже стар, но ведь ещё жив!
Я ведь понимаю, что жизнь не стоит на месте. Всё течёт, всё меняется. И я должен меняться. Лексика любого языка постоянно пополняется новыми словами. Они, подобно листьям на деревьях появляются, старые «отлетают», а новые «вырастают». Крепнут международные связи страны. Происходят изменения в культурной жизни. Появляются новые виды спорта. Все это находит отражение в языке. Новые слова появляются ежечасно. Но нельзя же всё сохранять в памяти. Что ж вы, как дети малые, всю грязь в рот тащите?
Ведь мы, языки разных народов, дружим между собой. Например, я всегда открыт для заимствований.
Начиная с эпохи Петра I, когда появился ориентир на западную культуру, много слов я позаимствовал из западноевропейских языков. В глазах царя использование иностранных слов было свидетельством поддержки его реформ и показателем политической благонадежности. Отказ от употребления лексики иноязычного происхождения восприняли бы как невежество или как откровенный вызов власти.
Да только брал-то я не всё подряд, а только те слова, аналогов которых у меня не было. Так сказать, заполнял «пустые ниши словесности». И эти слова давным-давно стали своими, «обрусевшими». И если сейчас кто-то вдруг захочет «вернуть» все заимствованные слова в их родной язык, конечно, это будет заметным уроном. Иное дело, когда вы заменяете привычные русские слова “импортными” синонимами.
А может, вы стали жить по принципу «Пипл всё схавает!»? Это, между прочим, вы так о СЕБЕ говорите.
Правду говорят «Каков язык - таков и народ ». Я приболел, да и вас заразил.
А может вместе полечимся?...
Размышления о причинах «болезни»
Кстати, РАН проведены исследования, которые позволяют говорить о том, что ДНК способна воспринимать человеческую речь и читаемый текст по электромагнитным каналам. Причём одни тексты оздоравливают гены, а другие вызывают мутации, ведущие к вырождению человека. Страшно, не правда ли?
Психологические же исследования показали, что излишнее употребление иноязычных слов связано с желанием возвеличить себя в глазах других, показать уровень своей образованности, просвещённости, убедить окружающих в своей принадлежности к элите.
Если же вы знакомы с системно-векторной психологией Юрия Бурлана , то можете без труда определить, каким же людям свойственно употребление такой лексики. Конечно же, это обладатели кожного вектора. Психологическая гибкость позволяет кожникам быстро подстраиваться к любым изменениям. Такие люди амбициозны и самоуверенны. Не так давно мы из анальной фазы развития вступили в кожную фазу. И для нас, российских жителей с уретрально-мышечным менталитетом, этот переход был довольно болезненным, т.к. кожный и уретральный вектора контрарны друг другу.
Западная же цивилизация является носительницей кожного менталитета. Именно поэтому взоры российских кожников обращены на Запад. Именно там находится зона их интересов. Поэтому именно с Запада, а также из США и стали быстро перекочёвывать в наш язык чужеродные слова.
Но может быть пора остановить экспансию чужеродной лексики? Ведь подрастающее поколение, начитавшись подобного словоблудия, не сможет сформировать у себя чувство правильного языкового стиля и вкуса. Потом подростки, воспитанные на всем «кульном» (амер. Cool [кул] - клёво), вырастут, так и не научившись любить свой родной язык, просто потеряют к нему уважение. Вот тогда нас действительно будет ожидать катастрофа, ведь язык нации неразрывно связан с ее культурой. Давайте позаботимся о национальном достоянии, каковым является наш язык. И пусть эту заботу проявят не только государственные чиновники, учёные-лингвисты, общественные деятели, знаменитые, популярные люди, но и мы с вами.
Русский язык в последние годы активно засоряется. Филологи давно бьют тревогу: в язык постоянно проникает много словесного «мусора», в результате чего язык утрачивает многие свои черты.
Слова, проникающие в русский язык, можно подразделить на следующие группы: варваризмы, вульгаризмы, жаргон (арго), неологизмы, сленг различных социальных и профессиональных групп, простые заимствования.
Варваризмы – это иноязычное слово или выражение, не до конца освоенное заимствующим языком, чаще всего с трудностями грамматического освоения. Например, авеню, денди, мадам, мосье, микадо, фрау, табльдот, хобби . Обычно варваризмы используются при описании чужеземных нравов и обычаев, быта для создания местного колорита. С этой же целью применяется и так называемая экзотическая лексика, к которой относятся слова и выражения, заимствованные из других, часто малоизвестных языков и употребляемые для придания речи особого (местного колорита). Бай, бек, бешмет, гяур, делибаши, зурна, паранджа, пиала, чайхана, янычар – указанные слова использовались в русском языке достаточно давно, они имеют вполне определенный смысл и не засоряют его.
Вторая группа слов – вульгаризмы (простонародные слова). Вульгаризм – это грубое слово или выражение, находящееся за пределами литературной лексики. Например, вместо лицо – морда, рыло, харя ; вместо есть – жрать, лопать ; вместо умереть – окочуриться, околеть, сдохнуть, откинуться .
Следующая группа слов – слова, заимствованные из других языков. Заимствование является естественным процессом и естественным следствием установления экономических, политических и культурных связей с другими народами, когда вместе с реалиями и понятиями приходят обозначающие их слова.
Заимствование происходит двумя путями: устным – через разговорное общение, в условиях контакта с носителями другого языка и письменным – через книги, периодическую литературу, официальные документы. Заимствования способствуют обогащению словарного запаса заимствующего языка; слова иноязычного происхождения, как правило, подчиняются законам фонетики, грамматики словообразования этого языка лишь в немногих случаях остаются «чужеродными» телами (например, варваризмы). Однако злоупотребление иноязычными словами, неоправданное использование их без надобности приводят к засорению литературного языка.
Одним из источников загрязнения русского языка являются жаргоны, складывающиеся в субкультурах. Под субкультурой понимаются:
1) культура социальной или демографической группы;
2) в чем-то ограниченная культура социальной общности, обусловленная бедностью ее социальных связей, неполнотой или затрудненностью доступа для нее к культурному наследию. Целесообразно использовать понятие именно в этом, втором смысле, поскольку ничто не мешает нам говорить о культуре интеллигенции, национальных групп, когда эта культура полноценна и свободно развивается.
В ряде случаев, однако, группы, поставленные в невыгодное, неравноправное положение в обществе или временно лишенные свободного доступа к культурному наследию и возможностей саморазвития, развивают упрощенные формы культуры, заменяющие ее нормальные, естественные формы и в той или иной степени противостоящие культуре как целому. Таковы, например, субкультуры преступных групп и организаций типа мафии, субкультуры религиозных сект и изолированных утопических коммун, национальных меньшинств в больших городах.
По-другому обстоит дело с демографическими и профессиональными группами, культура которых (молодежи, ученых, моряков дальнего плавания и др.), хотя и не противостоит целостной национальной культуре, все же имеет существенные особенности. Молодежь создает собственную субкультуру, в частности свой жаргонный язык, который отличается от общепринятого языка. В последнее время язык засоряется в связи с развитием компьютерных технологий, Интернета, активным проникновением иностранных варваризмов (филологи считают, что ежедневно в русский язык вливается по 6–7 варваризмов). Молодежь активно их впитывает, хотя некоторые выражения требуют специального перевода на русский язык. Например: «Мой писюк глючит» (компьютер плохо работает). «Супердисконт на мобильники» (очень дешевые телефоны), «Мой бойфренд меня кинул, айда в фитнес на шейпинг!» – звонит девушка своей подруге (мой парень занят, пошли в спортзал).
Новая лексика проникает в русский язык через несколько лазеек. Через экономическую сферу приникли в русский язык слова бартер, чартер, ипотека, маркетинг, дефолт и другие; через музыку и телевидение в него, если так можно выразиться, «просочились» ток-шоу, рейтинги, супер-модель, саундтрек, диджей и др. Реклама предлагает товарно-оздоровительные нововведения типа тампакс, памперс и секонд-хэнд . Молодежные заимствования: унисекс, рейнджер и т. п.
Жаргон – язык отдельных социальных групп, искусственно создаваемый с целью языкового обособления (иногда «потайной» язык), отличающийся главным образом наличием слов, непонятных людям непосвященным. Различают школьное арго, студенческое арго, спортивное арго, арго картежное, воровское арго (феня). Аргонизмы могут использоваться в литературном языке со стилистической целью.
Лингвисты выделяют жаргон (арго) тюремный, молодежный, школьный, профессиональный, студенческий, арго картежников, спортивное арго, появился свой жаргон и у наркоманов.
Арго (или жаргон) – явление не только, а возможно, и не столько лингвистическое, сколько психологическое. Выше мы поговорили о возникновении субкультуры тех или иных социальных групп скорее с психологической точки зрения, хотя возникают они по разным причинам: одни – в силу изолированности определенных групп от целостности культуры, другие – в силу особенностей возраста, профессии или увлечений. Эти группы могут существовать долго и влиять на человека на протяжении всей его жизни, другие элементы субкультуры утрачиваются с взрослением человека. Точно так же утрачивается жаргон.
Остановимся на молодежном арго. Умиляющее взрослых детское словотворчество отличается наивной, яркой образностью. Юношеское творчество чаще воспринимается как коверкание языка. Вводимые подростком термины грубы, подчеркнуто условны, сплошь и рядом словам придается смысл, противоположный их нормальному значению. Но этот условный молодежный жаргон, существовавший во все времена, кстати сказать, выполняет весьма важные коммуникативные функции.
Юность всегда торопится, поэтому в ее языке много сокращений, экономящих время и позволяющих (иногда в ущерб ясности) одним словом передать несколько значений. Многие слова изобретаются для передачи переживаний, которых взрослые не знают или которым не придают значения; такие слова, как правило, непереводимы (например, «колбасит, клево, оторвался»). Юность высокоэмоциональна и в то же время застенчива, сдержанна в выражении чувств. Отсюда – ироничность молодежного арго, нарочитая грубость, заимствование словечек из блатного лексикона, эмоциональная отстраненность родителей (родителей называют предками, сверстников – стариками). Эта хитрая словесная игра служит также средством отделения «своих» от «посторонних» и укрепления столь ценимой юношами возрастно-групповой солидарности. Некоторые из арготизмов с течением времени усваиваются взрослыми, проникают на страницы литературных произведений, после чего обычно выходят из моды у молодежи, постоянно изобретающей что-то новое.
Юношеский жаргон – явление многослойное. Его костяк образует совокупность слов и выражений, которые употребляются практически всеми ребятами этого возраста. Второй слой образуют слова и выражения, специфические для отдельных групп юношества. Как показывают исследования, жаргон части старшеклассников, преимущественно в больших городах, в значительной степени состоит из «англицизмов», юноши из малых городов и сельской местности употребляют немало вульгаризмов, их словарь пополняется также за счет блатной лексики. И, наконец, третий слой образуют слова и выражения, характерные для специфических слоев юношества. Жаргон разных групп старшеклассников отличается и по своей экспрессивной окраске: в одних случаях она более агрессивна, груба, в других – несколько юмористична.
Использование в речи иностранных слов непонятного происхождения, неологизмов не только засоряет речь, но и искажает смысл ее и лишает ее одного из основных признаков – точности. Например, «Я, как бы, училась, работала … или я, как бы, влюбилась…» Бывает и так, что, пытаясь украсить речь, собеседник или выступающий включает в нее слова, смысл которых либо не ясен ему самому, либо имеет смысл, отличный от того, что хотел сказать выступающий. Искажается смысл, утрачивается точность, и в результате засоряется речь.
Содержание и стиль речи зависят от речевой ситуации, в которой возникает необходимость в речи. Однако во всех случаях речь должна быть литературной и стилистически выдержанной. Литературный язык можно определить таким образом: это нормализованный язык, обслуживающий разнообразные культурные потребности народа, язык художественной литературы, публицистических произведений, периодической печати, радио, театра, науки, государственных учреждений, школы и т. д. Горький писал: «Деление языка на литературный и народный значит только то, что мы имеем, так сказать, “сырой” язык и обработанный мастером». Нормированность литературного языка заключается в том, что состав словаря в нем отобран из общего лексического богатства общенародного языка, значение и употребление слов, произношение и правописание регламентированы, формализованы и словообразование подчиняется общепринятым образцам. Литературный язык противопоставляется диалектам, просторечию, жаргонам. В зависимости от целей и условий общения в литературном языке выделяются отдельные стилевые разновидности (стили).
Русский литературный язык сложился на основе общенародного языка. В период формирования древнерусской письменности разнообразные общеизвестные и культурные потребности народа стал обслуживать литературно обработанный народный восточнославянский язык. Письменные памятники свидетельствуют о богатстве его лексики, о стройной для того времени системе грамматических и стилистических правил, о разнообразии использовавшихся средств. Известную роль сыграл церковно-славянский, т. е. русифицированный старославянский, язык, обслуживающий потребности религии и церкви, церковно-книжной образованности и духовной литературы и оказавший воздействие на русский литературный язык. Обогащению литературного языка способствовали также многообразные экономические, политические, культурные связи русского народа, что в немалой степени объясняется своеобразием русской истории, географическим местоположением страны на стыке Востока и Запада. Общеславянские слова и до сих пор составляют значительный слой в русской лексике, который является принадлежностью также и других славянских народов. К общеславянской лексике относятся названия родственных отношений (мать, сын, сестра, брат, дед ), трудовых процессов и орудий труда, жилища и его частей (дом, пол ), продуктов питания (квас, мед, сало, сыр ), деревьев (дуб, береза, липа, сосна ).
Сопоставление разных форм устной и письменной речи, раскрытие и осмысление норм литературного языка на всех уровнях звуковой системы (произносительная сторона, лексико-фразеологический материал, грамматические конструкции) не только позволяют определить и выявить тенденции его развития, но и способствуют реальному воплощению в речевой практике норм литературного языка.
Источники и причины засорения речи
Работу выполнил:
ученик 6 класса Махов А. МКОУ«СОШ» с.п. Шордаково
Руководитель: Карданова Анжела Ахъедовна
учитель русского языка и литературы
Высшей квалификационной категории
- Вымирание эпистолярной культуры.
- Примитивизация навыков устного общения и деловых переговоров.
- Перенасыщение русской речи сленгами и жаргонизмами.
- Выявление источников и причин засорения языка.
- Исследовать влияние Рунет-общения на грамотность учащихся.
- Активизировать работу среди учащихся по сохранению русского языка как национального достояния.
- Посетить различные Рунет-сайты;
- Провести анкетирование учащихся;
- Составить словарь Интернет-сленга;
- Выявить особенности влияния языка Интернет-общения на грамотность учащихся;
- Сформировать основные направления работы по сохранению русского национального языка.
- Сбор и анализ информации;
- Анкетирование.
- Исследование интернет - источников
- Низкий уровень речевой культуры.
- Постоянное обращение к услугам интернета.
- Незнание языковых норм и нарушение правил речевого этикета.
- Снижение интереса к русской классической литературе.
- Контролировать речь, свою и чужую;
- Практиковать выступления перед классом и дружеские беседы;
- Читать хорошую литературу;
- Любить и уважать свой язык.
