В советской социологической литературе проблеме маргинальности уделялось мало внимания, и она была не разработана. Интерес к этой проблеме заметно вырастает только в годы перестройки, в связи с тем, что кризисные процессы выносят проблему маргинальности на поверхность общественной жизни. Как пишет И.П. Попова об этом периоде: "В результате кризиса и реформ прежде стабильные экономические, социальные, духовные структуры были разрушены или трансформированы, и элементы, образующие каждую из структур - институты, социальные группы и индивиды - оказались в промежуточном, переходном состоянии, вследствие чего маргинальность стала характеристикой сложных социально-стратификационных процессов в российском обществе".

Обращение к теме маргинальности начинается с изучения этого феномена в русле общепринятых концепций и постепенно переходит к осмыслению его в контексте современной российской реальности

Следует отметить, что традиция понимания и использования самого термина в отечественной науке связывает его именно со структурной маргинальностью, т.е. концепцией, характерной для Западной Европы. Примечательно, что одна из первых крупных работ отечественных авторов "На изломе социальной структуры" (упоминавшаяся выше), посвященных маргинальности, вышла в 1987 году и рассматривала эту проблему на примере стран Западной Европы.

Особенности современного процесса маргинализации в странах Западной Европы связывались, прежде всего, с глубокой структурной перестройкой системы производства в постиндустриальных обществах, определяемой как последствия научно-технической революции. В связи с этим интересно привести выводы о характерных чертах и тенденциях маргинальных процессов в Западной Европе, сделанные в вышеупомянутой работе (еще и потому, что в них можно угадать основные контуры современной ситуации нашей действительности):

• ·основная причина развития маргинальных процессов - кризис занятости конца 70х - начала 80х годов;
• ·маргиналы в Западной Европе - это сложный конгломерат групп, в который наряду с традиционными (люмпен-пролетариями) входят новые маргиналы, характерными чертами которых являются высокая образованность, развитая система потребностей, большие социальные ожидания и политическая активность, а также многочисленные переходные группы, находящиеся на различных этапах маргинализации и новые национальные (этнические) меньшинства;
• ·источник пополнения маргинальных слоев - нисходящее социальное перемещение групп, еще не отторгнутых от общества, однако, постоянно теряющих прежние социальные позиции, статус, престиж и условия жизни;
• ·в результате развития маргинальных процессов вырабатывается особая система ценностей, для которой, в частности, присущи глубокая враждебность к существующим общественным институтам, крайние формы социального нетерпения, склонность к упрощенным максималистским решениям, отрицание любых видов организованности, крайний индивидуализм и т.д.
• ·свойственная маргиналам система ценностей распространяется и на широкие общественные круги, вписываясь в различные политические модели радикального (как левого, так и правого) направления,
• ·и таким образом маргинализация влечет за собой существенные сдвиги в расстановке социальных и политических сил, и влияет на политическое развитие общества.

В дальнейшем происходит осознание маргинальности именно как феномена, характерного для нашего государства и существующей реальности. Так Е. Рашковский в совместной советско-французской работе "50/50: Опыт словаря нового мышления", пишет о том, что активный процесс становления неформальных общественных движений в 70-80е годы связан с желанием выразить свои интересы маргинализованных групп. Рашковский пишет, что если исходить из того, что "маргинальный статус стал в современном мире не столько исключением, сколько нормой существования миллионов и миллионов людей", концепция маргинальности становится ключом к поиску парадигмы плюралистичного, толерантного общежития. Таким образом, подчеркивается политический аспект проблемы, имеющий "принципиальное значение для судеб современной демократии".

Рашковский как и западные исследователи маргинальности считает, что "маргинальная ситуация возникает на рубежах несхожих форм социокультурного опыта", и всегда связана с напряжением, может быть источником неврозов, деморализации, индивидуальных и групповых форм протеста. Но она же, по мнению автора, бывает источником нового восприятия и осмысления окружающего мира и общества, нетривиальных форм интеллектуального, художественного и религиозного творчества. Как бы соглашаясь с Шибутани, он пишет, что многие достижения духовной истории, такие как мировые религии, великие философские системы и научные концепции, новые формы художественного отображения мира во многом обязаны своим возникновением именно маргинальным личностям.

В середине 90х годов изучение маргинальности в отечественной социологии происходили в различных направлениях. Так В. Шапинский делает вывод о том, что маргинальность в собственном смысле этого слова является культурным феноменом и использование этого понятия в других сферах знания приводит к непродуктивному расширению объема понятия. Характеризуя сам феномен культурной маргинальности, автор акцентирует внимание на "включенности субъекта (индивида, группы, сообщества и т.д.) в социальную структуру общества, в политические институты, экономические механизмы и "нахождении" его, в то же самое время, в пограничном, пороговом состоянии по отношению к культурным ценностям данного социума" . Главными недостатками социологического подхода В. Шапинский считает сведение проблемы маргинальности к проблеме существования индивида или группы на границе двух или более социальных структур данного социума и локализации феномена маргинальности в рамках определенных групп, субкультур. По его мнению, это обедняет сущность понятия маргинальности, делая его характеристикой девиантного поведения, а объектом анализа маргинальности - определенные социальные группы.

"Ограниченности" социологического подхода автор противопоставляет культурологический подход к маргинальности как к определенному типу отношений, "что и обусловливает подвижность категории, которая поэтому не может быть "фиксированным" качеством той или иной группы" . Интересным представляется также вывод о том, что "свободное пространство между структурами мы имеем все основания считать маргинальным пространством, а существующее в нем - маргинальной сущностью" . Это дает новую "стартовую площадку" для углубления возможностей концепции.

Попытка показать другую грань - взгляд на маргинальную личность, - была сделана Н.О. Навджавоновым. Он рассматривает маргинальность как проблему личности в контексте социальных изменений. Маргинальная личность - теоретическая конструкция, отражающая процесс плюрализации типов личности в результате усложнения общественной структуры, усиления социальной мобильности.

Он приводит следующие характеристики маргинальной личности:

• ·интериоризация индивидом ценностей и норм разных социальных групп, социокультурных систем (нормативно-ценностный плюрализм);
• ·поведение индивида в данной социальной группе (социокультурной системе) на основе норм и ценностей других социальных групп, социокультурных систем;
• ·невозможность однозначной самоидентификации индивида;
• ·определенные отношения "индивид - социальная группа" ("социокультурная система") (т.е. исключение, частичная интеграция, амбивалентность индивида) .

Автор пытается расширить подход к определению маргинальности в ее личностном аспекте, предлагая рассматривать проблему "в свете различных аспектов социального определения человека: человек как трансисторический субъект; как персонификация общественных отношений определенной эпохи" . Маргинальный субъект представляется как результат разрешения объективных противоречий. "Векторы дальнейшего развития таких субъектов будут иметь различную направленность, в том числе и позитивную - в качестве моментов формирования новых структур, активных агентов нововведений в различные области общественной жизни" .

Интересна идея А.И. Атояна о выделения всего комплекса знаний о маргинальности в отдельную науку - социальную маргиналистику. Свою идею автор оправдывает тем, что "будучи явлением многоаспектным и по самому своему определению пограничным, маргинальность как предмет гуманитарного исследования выходит за строгие рамки отдельно взятой дисциплины" .

Другая важная проблема, которой уделяет внимание автор, это демаргинализация. Атоян признает сложность и безуспешность попыток дать исчерпывающее определение понятия "маргинальность". Тем не менее он дает свое определение маргинальности, он определяет ее, как "разрыв социальной связи между индивидом (или общностью) и реальностью более высокого порядка, под последней же - общество с его нормами, взятое в качестве объективного целого" . Можно сказать, что Атоян говорит о том, что маргинальны не люди сами по себе, а их связи, ослабление или отсутствие которых и вызывает феномен маргинальности. Исходя из этого, процесс демаргинализации определяется как совокупность восстановительных тенденций и мер по отношению ко всем видам социальных связей, усложнение которых придает устойчивость социальному целому. Ключевым моментом демаргинализации, автор называет трансляцию социокультурного опыта от культуры к культуре, от поколения к поколению, от норм "нормалов" к маргиналам и т.д. Как указывает Атоян, речь должна идти о трансляции социальной связи и способности к ее развертыванию.

В своей другой статье Атоян указывает на то, что нарушение трансляции социального опыта между социальным целым и его частями, структурами управления и управляемыми приводит так же и к маргинализации права и аномичности общества. "Маргинализация права" означает "ущербный тип правосознания и правового поведения, воплощающий переходную форму общественного сознания" .

Маргинализация советского права является неизбежным следствием изменения правовых отношений в государстве. Это вызывает нарушение трансляции правового опыта в правовые нормы. Переход к новой правовой культуре, влечет за собой появление переходных, смешанных форм юридических отношений, и они превращают действующее право в маргинальное. Но восстановление нормальной трансляции правового опыта невозможно из-за того, что в социальной структуре также идет выделение маргинальной группы и ее изоляция.

Маргинальное право - объективное явление маргинальной ситуации, но оно может сдерживать процесс демаргинализации, увеличивая маргинализацию и аномию. Выход из этого тупика, как пишет Атоян, - "в решительном наступлении на нищету, бедность, социальное неравенство, а значит, и на маргинальное право" .

Подводя итог, можно сказать, что проблема маргинальности в нашей стране начала разрабатываться только в конце 80х начале 90х годов, в связи с актуализацией ее в следствии ситуацией переходного периода и кризиса существующего в нашей стране в тот период времени. Обращение к этой теме началось с изучения этого феномена в западных странах, и лишь затем происходило осмысление его как российской действительности. Российскими авторами, эта проблема, изучена с различных сторон и существует несколько достаточно интересных концепций маргинальности. Маргинализация признается нашими исследователями широкомасштабным процессом, приводящим к различным негативным последствиям для населения страны.

«ОБЩЕПРАВОВАЯ ТЕОРИЯ МАРГИНАЛЬНОСТИ...»

-- [ Страница 3 ] --

В третьем параграфе «Социально-психологические механизмы детерминации правовой маргинальности» проанализировано и обосновывается использование синтетического (право и социальная психология) способа познания в юридической науке, являющегося одним из концептуальных видов формирования представлений и знаний о правовой маргинальности (правовых явлениях). Диссертант обосновывает вывод о том, что о механизме социально-психологической детерминации маргинальности в правовой сфере необходимо говорить именно потому, что маргинальность выступает сложноструктурированным явлением, которое нельзя сводить исключительно к резкому изменению социальной обстановки (в период реформ и революций) либо к наследственным и иным патологиям личности (в области социальной психологии и медицины), или к побочному продукту межкультурных коммуникаций (проблемы миграции и гражданства), а равно к структурно-ролевым отношениям в социальной системе общества (в области «восходящей» или «нисходящей» мобильности).

Каждый из этих факторов может оказаться решающим при определении содержания правовой маргинальности в конкретном обществе. Однако действие этих факторов представляется оптимальным оценивать во взаимном сочетании и дополнении друг с другом в составе соответствующего механизма (системы). При этом определенный фактор доминирует тогда, когда он в данный промежуток времени однозначно (преимущественно) подчиняет себе действие других факторов.

Основополагающим юридическим средством выявления, предупреждения и преодоления правовой маргинальности является правовая политика государства, являющаяся опорой и основой для коррекции негативных психолого-правовых особенностей личности.

В четвертом параграфе «Социолого-правовые особенности формирования и проблемы преодоления правовой маргинальности» использована интерпретационная схема – как одна из методологических процедур соотнесения гносеологических и онтологических способов изучения объектов при помощи рефлексии, в данном случае – в социолого-правовую сферу. В рамках этой схемы понимание юридической маргинальности выстраивается путем правовой рефлексии и анализа известных социологических теорий, а также различных направлений социологии с целью фиксации эмпирической ситуации (положения) «отчужденности» личности от социально-правового пространства; описания исследуемого феномена; направления измерительной теоретической процедуры, изучающей влияние негативных свойств и качеств искомого объекта на уровень и состояние правонарушаемости и т.д. в траектории социолого-правовых исследований. Такой подход в изучении самого феномена маргинальности, а также его правового сегмента, базируется на основополагающих понятиях и категориях макро- и микросоциологии: социальная организация, социальная структура, социальная стратификация, дифференциация, социальный конфликт, социальная мобильность, институциональность и др., формирующихся и образующих объяснение разнообразных форм существующего социального взаимодействия. Отмечается, что сущность социальных процессов, обусловливающих механизмы маргинализации в правовой сфере, трактуется достаточно неоднородно и весьма разнообразно как непосредственно в социологических и социолого-правовых концепциях, так и в теории права и государства, особенно в юридическом позитивизме.

Исследователем подчеркивается, что в построении общей теории маргинальности Р.

Парка, лежащей в основе нашей концепции, значительная роль принадлежит направлению социологического психологизма, обусловившего определенную переориентацию социологии на проблемы человека. Автор концепции маргинальности Роберт Эзра Парк (1864-1944), являющийся одним из основателей Чикагской социологической школы, будучи президентом Американского социологического общества в 1920-е годы, занимался изучением образцов коллективного поведения, формирующихся в ходе эволюции общества как организма и «глубоко биологического феномена». В рамках данной концепции Р. Парк разрабатывает теорию «социальной дистанции», в которой исследует культурную, а также социальноправовую мобильность, детерминированные процессами миграции, и, находясь в этот период под влиянием немецкой социологии, а также основываясь, в частности, на теории «социальной дифференциации» Г.Зиммеля, формирует и формулирует понятие «маргинальной личности» в работе «Человеческая миграция и маргинальный человек» (1928 г.). Тогда же Р.

Парк вводит в научный оборот понятие «маргинальность», в основе понимания которого в том числе лежат концепции «отчуждения» и «конфликта» Г. Зиммеля, рассмотренные им в работе «Социальная дифференциация» (1890 г.).

В работе отмечается, что феномен правовой маргинальности, в том числе и маргинальное поведение, так или иначе, прямо или косвенно связаны с процессами дифференциации и трансформации социальных структур, но недостаточным образом урегулированы законом.

Их целесообразно изучать не только с точки зрения социологического психологизма, но и с позиций социально-стратификационного подхода (Питирим Сорокин), в котором постулируется, что любое и правомерное и противоправное социальное поведение основано и на психофизиологических, и на стратификационных механизмах, а субъективные аспекты поведения и способы реакции государства на них – суть «переменные» величины. Однако алгоритмы воздействия на человеческое поведение вообще и в том числе понимаемое общеправовой теорией маргинальности как «пограничное» между правомерным и противоправным (маргинальное поведение) есть «механизмы манипуляции», осуществляемые государственными органами при помощи права (Б. Скиннер).

В данной части работы дискурсивность положений синергетического подхода в изучении правовой (юридической) маргинальности апробируется через её познание как самоорганизующейся исторически устойчивой системы, функционирование которой обеспечивается амбивалентностью проявлений: 1) субъективистско-биопсихологических и культурных специфических особенностей маргинальных индивидов (групп) : 2) энтропийными свойствами законодательной и правоприменительной деятельности по преодолению (превенции) негативных процессов маргинализации и установлениями социального контроля за ними, изучаемых микро- и макросоциологией (Г. Гурвич). Обосновывается необходимость формирования самостоятельной междисциплинарной научной концепции в сфере социологии права (правовой социологии), исследующей проблемы и выдвигающей гипотезы на основе полученных и производимых интегральных знаний о месте и роли феномена пограничности, отчужденности и дезаккомодации в структуре общественных, в том числе правовых отношений, препятствующих установлению социального порядка и законопорядка.

В пятом параграфе «Социально-экономические и политико-правовые проблемы маргинальности» исследуются актуальные вопросы данных направлений государственной политики, требующие своей объективации и актуализации при обосновании и построении правовой антимаргинальной политики. Социально-экономическая ориентация политики государства и специфическая мотивация властных предпочтений в части поддержки интересов либо государства, либо отдельных физических или юридических лиц не выдерживает, с точки зрения построения правового государства, конструктивной критики. Проблемы бездомности, бедности, социального сиротства, безработицы, нелегальной миграции и многое другое остаются зачастую вне сферы государственного правового регулирования, хотя и имеют место в юрисдикционном пространстве России. Интересующая общеправовую теорию маргинальности экономико-правовая неурегулированность материальных условий жизнедеятельности, в частности, бездомных, безработных, детей-сирот и др., подавляет их волю, создает предпосылки и условия для «рискованного» поведения.

Противоречащим Конституции Российской Федерации, по мнению исследователя, является соотношение размеров минимальной оплаты труда (МРОТ) и величины прожиточного минимума. Так, Федеральным законом от 19 июня 2000 г. N 82-ФЗ (в ред. Федерального закона от 1 декабря 2014 г. N 408-ФЗ) с 01.01.2015 г. установлен размер МРОТ – 5965 руб. в месяц, а размер прожиточного минимума в среднем в первом квартале 2015 г.

(Постановление Правительства РФ от 4.06. 2015 г. N 545 «Об установлении величины прожиточного минимума на душу населения и по основным социально-демографическим группам населения в целом по Российской Федерации за I квартал 2015 г.») – 9662 руб. в месяц, что изначально означает невозможность проживания на данную зарплату в условиях законодательно установленного прожиточного минимума. Социальная и экономическая неспособность граждан материально обеспечить себя и своих близких при помощи правомерных способов (зарплата в бюджетной сфере, пенсия, стипендия, пособия и др.), гарантированных государством, дают основания понимать сферу экономико-правовых отношений личности и государства как неэффективно юридизированную, а в некоторых случаях как в целом неправовую. Между тем минимизация или устранение процессов маргинализации всем мировым сообществом возлагается на государство, которое посредством осуществления рациональной и эффективной правовой политики стремится (должно стремиться) к установлению баланса прав-притязаний, свобод и обязанностей всех членов общества и государства.

В целях обеспечения законности и правопорядка, а также для соблюдения и защиты конституционных прав и интересов социально-незащищенных групп населения в российском обществе диссертант предлагает: 1) проведение правовых мониторинга, экспертизы и оценки действующего законодательства на предмет его эффективности в сфере соблюдения и обеспечения социально-экономических прав и свобод граждан; 2) изучение и установление объективных и научно аргументированных критериев дифференциации (стратификации) социально-экономической структуры российского общества; 3) на основе полученных данных, необходимо нормативное закрепление в действующем законодательстве экономико-правового положения (статуса) социально-незащищенных групп; 4) установление должных размеров социальных выплат, пособий, компенсаций, пенсий и их своевременная индексация с учетом фактической инфляции; 5) учет и контроль за справедливым, адресным и своевременным распределением этих средств.

Другой важнейшей составляющей выстраиваемой общеправовой теории маргинальности является этнокультурный фактор, изучаемый в структуре каузального комплекса, объясняющего природу правовой маргинальности, а также обусловливающий в отдельных случаях маргинальное поведение социально-неблагополучных и социально-опасных групп. В данном контексте приобретает актуальность обоснование стратегий правовой этнополитики, базирующейся на понимании таких важных политологических категорий, как толерантность, гражданская, политическая, этническая идентичность, самоидентификация и т.д., лежащих в основе превентивной стратегии, противостоящей таким противоправным проявлениям, как дискриминация по национальному и религиозному признакам, ксенофобия, межэтническая нетерпимость, этнический и религиозный экстремизм, терроризм. Применение категории «правовая этнополитика» не противоречит использованию другого, в значительной степени, синонимичного ей понятия «национальная политика» применяющегося в таких действующих нормативно-правовых актах, как Указ Президента РФ от 19.12.2012 № 1666 «О стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года» и в самом документе «Стратегия государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года».

Глава 2. «Институциональная характеристика общеправовой теории маргинальности».

В первом параграфе «Правовое положение маргинального субъекта» представлен анализ нормативных основ общеправовой теории маргинальности, закрепляющих правовое положение маргинального субъекта. Отмечается, что выделение такого структурного раздела в общеправовой теории маргинальности объясняется центральным местом, которое маргинальный индивид или социальная группа занимает в данной теории. Это предполагает их дальнейшую типологизацию по социально-психологическим и специально-юридическим качествам, по внутренним элементам, к которым относятся: правовое положение, правовой статус, правовое состояние, правосубъектность и др. Соискатель приходит к выводу, что дискуссия о соотношении понятий «правовое состояние», «правовой статус», «правовое положение» применительно к маргинальным субъектам характеризуется определенной степенью значимости для теории правового положения личности.

В специально-юридическом аспекте, используя традиционную классификацию правовых статусов, делящую их на общий (конституционный), специальный (родовой) и индивидуальный правовые статусы, применительно к исследуемым категориям маргинальных индивидов (групп) автором предложено проведение следующей типологизации:

1. Общий правовой статус свойственен всем маргинальным индивидам, являющимся гражданами Российской Федерации, за исключением лиц без гражданства и иностранных граждан. Отдельные из этих категорий аккумулируются общеправовой теорией маргинальности в социально-незащищенные либо социально-неблагополучные группы (нелегальные мигранты, вынужденные переселенцы и беженцы и др.). В зависимости от дальнейшей легитимизации их правового состояния они могут не обладать общим правовым статусом в течение длительного периода времени, причем по независящим от желания этих лиц обстоятельствам. Периоды нахождения их в таких «пограничных» ситуациях обусловливают обретение ими специального (отраслевого) правового статуса и требуют осуществления контроля (или же мер правового воздействия) за их поведением;

2. Специальный (родовой) правовой статус отражает характерные признаки положения определенных категорий маргинальных лиц, обусловленных, например, особенностями ограничения их прав, свобод или установлением специальных обязанностей, предусмотренных отраслевым законодательством. Помимо категорий нелегальных мигрантов, регулируемых миграционным законодательством (или в случаях длящихся правонарушений – административным и уголовным законодательством), к числу маргинальных лиц, имеющих специальный правовой статус, можно отнести: лиц, занимающихся бродяжничеством или попрошайничеством, проституцией; вовлекающих несовершеннолетних в совершение антиобщественных действий; не исполняющих обязанностей по воспитанию детей; неоднократно судимых; находящихся в местах лишения свободы и характеризующихся «пенальным»

поведением; имеющим отсрочку приговора или условно-осужденных и не исполняющих требования суда и т.д. Специальный правовой статус данных категорий устанавливается административным законодательством либо субъектов РФ, либо федеральными законами, либо гражданским и уголовным законодательством РФ, либо и тем и другим одновременно в зависимости от степени общественного вреда (опасности) совершенных маргинальными лицами деяний;

3. Индивидуальным правовым статусом, фиксирующим персонифицированные характеристики маргинальных лиц, обладают: хронические алкоголики, наркоманы, токсикоманы, лица, страдающие игровой зависимостью (аддикцией), приобретающие индивидуальный правовой статус непосредственно в силу решений судебных органов и (или) на основании медицинского заключения; беспризорные, безнадзорные, сироты, также приобретающие индивидуальный правовой статус при помощи индивидуальных решений на основании различных ведомственных заключений (комиссии по делам несовершеннолетних, решения суда); лица, относящиеся к экстремистским молодежным, религиозным и иным организациям, приобретающие индивидуальный статус на основании фиксации их пребывания в данных организациях (сообществах) правоохранительными органами (ФСБ, прокуратура, МВД и др.), а также заключений всевозможных экспертиз; ранее судимые лица, не вставшие на путь исправления; лица, страдающие психическими заболеваниями (в том числе недееспособные) и совершающие разного рода правонарушения, стоящие на учёте и требующие постоянного профилактического контроля правоохранительных органов и др.

Несмотря на значительные сложности изучения степени и качеств конформизма или нигилизма маргинальных субъектов (личности и групп) к легитимной статусно-правовой структуре, а также определенную условность данной типологизации, необходимо принимать во внимание, что исследуемые субъекты находятся под юрисдикцией российского государства, а социально-правовые особенности положения маргинальных субъектов должны учитываться при планировании необходимой и целесообразной правовой политики в рассматриваемой сфере.

Во втором параграфе «Правосознание и правовая культура маргинальной личности»

диссертант уделяет внимание ценностным, социально-психологическим и культурологическим основам общеправовой теории маргинальности. В этой связи рассматривается соотношение трех основных признанных российской юридической наукой видов правосознания (общественного, группового и индивидуального) и трех уровней правосознания, признаваемых современной теорией права (обыденного, профессионального и теоретического), с маргинальным правосознанием. Специфика маргинального правосознания состоит в том, что ему внешне присущи как признаки «нормального», так и основные черты деформированного и деградированного видов правосознания, а в условиях современной России оно в значительной мере тяготеет к тому, чтобы охарактеризовать его как пограничное между развитым и деформированным, дефектным, деградированным, т.е. маргинальное.

При анализе типов и видов маргинального правосознания установлено взаимодействие нескольких, довольно различных по содержанию и направленности, критериев: уровень проявления негативных элементов правосознания маргинального субъекта, степень деструктивности лица для правовой сферы общества, соотношение и роль сознательного и бессознательного в жизни маргинального субъекта и т.п. По такому комплексному критерию проведена следующая классификация маргинального правосознания: 1) номинальное, т.е. основанное на «нулевых» или остаточных правовых знаниях и представлениях о правовых нормах; 2) конформистское (стереотипное), т.е. признающее в силу необходимости идеалы, ценности права и внешне подстраивающееся под правовые требования, не вступающее с ними в конфликт в силу пассивности, безынициативности или же страха наступления наказания; 3) индифферентное (инфантильное) – безразлично воспринимающее правовые предписания и не направленное сознательно на их нарушения; 4) несовершенное, или пробельное, т.е. несформированное в силу нежелания или неспособности понимать значение правовых норм, в том числе сублимированное правосознание, создающее специфическую и замкнутую субкультуру и сосредоточенное на удовлетворении личных либо узких групповых потребностей; 5) нигилистическое – отрицающее, не уважающее и не верящее в ценность права как регулятора общественных отношений; 6) активно-агрессивное правовое сознание, обусловливающее предрасположенность к совершению разного рода правонарушений, выражающее антагонизм (прямое противостояние) индивидуальных правил поведения и общепринятых юридических норм, сознательно направленное на совершение правонарушений, в том числе преступлений.

Рассмотрение основных видов маргинального правосознания объективно приводит к актуализации проблем освещения особой маргинальной правовой культуры. Обобщая различные точки зрения по проблемам познания и особенностей отечественной правовой культуры, автор говорит о её «пограничном» содержании, в определенной мере сводящемся к низкому уровню понимания и знания законов, неуважении к праву в целом, т.е. в значительной степени маргинальному, отчуждённому, стагнационному характеру и состоянию современной отечественной правовой культуры.

В третьем параграфе «Маргинальное поведение» рассматривается как специфический вид правового поведения в связи с юридической практикой, объективно выраженными поведенческими свойствами маргинальной личности и др. Это понятие исследуется не только с чисто юридических позиций «правомерности» и «противоправности», но и с точки зрения синтеза входящих в его содержание философских и иных гуманитарных категорий: «поведение», «деятельность», «право», «мера», «страх», «месть», «наказание», «неправомерность» и т.д. Важность разграничения правового поведения на правомерное, неправомерное (анормативное) и противоправное виды - в исследованиях общеправовой маргинальности обосновывается тем, что огромный массив действий или бездействий маргинальных субъектов остается неурегулированным действующим российским законодательством. Они не являются противоправными в соответствии с законом, но с точки зрения их общественного вреда, а также соизмеримости с общепризнанными критериями культуры, нравственности, традиций, религии и т.д. могут нарушать принципы естественного и позитивного права, в равной мере гарантированные Конституцией Российской Федерации, т.е. могут быть «неправомерными» по фактическому содержанию.

В связи с этим обстоятельством автором рассматривается и обосновывается практическое значение такого признака маргинального поведения, как анормативность и предрасположенность маргинального субъекта к совершению правонарушений. В диссертации отмечается еще одна важная проблема отнесения маргинального поведения к: 1) юридическизначимому; 2) юридически-нейтральному или 3) юридически-безразличному виду правового поведения. Анализируемый в работе массив совершаемых данными стратами противоправных деяний весьма значителен, что позволяет утверждать о консеквентности совершения ими правонарушений. Однако фактическое подтверждение нарушений правовых норм, совершаемых маргиналами (с точки зрения общеправового подхода), не всегда представляется возможным учитывать и фиксировать в силу следующих факторов: 1) значительной латентности; 2) небольшой общественной значимости вреда (малозначительности); 3) отсутствия возможностей наступления юридической ответственности за совершение правонарушений, в том числе преступлений (недостижение установленного в законодательстве возраста наступления юридической ответственности; состояние вменяемости, исключающей эту ответственность; физическое или психическое принуждение к совершению противоправного деяния и т.д.); 4) при отсутствии соответствующей правовой нормы (пробела) в законодательстве в конкретно-исторический период, вызванном, например, криминализацией или декриминализацией тех или иных противоправных деяний. Таким образом, большинство проявлений маргинального поведения можно лишь формально назвать правомерными, совершенно логично относя их к неправомерному либо анормативному виду поведения.

В четвертом параграфе «Правовая политика в сфере предупреждения, минимизации, преодоления негативных проявлений маргинальности» рассмотрены понятие, субъекты и объекты, формы и методы, основные направления осуществления этой политики. Отмечено, что данный вид правовой политики имеет комплексный характер, поскольку объединяет многие традиционные её разновидности, общей задачей которых является социальноправовая регуляция маргинальности. Правовая политика в сфере предупреждения, минимизации, преодоления негативных проявлений маргинальности (антимаргинальная правовая политика) есть вид правовой политики Российского государства. Под субъектами правовой политики в сфере предупреждения, минимизации, преодоления негативных проявлений маргинальности (антимаргинальной правовой политики) понимаются органы государственной власти и местного самоуправления Российской Федерации, общественные объединения и другие коммерческие и некоммерческие организации, личность. По объектам и содержанию принимаемых мер правовая политика подразделяется на социально-адаптационную (реабилитационную, образовательную, антинаркотическую, миграционную и т.п.) и превентивную (направленную на предупреждение негативных, а также общественно-опасных видов маргинального поведения).

Диссертант приходит к выводу, что на современном этапе в России необходимо формирование правотворческих, правоприменительных, доктринальных основ антимаргинальной правовой политики, усиление и активизация её созидательного потенциала для решения теоретических и практических проблем правовой маргинальности.

По теме диссертационного исследования автором опубликованы следующие работы:

1. Степаненко, Р. Ф. Генезис общей теории маргинальности: криминологические аспекты / Р.Ф. Степаненко // Ученые записки Казанского государственного университета. – 2009.

Т. 151, кн. 4. – С. 165-175. (0,7 п.л.)

2. Степаненко, Р. Ф. Общая теория маргинальности: проблемы правового подхода / Р. Ф. Степаненко, Л. Д. Чулюкин // Вестник экономики, права и социологии. – Казань, 2010.

– № 2. - С. 96-104. (0,6 п.л.)

3. Степаненко, Р. Ф. Социологические предпосылки общеправовой теории маргинальности / Р. Ф. Степаненко // Вестник экономики, права и социологии. – Казань, 2010. – № 4.

– С. 114-118. (0,3 п.л.)

4. Степаненко, Р. Ф. Философско-правовые проблемы познания маргинальности / Р. Ф. Степаненко // Ученые записки Казанского государственного университета. – 2010. Т.152, кн. 4. – С. 24-35. (0,8 п.л.)

5. Степаненко, Р. Ф. Социологические предпосылки общеправовой теории маргинальности / Р. Ф. Степаненко // Вестник экономики, права и социологии. – Казань, 2011. – № 1.

– С. 162-167. (0,4 п.л.)

6. Степаненко, Р. Ф. Теоретико-методологические проблемы общеправовой концепции маргинальности / Р. Ф. Степаненко // Ученые записки Казанского государственного университета. – 2011. - Т. 153, кн. 4. – С. 24-35. (0,8 п.л.)

7. Степаненко, Р. Ф. Когнитивный диссонанс в структуре маргинальной личности / Р. Ф. Степаненко // Вестник экономики, права и социологии. – Казань, 2012. – № 1. - С. 191п.л.)

8. Степаненко, Р. Ф. Социальный порядок, человеческая природа и маргинальная личность / Р. Ф. Степаненко // Казанская наука. – 2012. - № 1. – С. 224-227. (0,3 п.л.)

9. Степаненко, Р. Ф. Актуальные проблемы правового регулирования маргинального поведения / Р. Ф. Степаненко, А. В. Путяткин // Вестник экономики, права и социологии. – Казань, 2012. – № 1. - С. 250-256. (0,4 п.л.)

10. Степаненко, Р. Ф. Правовое регулирование маргинального поведения в советский период / Р. Ф. Степаненко // Вестник экономики, права и социологии. – Казань, 2012. – № 1.

С. 246-250. (0,4 п.л.)

11. Степаненко, Р. Ф. Социально-философские проблемы общеправовой теории маргинальности / Р. Ф. Степаненко, Г. Н. Степаненко // Казанская наука. – 2012. - № 4. – С. 197п.л.)

12. Степаненко, Р. Ф. Маргинальный образ жизни в допетровской Руси (историкоправовые аспекты) / Р. Ф. Степаненко, Л. Н. Бродовская // Казанская наука. - 2012. – № 7. С. 28-31. (0,3 п.л.)

13. Степаненко, Р. Ф. Феномен маргинальности: историко-правовые аспекты / Р. Ф. Степаненко // Ученые записки Казанского государственного университета. – 2012. Т. 154, кн. 4. – С. 34-39. (0, 4 п.л.)

14. Степаненко, Р. Ф. Проблемы общеправовой теории маргинальности / Р. Ф. Степаненко // Пробелы в российском законодательстве. – Москва, 2012. – № 4. – С.

177-180. (0,3 п.л.)

15. Степаненко, Р. Ф. Каузальная природа маргинального поведения: философскоправовые аспекты / Р. Ф. Степаненко // Философия права. – Ростов-на-Дону, 2013. – № 2. – С. 112-116. (0,3 п.л.)

16. Степаненко, Р. Ф. Современная концепция маргинального поведения в общей теории права: дискуссионные аспекты / Р. Ф. Степаненко // Пробелы в российском законодательстве. – Москва, 2013. – № 4. – С. 34-39. (0,4 п.л.)

17. Степаненко, Р. Ф. Проблемы российского правосознания в контексте общеправовой теории маргинальности / Р. Ф. Степаненко // Ученые записки Казанского государственного университета. – 2013. - Т. 155, кн. 4. – С. 46-55. (0,6 п.л.)

18. Степаненко, Р. Ф. Проблемы легитимации правового статуса маргинальной личности: историко-правовые аспекты / Р.Ф. Степаненко // Философия права. – Ростов-на-Дону, 2013. – № 5. – С. 34-40. (0,4 п.л.)

19. Степаненко, Р.Ф. Особенности правового сознания и правовой культуры маргинальной личности / Р. Ф. Степаненко // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. – 2013. – № 24. – С. 25-31. (0,4 п.л.)

20. Степаненко, Р. Ф. Вопросы демократизации законодательства и проблемы эффективности механизмов правового регулирования маргинального поведения / Р. Ф. Степаненко // Юридический мир. – № 1 (205). – 2014. – С. 73-77. (0,4 п.л.)

21. Степаненко, Р. Ф. Причинность, понятие и виды правовой маргинальности / Р. Ф. Степаненко // Государство и право. – 2014. – № 6. – С. 98–103. (0,4 п.л.)

22. Степаненко, Р. Ф. Понятие, основные виды и направления правовой политики в сфере правового регулирования процессов маргинализации / Р. Ф. Степаненко // Право и политика. – 2014. – № 4. – С.493-504. - DOI: 10.7256/1811-9018.2014.4.11711 (0,8 п.л.)

23. Степаненко, Р. Ф. Правовое положение маргинальной личности: теоретикометодологические вопросы / Р. Ф. Степаненко // Право и государство: теория и практика. – Москва, 2014. – № 5 (113). – С. 66-78. (0,8 п.л.)

24. Степаненко, Р. Ф. Общеправовая теория маргинальности о проблеме правового регулирования социально-экономических отношений / Р.Ф. Степаненко // Ученые записки Казанского государственного университета. – 2014. – Т. 156, кн. 4. – С. 43-53. (0,7 п.л.)

25. Степаненко, Р. Ф. Особенности российской правовой культуры в исследованиях общеправовой теории маргинальности / Р. Ф. Степаненко // Ленинградский юридический журнал. – Санкт-Петербург, 2015. - № 2 (40). – С. 30-41(0,7 п.л.).

26. Степаненко, Р. Ф. Ресурсы синергетического подхода в современном теоретическом правоведении: опыт исследовательских практик общеправовой теории маргинальности / Р.

Ф. Степаненко // Право и политика. – Москва, 2015. - № 5 (185). – С. 610-619 (0,6 п.л.).

27. Степаненко, Р. Ф. Общеправовая теория маргинальности: основные подходы и цеди / Р. Ф. Степаненко // Государство и право. – 2015. - № 5. – С. 30-39 (0,6 п.л.).

28. Степаненко, Р. Ф. Проблемы правопонимания в исследовательских практиках общеправовой теории маргинальности: опыт методологии междисциплинарности / Р. Ф. Степаненко // Право и государство. – 2015. - № 6. – С. 25-34 (0,6 п.л.).

Монографии :

1. Степаненко, Р. Ф. Преступность лиц, ведущих маргинальный образ жизни, и ее предупреждение / Р. Ф. Степаненко. – Казань: Казан. гос. ун-т, 2008. – 250 с. (15,6 п.л.)

2. Степаненко, Р. Ф. Генезис общеправовой теории маргинальности: монография / Р. Ф. Степаненко; под. ред. д-ра филос. наук, д-ра юрид. наук, проф. О. Ю. Рыбакова. – Казань: Университет управления ТИСБИ, 2012. – 268 с. (16,7 п.л.)

3. Степаненко, Р. Ф. Проблемы обоснования стратегий правовой политики в общеправовой теории маргинальности (опыт междисциплинарного подхода) / Р. Ф. Степаненко // Стратегия правового развития России: коллективная монография / под. ред. д-ра филос.

наук, д-ра юрид. наук, проф. О. Ю. Рыбакова. – Москва: Юстиция, 2015. – С. 381-403.

4. Степаненко, Р. Ф. Институциональное содержание общеправовой теории маргинальности: монография / Р. Ф. Степаненко; под. ред. д-ра филос. наук, д-ра юрид. наук, проф.

О. Ю. Рыбакова. – Казань: Университет управления ТИСБИ, 2015. – 172 с. (4,8) Работы, опубликованные в зарубежных изданиях

1. Stepanenko, R. F. Dualism of social philosophical and all-legal knowledge of the marginality phenomenon / R. F. Stepanenko // Science, Technology and Higher Education: materials of the international research and practice conference: Westwood, December 11th-12th, 2012 / publishing office Accept Graphics communication. – Westwood-Canada, 2012. – Vol. I – P. 300-303.

2. Степаненко, Р. Ф. Методологические проблемы общеправовой теории / Р. Ф. Степаненко // Solution of a social requirements and objective reality issues in economical and juridical sciences: Materials digest of the XXXV International Research and Practice Conference and the III stage of the Championship in jurisprudence, economic sciences and management:, November 05 – November 12, 2012. – London, 2012. – P. 149-151. (0,2 п.л.)

3. Stepanenko, R. F. Cognitive dissonance in the structure of marginal personality: all-legal aspects / R. F. Stepanenko // Science and Education: materials of the II international research and practice conference: Munich, December 18th-19th, 2012 / publishing office Vela Verlag Waldkraiburg. – Munich: Waldkraiburg, 2012 – Vol. I. – P. 617-623. (0,4 п.л.)

4. Stepanenko, R. F. Marginality phenomenon: problems of dualistic approach in foreign and russian researches / R. F. Stepanenko // Science, Technology and Higher Education materials of the II international research and practice conference: Westwood, April 17 th, 2013. – WestwoodCanada, 2013. – Vol. I. – P. 368-372. (0,3 п.л.)

5. Stepanenko, R. F. Theoretic methodological problems of studying of the legal status оf the marginal personality / R. F. Stepanenko // European Science and Technology: materials of the IV

international research and practice conference: Munich, April 10th – 11th, 2013. – Munich:

Waldkraiburg, 2013. – Vol. II. – P. 254-259. (0,4 п.л.)

6. Stepanenko, R. F. General legal conception of marginality: methodological problems / R. F. Stepanenko // Science and Education: materials of the III international research and practice conference: Munich, April 25th – 26th, 2013 / publishing office Vela Verlag Waldkraiburg. – Munich: Waldkraiburg, 2013 – Vol. II. – P. 50-55. (0,4 п.л.)

7. Степаненко, Р. Ф. Маргинальное поведение в формате современных общеправовых исследований / Р. Ф. Степаненко // Social processes regulation in the context of economics, law and management: materials of the LIII International Research and Practice Conference: London, June 06-11, 2013 / International Academy of Sciences and Higher Education. – London, 2013. – P.152-155. (0,3 п.л.)

8. Степаненко, Р. Ф. Общеправовая теория маргинальности в контексте зарубежной и отечественной социогуманитаристики: вопросы интеграции / Р. Ф. Степаненко // Глобальная наука и инновации = Global Science and Innovation: Материалы I Международной конференции: Чикаго, США, 17-18 декабря 2013. - Чикаго, 2013. – С. 288-292. (0,3 п.л.)

1. Степаненко, Р. Ф. Теоретико-методологические аспекты общеправовой концепции маргинальности / Р. Ф. Степаненко // Правореализация и юридический процесс, инновационные подходы к построению моделей: сборник статей Междунар. научно-практ. конф. 4-5 февраля 2011 г. – Казань: Казан. Ун-т, 2011. – С. 90- 94. (0,3 п.л.)

2. Степаненко, Р. Ф. Маргинальное поведение в формате социолого-правовых теорий / Р. Ф. Степаненко // Юридическая наука как основа правового обеспечения инновационного развития России: Материалы XII междунар. научно-практ. конф. 28 ноября - 2 декабря 2011 / МГЮА им. Кутафина. – Москва: Юрист, 2012. – С. 376-382. – (Научные труды / Российская Академия юридических наук. - Вып. 12: в 2 т. - Т. 1). (0,4 п.л.)

3. Степаненко, Р. Ф. Особенности правового регулирования маргинального поведения в российском законодательстве XVIII века / Р. Ф. Степаненко // Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики. Актуальные проблемы юридической науки: материалы IX Междунар. научно-практ. конф. – Тольятти: Волжский ун-т им. В.Н. Татищева, 2012. – С. 95-102. (0,5 п.л.)

4. Степаненко, Р. Ф. Рецидивная преступность в формате общеправовой теории маргинальности: отдельные вопросы правовой политики / Р. Ф. Степаненко // Материалы Междунар. научно-практ. конф. 13-14 декабря 2012 г. - Пятигорск: Рекламно-информационное агентство на Казминводах, 2012. – С. 377-381. (0,4 п.л.)

5. Степаненко, Р. Ф. Проблемы современной концепции маргинального поведения в общей теории права / Р. Ф. Степаненко // Закон и правоприменительная практика: Материалы II Междунар. научно-практ. конф. : Нижний Новгород, 30 июня 2013 г. / под ред. проф.

Л.А. Чеговадзе; АНО «НОЦ «ЦЕЗИУС». ЗИУС». – Нижний Новгород, 2013. – С. 233-242.

6. Степаненко, Р. Ф. Понятие и основные виды правовой политики в сфере законодательного регулирования процессов маргинализации / Р. Ф. Степаненко // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. – Казань, 2013. - №12 (59), Ч.2. – С. 142-145. (0,2 п.л.)

7. Степаненко, Р. Ф. Философско-правовые взгляды Г. Ф. Шершеневича и мировоззренческие проблемы современной юридической науки / Р. Ф. Степаненко // Новые воззрения профессора Г.Ф. Шершеневича в современных условиях конвергенции частного и публичного права (к 150-летию со дня рождения) : Междунар. научно-практ. конф. 1-3 марта 2013 г. – Москва: Статут, 2013. – С. 885-890. (0,4 п.л.)

8. Степаненко, Р. Ф. Опыт исследования общеправовой теории маргинальности в контексте методологического плюрализма / Р. Ф. Степаненко // Материалы секции теории государства и права V Международной научно-практической конференции «Кутафинские чтения»: сборник трудов. – Москва: Проспект, 2014. – С. 99-105. (0,4 п.л.)

9. Степаненко, Р. Ф. Доктринальность идеи уголовно-правовой политики А. А. Пионтковского и современные тенденции юридической науки / Р. Ф. Степаненко // Научные воззрения профессоров Пионтковских (отца и сына) и современная уголовно-правовая политика: коллективная монография / под ред. проф. Ф. Р Сундорова и проф. М. В. Талан. – Москва: Статут, 2014. – С. 50-55. (0,4 п.л.)

10. Степаненко. Р. Ф. Международное сотрудничество в сфере исследований общеправовой теории маргинальности / Р. Ф. Степаненко // Международный правопорядок в современном мире и роль России в его укреплении», посвященная 90-летию профессора Давида Исааковича Фельдмана: Материалы междунар. научно-практ. конф. 11-12 октября 2014. – Москва: Статут, 2014. – С. 435-439. (0,4 п.л.)

11. Степаненко, Р. Ф. Социологически предпосылки формирования общеправовой теории маргинальности / Р. Ф. Степаненко // Право и жизнь. – Москва, 2014. – № 189 (3). – С.

101-112. (0,8 п.л.)

12. Степаненко, Р. Ф. Вопросы гармонизации российской правовой политики в контексте общеправовой теории маргинальности: опыт междисциплинарного подхода / Р. Ф. Степаненко // Гармонизация российской правовой системы в условиях международной интеграции: Материалы vеждунар. научно-практ. конф. «Кутафинские чтения» 3-5 апреля 2014. – Москва: Юрист, 2014. – С. 53-60. – (Научные труды / Российская Академия юридических наук. - Вып. 14: в 2 т. - Т. 1). (0,4 п.л.)

13. Степаненко, Р. Ф. Стратегии преодоления правовой маргинальности как условие гармоничного развития современной России / Р. Ф. Степаненко // Правовое развитие России: принципы, стратегии, механизмы: Материалы Всероссийской научно-практ. конф. коллективного творчества, равноправного соавторства двух писателей – реального и выдуманного. Документальные эссе, автором которых следует считать Григория Чхартишвили, посвящены шести самым знаменитым некрополям мира. Эти очерки чередуются с беллетристическими детективными новеллами, написанными «рукой» Бориса Акунина, действие которых...»

«Бари Айслър Рейн-сан: Реквием за един убиец На Оуен, Рейчъл и Санди, с любов Бележка на автора Местата в Бали, Париж, Сайгон, Токио, Лос Анджелис, Калифорнийския залив, Ню Йорк, Сингапур, Ротердам и Амстердам в тази книга са описани така, както съм ги видял. Несмъртоносната милиметрова вълнова технология, която Рейн и Боаз използват в Сингапур, съществува, но не знам дали вече има преносими устройства и дали вълните могат да минават през стени, както се случва в книгата. 1. Джим Хилгър и...»

«У истоков ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ Иония -V I вв. до н. э. СанктПетербург УДК 94(38) ББК 63.3(0)32 Л24 Р ец ен зен ты: доктор исторических наук, профессор О. В. Кулиш ова, кандидат исторических наук, доцент С. М. Ж естоканов Н аучн ы й р ед ак то р кандидат исторических наук, доцент Т. В. Кудрявцева Лаптева М. Ю. У истоков древнегреческой цивилизации: Иония X I- вв. VI Л24 до н. э. - СПб.: ИЦ «Гуманитарная Академия», 2009. - 512 с. : ил. - (Серия «Studia classica»). ISBN...»

«По состоянию на 18.05.2015 Сотрудничество КФУ с научно-образовательными центрами Республики Польша Казанский университет, который с первых дней своего существования становится восточной академической столицей России, явился уникальным местом для творческого развития талантливых представителей польской диаспоры. Она сформировалась здесь в немалой степени за счёт тех, кто оказался в ссылке за участие в освободительном движении. Университет распахнул перед ними свои двери, и многие польские...»

«Гид по инвестициям, Санкт-Петербург (журнал) 7.9.2011 РАЗВИТИЕ ИСТОРИЧЕСКИХ ЦЕНТРОВ ГОРОДОВ Гид по инвестициям, Санкт-Петербург (журнал) - 07.09.2011 РАЗВИТИЕ ИСТОРИЧЕСКИХ ЦЕНТРОВ ГОРОДОВ Автор: Марина Липецкая Будущее исторического наследия в городском пространстве зависит от перспектив общественного и экономического развития. Вопрос о будущем исторических центров городов и роли деловой недвижимости вписан в более общий контекст общественного и экономического развития мегаполисов. Два основных...»

«Тетраэдр продаж | 1 TetraSales.ru Тетраэдр продаж Четыре ключа к увеличению прибыли вашего бизнеса © Евгений Романенко, 2013 TetraSales.ru © Евгений Романенко, 2013 2 | Четыре ключа к увеличению прибыли вашего бизнеса ОГЛАВЛЕНИЕ Благодарности Введение. Вы все еще думаете, что продаете? Часть первая: Готовы ли вы навести порядок в продажах?. 9 Глава 1. Почему 90% собственников унывают, говоря о продажах. 10 История одного бизнеса «Черный ящик» Отравленные социализмом Технарство – бич Меняйтесь...»

«Централизованная библиотечная система г. Ярославля Библиотека-филиал №19 «История предков всегда любопытна для того, кто достоин иметь Отечество.» Н.М.Карамзин IV Краеведческие чтения Из истории Ленинского района (Материалы чтений) Ярославль 2013 Содержание. 1. «Леонтьевский некрополь как культурно исторический феномен города Ярославля» /Смирнов Бори Евгеньевич, преподаватель социальногуманитарных дисциплин Ярославского градостроительного колледжа... 3 2. «Жизнь и судьба Адама Михайловича...»

«2015 1 2015, №1 47 Serial №47 Russian Language Literature and Culture Studies 20 I512 A I. Введение Своеобразие книги «Последний поклон» В.П. Астафьева уже в самой истории ее создания: «Она не писалась как повесть с единым, четко организованным сюжетом и со сквозными героями, каждому из которых отведена своя особенная роль» (Яновский 1982, 147). С 1968 по 1994 год эта «становящаяся», развивающаяся от издания к изданию книга, а по сути незавершенная, печаталась несколько раз с разным количеством...»

«Проект к сборнику ВКЛАД РОССИЙСКИХ СООТЕЧЕСТВЕННИКОВ В КУЛЬТУРУ И НАУКУ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН Швейцария Соотечественники, оставившие свой след в истории, науке и культуре Швейцарии СУВОРОВ АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ (1730 – 1800) - полководец, один из основоположников российского военного искусства. Война Второй антифранцузской коалиции (1799 – 1802 гг.) в составе Англии, России, Турции, Австрии и Неаполитанского королевства против Наполеона проходила, в том числе, и на территории Швейцарии. Все учебники...»

«ЮБИЛЕЙ БОРИСА НИКОЛАЕВИЧА ФЛОРИ Юбилей Бориса Николаевича Флори 8 декабря 2007 г. исполняется 70 лет выдающемуся отечественному ис торику, заведующему Отделом истории Средних веков Института славяно ведения РАН, члену корреспонденту РАН профессору Борису Николаевичу Флоре. Борис Николаевич - автор множества фундаментальных работ по исто рии Руси и славянских стран в Средние века и раннее Новое время. Широта научных интересов Бориса Николаевича удивительна: его перу принадлежат монографии и...»

«Министерство образования и науки Российской Федерации Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Владимирский государственный университет имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых» 750 ОПРЕДЕЛЕНИЙ РЕЛИГИИ: ИСТОРИЯ СИМВОЛИЗАЦИЙ И ИНТЕРПРЕТАЦИЙ Монография Под редакцией доктора философских наук, профессор Е. И. Аринина Владимир 2014 УДК 2 ББК 86.2 С30 Рецензенты: Доктор философских наук, профессор кафедры истории и...»

«Зинькина Юлия Викторовна ИЗМЕНЕНИЯ В ПОЛОЖЕНИИ КОПТСКОЙ ОБЩИНЫ В ЕГИПТЕ (XX – НАЧАЛО XXI ВВ.) Специальность 07.00.03 Всеобщая история (новая, новейшая) Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук Москва, 2011 Диссертационная работа выполнена в Центре цивилизационных и региональных исследований Учреждения Российской академии наук Института Африки РАН Научный руководитель – доктор исторических наук, профессор Коротаев Андрей Витальевич...»

«Тимур Петрович Евсеенко От общины к сложной государственности в античном Средниземноморье Серия «Теория и история государства и права» Текст предоставлен правообладателем http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=11279588 От общины к сложной государственности в античном Средиземноморье / Т. П. Евсеенко: Юридический центр Пресс; Санкт-Петербург; 2005 ISBN 5-94201-417-5 Аннотация Монография посвящена исследованию формы государственного устройства в античном мире. Выявляются типологические...»

« гістарычныя дысцыпліны: навук. зб. Вып. 7 / рэдкал. : С. М. Ходзін (адк. рэд.) [і інш.]. - Мінск: БДУ, 2012. - C. 3-10 КРЫНІЦАЗНАЎСТВА С. Н. ХОДИН, М. Ф. ШУМЕЙКО ПРОДОЛЖАЯ ТРАДИЦИИ: КАФЕДРЕ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ БЕЛОРУССКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА - 20 ЛЕТ В 2011 году БГУ отметил 90 летие, 2012 й - также богат знамена тельными событиями, среди...»

«1 Е.В. Шабурова «Человек остается личностью, образом и подобием Божьим,.если он внутренне определит себя по отношении к Богу». Н.Бердяев ИЗ ИСТОРИИ СВЯТО-ТРОИЦКОЙ ЦЕРКВИ ЗАВОДА КЫН Первую деревянную церковь в Кыну возвели в 1779 году, но из-за пожара во время пасхальной службы она сгорела. В этом же году поставили новую церковь. Каменная церковь построена в 1864 году на средства владельца Кыновского завода графа Сергея Строганова. Здание церкви сохранилось до наших дней. Храмы такого типа...»

2016 www.сайт - «Бесплатная электронная библиотека - Научные публикации»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам , мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.

Маргиналы - это люди, которые по различным причинам выпали из привычной для них и не в состоянии примкнуть к новым общественным слоям, как правило, из-за культурного несоответствия. В такой ситуации они испытывают сильное психологическое напряжение и переживают кризис самосознания.

Теория о том, кто такие маргиналы была выдвинута еще в первой половине 20-го века Парком Р. Э. Но до него вопросы социального деклассирования были подняты Карлом Марксом.

Теория Вебера

Вебером был сделан вывод о том, что общественное движение начинается тогда, когда маргинальные слои основывают общность, и это приводит к различным реформам и революциям. Вебер дал более глубокую трактовку тому, что позволило объяснить формирование новых сообществ, которые, разумеется, не всегда объединяли социальные отбросы общества: беженцев, безработных и так далее. Но с другой стороны, социологи никогда не опровергали несомненную связь между человеческими массами, исключенными из системы привычных социальных связей, и процессом организации новых общностей.

В сообществах людей действует главный принцип: «Хаос должен быть как-то упорядочен». При этом новые классы, группы и слои практически никогда не возникают в связи с организованной активной деятельностью попрошаек и бомжей. Скорее, это можно рассматривать как строительство параллельных людей, чья жизнь до перехода на новую позицию была вполне упорядоченной.

Несмотря на распространенность модного ныне слова «маргинал», само понятие довольно неопределенно. Поэтому невозможно конкретно обозначить роль этого явления в культуре общества. Можно ответить на вопрос о том, кто такие маргиналы, характеристикой «внесистемные». Это будет максимально точное определение. Потому что маргиналы находятся вне социальной структуры. То есть не относятся ни к одной группе, определяющей характер общества в целом.

Есть маргиналы и в культуре. Здесь они находятся вне основных типов мышления и языка и не принадлежат ни к одному художественному направлению. Маргинала нельзя причислить ни к одной господствующей или основной группе, ни к оппозиции, ни к различным субкультурам.

Общество уже давно определило, кто такие маргиналы. В утвердилось мнение, что это представители низших слоев социума. В лучшем случае это люди, находящиеся за рамками норм и традиций. Как правило, называя человека маргиналом, показывают негативное, презрительное отношение к нему.

Но маргинальность - не автономное состояние, это результат непринятия норм и правил, выражение особых отношений с существующим Она может развиваться в двух направлениях: разрыв всех привычных связей и создание собственного мира или поэтапное вытеснение обществом и последующий выброс за рамки закона. В любом случае маргинал - это не изнанка мира, а только теневые его стороны. Общественность привыкла выставлять напоказ людей вне системы, чтобы утвердить собственный, считающийся нормальным мир.

Общая теория маргинальности: проблемы правового подхода

Степаненко Р.Ф.

Кандидат юридических наук,

доцент кафедры теоретической истории государства и права Академии управления «ТИСБИ» (Казань)

Чулюкин Л.Д.

Кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права Казанского (Приволжского) федерального университета

В статье рассмотрены этапы становления и развития зарубежной и российской общей теории маргинальности. В многообразии направлений и концепций рассмотрения социального феномена маргинальности авторами выделяется правовой подход ее изучения и обозначается проблематика теоретико-правового и криминологического исследования данного явления.

Ключевые слова: маргинальность, отчуждение, миграция, маргинальный образ жизни, субъект права.

Новейшая российская история, демонстрирующая кардинальную реконструкцию постсоветского пространства, не могла не повлиять на качественное изменение структуры российского общества. «Азиатская» модель общественного устройства российского государства, прочно укрепившись за долгие десятилетия советского периода в виде редистрибутивного системообразующего основания, установила внетоварный, неэквивалентный, «вертикальный» продуктообмен в виде «волевого изъятия центральной властью прибавочного продукта с целью его последующего натурального перераспределения, облеченный в форму “личной зависимости” - т.е. редистрибуции» .

Последующая попытка структурирования российского общества по типу рыночных отношений с использованием механизмов приватизации, состоящая в передаче государственной или муниципальной собственности в собственность отдельных лиц или групп лиц, обусловила процессы трансформации всех социальных институтов - экономических, политических, культурных, образовательных и т.д. «В стране произошел глубокий общественный переворот, который был обусловлен изменениями отноше-96

ний собственности и власти» , повлекший за собой значительные, в т.ч. деструктивные преобразования социальных основ. В этих условиях «заработали критерии стратификации рыночного» российского общества, повлиявшие на формирование довольно устойчивых социальных групп, таких как «новые богатые», «новые бедные» и безработные, две последние из которых, в широком смысле, объединились в общее социологическое понятие «андекласс». Представители этого класса, социально бедные, экономически зависимые от государства, исключенные (добровольно или вынужденно) из рынка труда и из доминирующей культуры, пополнили и без того немалую общность «субкультуры бедности», что в целом повлияло на значительное увеличение маргинальных слоев российского населения (социальные сироты, беспризорные, лица без определенного места жительства, лица, занимающиеся попрошайничеством, проституцией, нелегальные мигранты, лица, страдающие алкоголизмом, наркоманией и др.). Безусловно, понятие «андекласс» не следует отождествлять с понятием «маргинальные группы», однако и социально-классовый, и культурно-нормативный стратификационные подходы в социологии значительную

Вестник экономики, права и социологии, 2010, № 2

их часть рассматривают в качестве маргинальных в соответствии с признаками их «социальной опасности», «низкого положения в социальной иерархии», «ущербности условий существования», «доминирующего иждевенчества» и «асоциальных способов поведения» [см.: 3, с. 65-67].

Процессы маргинализации, охватывающие все более значительное число граждан, и негативно значимая часть процессов социальной стратификации российского общества, детерминирующая глубокую дифференциацию его структуры, указывают на параллелизм этих явлений в общественном устройстве, в том числе и по отношению к общим тенденциям и состоянию такого социально-негативного явления как преступность. Наши эмпирические исследования показывают, что, начиная с 90-х гг. ХХ в., число преступлений, совершаемых лицами из маргинальных групп населения, на протяжении последующих дестилетий стабильно удерживается в пределах 60 % от числа всех совершенных уголовно-наказуемых деяний .

Рассмотрение маргинальности как социального явления и как свойства, обусловливающего такую специфическую форму отклоняющегося, в том числе и преступного, маргинального поведения, должно начинаться с комплексного изучения непосредственного родового признака (свойства), которым, в нашем случае, выступает данный феномен. Анализ семантического и этимологического значений, знание историографии вопроса позволит, на наш взгляд, выявить сущностный и теоретико-познавательный аспекты данного явления, установить причинный комплекс взаимодействия и, возможно, взаимовлияния маргинальности на правонарушающее, в т.ч. противоправное, поведение и наоборот, а также теоретически обосновать методологические аспекты изучения данного феномена.

На наш взгляд, общая теория маргинальности (маргиналистика)*, в широком смысле - совокупность идей, взглядов, подходов и концепций, направленных на осмысление, изучение и объяснение социального явления, обозначающего «пограничное» пространственно-временное положение индивидов, страт (групп) в социокультурной структуре общества, является достаточно перспективной отраслью научного познания, которая может способствовать как научно-теоретическому осмыслению рассматриваемого феномена, так и оказать влияние в содействии выработке механизмов по преодолению процессов маргинализации, в том числе посредством совершенствования законодательной и правоприменительной деятельности.

Рассматривая генезис теории маргинальности, хотелось бы отметить, что в основе её формирования

* Примеч.: термины «маргинология, маргиналистика» употребляются в работах 5-7.

«Маргинальная личность (от лат. margo - край, находящийся на краю) - понятие, изначально и традиционно употребляемое в западной социологии для выделения и анализа специфических, противопоставляемых общественно-нормальным, отношений социальных субъектов» . «Маргинал (фр. marginal, от лат. margo - край) - человек, утративший прежние социальные связи и не приспособившийся к новым условиям жизни (люмпен, бродяга и др.)» .

Термин «маргинальность», впервые введенный в научный оборот основателем Чикагской социологической школы Р. Эзра Парком в работе «Человеческая миграция и маргинальный человек» (1928 г.), стал употребляться в связи с изучением миграционных процессов в США на рубеже XIX-XX вв., вызванных высокими темпами урбанизации, развитием торговли и существенными изменениями социальной инфраструктуры городов-мегаполисов [см.: 8, с. 175].

Вообще, влияние миграции на развитие цивилизации в контексте «исторического передвижения» народов и рас в своих работах рассматривали и другие американские социологи, философы, этнологи: Г. Тэйлор, М. Семпл, К. Бучер, Т Уэйтс, Ф. Теггарт, Г. Миррей, А. Гийот и другие, выводы и обобщения которых, в зависимости от векторности их исследований, носили разнообразный, а порой и прямо противоположный характер.

Р. Парк, анализируя и обобщая эти и иные многочисленные теоретические исследования, отмечает, с одной стороны, позитивность миграционных процессов для мировой цивилизации, смысл которого заключается в сосуществовании многообразия национальных особенностей для более успешного функционирования и эволюции любой общественной формации. С другой стороны, Р. Парк указывает на негативное влияние именно неорганизованной миграции, которая значительно изменяет общественную культуру. Природа таких изменений социокультурного пространства, по мнению автора, складывается в результате разрушения привычных моделей действий и мыслей самих мигрантов, когда они, оказавшись в новых условиях, испытывают «освобождение» от ограничений и сдерживающих факторов, которым они ранее были подчинены. Свидетельством такого «освобождения» становится в том числе агрессивное отстаивание своих прав (агрессивная самоуверенность), изменяется их образ мышления, для которого характерными становятся моральная дихотомия, раздвоенность и конфликт, которые длятся продолжительное время и влекут за собой соответствующие модификации характера и психики. Р. Парк называет

Вестник экономики, права и социологии, 2010, № 2

этот период внутренним беспорядком напряженного самоосмысления, в результате которого создается «культурный гибрид» с неустойчивым характером и особенными формами поведения - «маргинальная личность», «в душе которой - моральная неразбериха, а в сознании - смешение культур» .

Вывод автора основан на положении о том, что «маргиналом» является человек смешанной крови (как мулаты в Соединенных Штатах, евразийцы в Азии и др.). И это ясно, - утверждает Р. Парк, - потому, что человек «смешанной крови» живет в двух мирах и в обоих из них чувствует себя в какой-то мере «чужим» по причине «разности ментальности» мигранта и коренного населения.

Помимо специфических личностных характеристик, детерминирующих маргинальность, Р. Парк указывает и на глобализационные процессы, влияющие на ее интенсификацию, в частности, на рост городов-мегаполисов, в «огромных плавильных котлах» которых феномен маргинальности воспроизводится в большей степени .

Первый этап исследования концепции марги-нальности, имевший место в работе Р. Парка «Человеческая миграция и маргинальный человек», был связан со сложившейся ситуацией на американском континенте в начале ХХ в., которой были присущи интенсивность европейских миграционных потоков, внутренняя миграция в пределах США, проблемы столкновения расовых интересов: черной, белой и желтой рас. Все это объективно не могло не повлиять на специфику социологических исследований того времени. Оказавшись в центре внимания ученых, проблемы культурного конфликта между различными группами, а также сообществами мигрантов и коренного населения действительно требовали адекватного концептуального исследования. В связи с этими обстоятельствами Р. Парк, как один из ведущих социологов того периода, стал теоретическим исследователем маргинальности, применив для обозначения специфической характеристики мигрантов, на наш взгляд, наиболее приемлемый, характерный для отражения сущности изучаемого явления, обобщающий термин - «маргинальность». В дальнейшем теоретическая концепция Р. Парка получила название «культурной маргинальности», и исследования психологических (но не только - Р.С.) особенностей маргинального человека были продолжены многими другими исследователями (Э. Берджесс, Ж. Кланфер, Б. Манчини, Э. Стоунк-вист, Е. Хьюз и многие другие).

Вторая половина ХХ в. для зарубежной теории маргинальности характеризуется, наряду с традиционными этнокультурными и психосоциальными подходами, развитием новых концепций в изучении этого феномена.

Так, Е. Хьюз обращает свое внимание на трудности социальной адаптации, особенно женщин, в

процессе овладения профессией. Автор отмечает, что маргинальность следует рассматривать с точки зрения социальной мобильности, а не только расовых и культурных смешений . Маргинальность может возникнуть там, где происходят существенные социально-статусные изменения, считает автор. В свою очередь, она обусловливает поведение людей, которые находятся в позиции неопределенности социальной идентификации, что сопровождается крушением надежд, разочарованиями, конфликтами (фрустрацией) личностных и групповых стремлений, связанных со статусной дилеммой. Рассматривая концепцию маргинальности с позиций социальной мобильности, Е. Хьюз определяет этот феномен как переходное состояние из одного образа жизни - к другому, от одной культуры или субкультуры - к другой .

Концепции культурной маргинальности придерживаются и развивают ее в дальнейшем: А. Антоновски, М. Гоулдберг, Т. Уитерман, Ю. Краусс и др. , которые формируют новые подходы и точки зрения на проблему маргинальности, в связи с чем возникают несколько ее новых направлений, значительно расширяющих понятие объекта исследования и дополняющих его атрибутивными характеристиками. Эти направления рассматривают в качестве причин маргинальности социальные изменения, формирующиеся в процессе профессиональных, возрастных, демографических и иных факторов, обусловливающих пограничность или промежуточность положений индивидов или групп.

Важным этапом в развитии теории маргиналь-ности, исследуемой зарубежными учеными, является вывод о том, что концепция этого феномена, перестав быть унитарной, определила три важных направления в ее разработке: культурная, структурная и статусная маргинальность.

В то же время в американской социологии преобладающим остаётся субъективистско-психологический аспект, который основан на доктринальном положении личности «на границе двух культур» и пограничном состоянии «комплекса социально-психологических последствий процессов миграции» (дисгармония, потеря самоидентификации и статуса, невозможность или сложность процессов социализации и т.д.).

Различными от традиционных американских философских и социологических направлений исследования маргинальности являются западноевропейские теоретические концепции этого феномена. Их отличительной чертой является поиск фундаментальных социальных оснований маргинальности.

Дж.Б. Манчини, Ж. Кланфер, Л. Альтюссер, В. Тернер, К. Рабан и другие в своих исследованиях акцентируют внимание уже не столько на специфических свойствах исторически конкретной маргинальной личности, сколько центром их изучения

Вестник экономики, права и социологии, 2010, № 2

являются особенности и характеристики, а также положения маргинальных страт (групп) в социальной структуре общества.

Для немецкой теоретической концепции марги-нальности характерен структурный подход, который определяет маргинальные группы как глубоко дистанцированные от доминантной культуры «основного общества», находящиеся на низшей ступени иерархической структуры; к ним относятся различные гетерогенные группы (цыгане, иностранные рабочие, проститутки, алкоголики, наркоманы, бродяги, молодежные субкультуры, нищие, преступники и освобожденные уголовники). В основу этой концепции было положено изучение особенностей процессов маргинализации, которые усилились в связи с воссоединением Восточной и Западной Германии , где на рынке труда образовался «излишек» трудового активного населения, в т.ч. из маргинальных слоев населения Восточной Германии.

Кроме того, на общую теорию маргинальности западноевропейских исследователей значительное влияние оказали теории «социальной дифференциации» Г. Зиммеля, «теория разделения общественного труда» Э. Дюркгейма, теория классового строения общества К. Маркса, «социальная стратификация» П. Сорокина, теория «включения/исключения» французского социолога и философа Р. Ленуара и многие другие учения известных зарубежных теоретиков в области философии, социологии, психологии и права.

Так, отмечая нарастающий разрыв между растущим благосостоянием одних и «никому не нужными» другими, Р. Ленуар отмечает, что феномен «исключения» имеет характер не индивидуальной неудачи, а его истоки лежат в принципах функционирования современного общества. В условиях современности процессы включения/исключения приобретают уже глобальный характер .

Следующий этап, который отмечен новейшими зарубежными исследованиями теории маргинальнос-ти, отличен от предыдущих тем, что термин «марги-нальность» широко используется, с одной стороны, в научной философской и социологической деятельности как комплексное понятие в области межотраслевых эмпирических изысканий, с другой стороны - эта проблема приобретает уже внедисциплинарный характер в связи с возникновением многочисленных концепций маргинальности внутри ее изучения - в том числе и международной организацией «Объединенных областей детального исследования объекта» (JACS), а также в рамках Национального Центра Исследовательских знаний .

Выделяется новый - пространственный - тип маргинальности, который рассматривается в связи с изучением территорий, географически удаленных от основных экономических и культурных центров, являющихся труднодоступными для адаптации их

в универсум по причинам отсутствия эффективно функционирующей инфраструктуры этих «зон маргинальности» и, таким, образом изолированными (или близкими к изоляции) от внешнего мира (Бродвин, 2001; Мюллер-Бёккер, 2004; Джуссила, 1999; Мейта, 1995 и др.) .

Представляется, что рассмотренные нами отдельные этапы генезиса зарубежной теории мар-гинальности, родоначальником которой явился Р. Парк, и лежащая в ее основе концепция «отчуждения» Г. Зиммеля, указывают на некоторые характерные особенности ее периодизации, а именно:

Первый этап, начавшийся с 20-х гг. ХХ в., отличается введением в научный оборот терминов «маргинальность», «маргинальная личность»; введением и преобладанием номиналистского социально-психологического подхода в изучении такого типа личности и ее особенностей; выделением, в большей степени, негативных ее характеристик, что послужило коннотацией этого понятия в отрицательном значении; расширением представлений «о маргинальном человеке» в связи с изменением его профессионального, образовательного, религиозного и демографического статусных положений, что в целом явилось основой для методологических обоснований социолого-теоретической концепции маргинальности;

Второй этап, относящийся к середине ХХ в., расширяет границы рассмотрения маргинальности не только как этнокультурного, но и социального феномена. Европейские исследования отличаются ориентацией, в большей степени, на изучение мар-гинальности на групповом уровне; рассматривается более широкий спектр факторов и причин, ее обусловливающих: экономические, социально-правовые, идеологические, политические и др.; философские школы и направления помогают сформировать структурный подход в рассмотрении маргинальнос-ти и обозначают новые векторы ее комплексного и междисциплинарного исследования, тем самым значительно актуализируя необходимость ее системного изучения;

Отличительными особенностями третьего этапа, характерного для конца ХХ - начала XXI вв., являются: многократно возросший интерес к исследованию феномена маргинальности; формирование общей теории ее изучения; системный характер и расширение междисциплинарных и внедисциплинарных подходов; типологизация маргинальности в контексте микро-, макро- и мегауровней; создание международных организаций и активизация их деятельности по изучению маргинальности как объекта детального исследования в мировых масштабах.

Рассматривая периодизацию российских исследований, Е.Ю. Матвеева выделила три этапа развития общей теории маргиналистики: 1) с середины 80-х до начала 90-х гг. ХХ в. (на «взлете» перестрой-

Вестник экономики, права и социологии, 2010, № 2

ки); 2) после «революционной ситуации» 1991 г. до середины 90-х гг.; 3) с середины 90-х гг. (после некоторой стабилизации процессов трансформации) и до настоящего времени [см.: 7, с. 12].

Распад Советского Союза, глобальные изменения и неопределенность социальной структуры российского общества, начавшиеся в 90-х г. ХХ в., значительным образом повлияли на возрастание научно-теоретического и практического интереса к изучению проблем маргинальности и причин, ее обусловливающих, у российских ученых. Так, по мнению Н.И. Лапина, трансформация российского общества послужила поводом для массовой десоциализации, потери ценностных ориентаций и неопределенности социального статуса значительного числа российских граждан .

С другой стороны, исследуя реакцию государства на происхождение процессов маргинализации, Т.Х. Керимов отмечает, что маргинальность является понятием, служащим для «оправдания репрессий в отношении специальной части людей, не соответствующих принятым в обществе нормам и ценностям» .

Значительная часть исследований маргиналисти-ки ХХ в. относится в своем большинстве к социологическим направлениям, где маргинальность анализируется и рассматривается как элемент социальной структуры российского общества (С.Ф. Краснодем-ская, В.М. Прол, З.Х. Галимулина) . Продолжает исследоваться философский, и в т.ч. культурологический, аспект маргинальности (И.И. Дмитрова, И.В. Митина и др.).

Новейший этап рассмотрения феномена марги-нальности в России отмечается возросшим массивом ее комплексных исследований. Диапазон его изучения остается как традиционно философским и социологическим, так и расширяется за счет направлений, непосредственно или опосредованно исследующих маргинальность как одну из форм девиантного поведения в области естественно-гуманитарных знаний: психологии (Е.В. Змановская, В.Д. Менделевич и др.); девиантологии отклоняющегося поведения (Я.И. Гилинский, Е.И. Манапова, Н.И. Протасова и др.); аддиктологии (Г.В. Старшенбаум); медицины (Г.В. Нестеренко); социальной медицины (Е.В. Чер-носвитов, А.Р. Решетников, А.А. Гольденберг и др.); социальной психологии (Ю.А. Клейберг, О.И. Ефимов, Ю.А. Кокорева и др.).

Формируются экономическое направление изучения маргинальности в теоретической сфере социологии экономики (Н.Г. Леонова, З.Т. Голенкова, Н.Е. Тихонова и др.); историческое (Ю.М. Полянская); филологическое (А.И. Вяткина, Н.Ю. Плаксина, И.А. Романов); педагогическое (Т.В. Ворончихи-на, Е.Н. Пачколина).

Из традиционных социологических и философских подходов выделяются исследования в

области социологии и философии права (В.А. Ба-чинин, В.Ю. Бельский, Г.К. Варданянц, Ю.Г. Волков, А.И. Кравченко, С.И. Курганов, В.В. Лапаева,

О.В. Степанов и др.).

Расширяются теоретические исследования в области теории государства и права (А.А. Никитин;

A. В. Нечаева); криминологии (А.И. Долгова, С.Я. Лебедев, М.А. Кочубей, А.Ю. Голодняк, Е.В. Садков и др.) и в иных отраслях гуманитарных знаний.

Гуманитарный подход к маргиналистике в зависимости от объектов исследования, а также поставленных авторами задач и целей в диссертационных работах выделяет такие виды маргинальности, как: культурная маргинальность (И.Д. Лапова, Новосибирск, 2009; С.М. Логачева, Воронеж, 2002); религиозная (С.П. Гурин, Саратов, 2003); этнокультурная (Т.В. Вергун, Ставрополь, 2001; Р.В. Бухаева, Иркутск, 2003; И.Н. Костина, Чита, 2007); этническая (Е.В. Покасова, Новосибирск, 2005); социокультурная (Е.И. Ефремова, Иркутск, 2006); структурная и профессионально-статусная (А.В. Ермилова, Н. Новгород, 2003; Е.Ю. Матвеева, Архангельск, 2006); возрастная (Н.В. Забелина, Курск, 2006); политическая (И.В. Иванова, Саратов, 2005; Т.А. Махмутов, Уфа, 2006).

В связи с разнообразием направлений и обширной географией российских исследований в этой области хотелось бы отметить определенное значение для становления и осмысления отечественной теории маргинальности и работы ученых казанской высшей школы, и в том числе Казанского государственного университета. В частности, философские исследования теоретической концепции отчуждения как фундаментального учения, лежащего в основе понимания и формирования «теории марги-нальности», проводятся на философском факультете (О.Г. Иванова, Г.К. Гизатова, А.Б. Лебедев, М.Б. Са-дыков, Э.А. Тайсина, М.Д. Щелкунов и др.) .

Социологическое направление, исследующее и рассматривающее в учебном процессе маргиналь-ность как социальный феномен и его структурные характеристики, разрабатывается в КГУ Л.Р. Низа-мовой, А.А. Салагаевым, З.Х. Сергеевой и др. .

Значительная роль в исследованиях феномена маргинальности принадлежит профессору Казанского государственного медицинского университета

B. Д. Менделевичу, который осуществляет комплексные изыскания в области психологии девиантного (маргинального) поведения , останавливая свое внимание и на освещении правовых аспектов этого вида неконформного поведения.

Как показывают наши аналитические исследования [см.: 4], значительным образом расширяет свои познавательные ресурсы и зарубежная маргиналис-тика. Наряду с традиционными философско-социологическими сферами рассмотрения феномена маргинальности наблюдается многократно возрос-

Вестник экономики, права и социологии, 2010, № 2

ший интерес к ее изучению в области социальной медицины, психологии и, в особенности, в части теоретико-правовых, а также криминологических изысканий .

Действительно, и зарубежная, и отечественная маргиналистика сумели обозначить и обосновать проблему маргинальности как одну из серьезных теоретических задач современной науки, имеющей, на наш взгляд, неоспоримое значение для практики. При этом преобладающее большинство (если не вся совокупность) знаний в общей теории маргинальнос-ти прямо или опосредованно связывают, соотносят, коррелируют, отождествляют и т.д. как саму марги-нальность, так и маргинальное поведение, ситуацию (положение) с социально-нормативными, а если быть более точными, с правовыми институтами.

Обобщая и анализируя совокупность полученных знаний о маргинальности, мы полагаем возможным охарактеризовать этот феномен в широком смысле как историческое относительно устойчивое социальное явление, обусловленное как внутренними (личностными), так и внешними (социально-экономическими, политическими, демографическими, духовно-нравственными, в т.ч. религиозными, и т.д.) причинами и закономерностями, которые в своей взаимосвязи либо совокупности продуцируют формирование специфических, неадаптированных (или находящихся в процессе адаптации) к социальнонормативной системе лиц, групп (страт).

Кроме того, в маргиналистике формируется общенаучное понимание термина маргинальность, который, по нашему мнению, означает междисциплинарное понятие, синтезирующее в себе комплекс гуманитарных и естественнонаучных полученных знаний, употребляемое для обозначения специфических характеристик лиц или групп, находящихся в «пограничном» положении по отношению к доминирующим социальным структурам и соционормативной системе.

В зависимости от предметной области рассмотрения понятия «маргинальность» той или иной наукой этот термин находит свое употребление и конкретизируется теми или иными специфическими характеристиками, дополняющими содержание этого общенаучного определения.

Например, в сложившемся на сегодняшний день правовом подходе в российской маргиналистике это явление понимается (хотя и не всегда, но преимущественно - Р.С.) в качестве социально-негативного, с точки зрения его возможности или способности значительным образом влиять и обусловливать деструктивные (маргинальные) модели девиантного поведения. Этот подход изучает маргинальность и ее формы, причины и закономерности, детерминирующие как само это явление, так и специфические особенности маргинальной личности, формирующие в целом отдельные формы девиантного, правонару-

шающего и, в том числе, преступного поведения. В нем формируются два направления: теоретико-правовой и криминологический.

Первое из них включает в себя теоретическое изучение и обоснование причин и условий возникновения этого социального феномена; историзм данной проблемы; взаимодействие маргинальности и права; особенности и закономерности маргинального поведения, а также механизмы его формирования; статусное положение маргинальной личности и соответствующих групп в системе таких категорий, как «субъект права», «субъект правоотношений»; исследование правового нигилизма и его отдельных форм - как специфического свойства маргинальной личности; рассмотрение степени влияния различных маргинальных групп на состояние законности и правового порядка и т.д.

Анализируя совокупность работ в области теории государства и права, мы получаем возможность сформулировать следующее обобщенное понятие маргинальной личности: это тип личности, формирующейся в условиях внутренних (психологических, физиологических, нравственных и др.) и внешних (социально-экономических, политических, демографических и иных) изменений образа жизни, связанных с потерей самоидентификации, социально-правового и имущественного статуса**, или обладающей таковым в зависимости от его институционализации***.

Предметную область криминологического подхода составляют: маргинальный образ жизни, криминальная маргинальность, а также маргинальная преступность - как элемент этой совокупности специфических форм и видов жизнедеятельности; теоретический анализ изучения как самого феномена, так и теоретических вопросов происхождения понятия маргинальность; социально-психологические характеристики маргинальных лиц, совершающих уголовно-наказуемые деяния; концепция «маргинальной преступности» - как самостоятельный вид системы преступлений; причинный комплекс, обусловливающий этот вид преступности; деятельность субъектов и меры по предупреждению маргинальной преступности.

** К этой категории мы относим: лиц без определенного места жительства, беспризорных, нелегальных мигрантов, не занимающиеся трудовой деятельностью, больных алкоголизмом, наркоманией, токсикоманией, СПИДом, ВИЧ-инфицированных и страдающих другими социальными заболеваниями, различными видами аддикций, ранее судимых, психически больных с асоциальным поведением.

*** К этой категории мы относим: официально зарегистрированных безработных; пенсионеров с доходом ниже прожиточного минимума; социальных сирот; легальных мигрантов; лиц, лишенных родительских прав; находящиеся в изоляции от общества и др.

Вестник экономики, права и социологии, 2010, № 2

Под маргинальным образом жизни (в криминологическом смысле) мы понимаем совокупность типичных для социально-неблагополучных (маргинальных) групп видов и способов жизнедеятельности, для которых характерны: отсутствие постоянного источника доходов, отчуждение от общественно-полезной деятельности, делинквентное (как асоциальное) поведение, связанное с неприятием или отрицанием правовых норм (правовой нигилизм), и, в силу этих обстоятельств, склонность к совершению правонарушений, в т.ч. преступлений.

Таким образом, значение правового подхода как для маргиналистики, так и для юриспруденции, на наш взгляд, трудно переоценить. В этом смысле проблема маргинальности должна решаться «в рамках права, через право и посредством права» . С одной стороны, осуществление этой задачи видится в совершенствовании законотворчества, признающего естественные права человека и гражданина и осознающего гуманистическую роль права в поиске новых путей разрешения проблемы углубления процессов маргинализации. С другой стороны - в реализации правовых норм в отношении маргинальных лиц (групп), соответствующих задачам и целям правовой политики.

Литература:

1. Стариков Е.Н. Маргиналы и маргинальность в советском обществе // Рабочий класс и современный мир. - М., 1989. - № 4. - С. 142-155.

2. Социальная стратификация российского общества / отв. ред. З.Т. Голенкова. - М.: Летний сад, 2003. - 366 с.

3. Балабанова Е.С. Андекласс: понятие и место в обществе // СОЦИС. Социологические исследования. - 1999. - № 12. - С. 65-71.

4. Степаненко Р.Ф. Предупреждение пре ступлений, совершаемых лицами, ведущими маргинальный образ жизни: автореф. дис.канд.юрюнаук. - Казань, 2005. - 25 с.

5. Атоян А.И. Социальная маргиналистика. О предпосылках нового междисциплинарного культурно-исторического синтеза // Политические исследования. - 1993. - № 6. - С. 29-36.

6. Маргинальность в современной России / Е.С. Балабанова, М.Г. Бурлацкая, А.Н. Демин и др. Сер. Научные доклады. Вып. 121. - М.: МОНТ, 2000.

7. Матвеева Е.Ю. Концепция маргинальности как теоретический инструмент анализа современного студенчества: автореф. канд. философ. наук.

Архангельск, 2006. - URL: http:/diss.rsl.rn

8. Поляков В.И. Маргинальная личность // Современная западная социология: Словарь. - М.: Политиздат, 1990. - 432 с.

Булько А.Н. Большой словарь иностранных слов. 35 т. слов. - М.: Изд-во «Мартин», 2008.

Park R.T. Human migration the marginal man // American Journal of Sociology. - Chicago, 1928.

- № 6. - P. 133-141.

Hughes E.C. Social change and status protest: An essay on the marginal man // Phylon-Attanta. - 1945.

Vol. 10. - № 10. - Р. 58-65.

Antonowski A., Toward A. A tefinement the «marginal man» concept // Social forces - Chapel Hill. - 1956. - Vol. 35 - № 1. - P. 57-62.

Goldberg M. A qualification of the marginal man theory // American sociological review. - 1941. -Vol. 6. - № 1. - P. 52-58.

Wittermans T., Kravss Y. Structural marginalite and the social woth // Sociology and reseach. - 1964.

Vol. 48. - № 3. - P. 348-360.

Lenoir R. Dex exlus un francais surd ix. - Paris: Seul, 2004. - P. 5-6.

Gurung G.S., Kollmair M. Marginality: Conceps and their Limitations. / NCCR IP6 Working Paper № 4.

Zurich: Departament of Geography, University of Zurich, 2005. - P. 1-20.

Лапин Н.И. Тяжкие годины России // Мир России. - 1992. - № 1. - С. 20-24.

Современный философский словарь. Лондон

Париж - Москва - Минск: Изд-во «Прант-При-нт», 1998. - 1312 с.

Краснодемская С.Ф. Социально-экономический анализ маргинальности в сфере труда: автореф. дисс. ... канд. социол. наук. - М., 1995.

Прол В.М. Маргинализация населения ЗападноСибирского Севера в структуре региональной политики: автореф. дисс. ... канд. социол. наук.

Тюмень, 1996.

Галимуллина З.Х. Маргиналы: понятие и эмпирическая реальность. - Казань: Изд-во Казан. гос. ун-та, 1995. - 74 с.

Философское учение об отчуждении: история и теория. Материалы научно-методической конференции.

Казань: Изд-во Казан- гос. ун-та, 1992. - 142 с.

Низамова Л.Р. Социальная дифференциация в современной России: от неклассового состояния к постклассовому? // Социальное знание: формации и интерпретации. Межд. науч. конфер. - Казань: Изд-во «Форт-Диалог», 1996. - С. 129-140.

Менделевич В.Д. Психология девиантного поведения: уч. пособие. - М.: МЕД пресс, 2001. - 432 с.

Bankovskaya S. Living in Between: Social

Marginality and Cultural Diffusion in the PostImperial Space, 2000.

Peter M. On Deviance, Marginality and Social Exclusion. - Young, J. 2002.

Maguire M., Morgan R., Reiner R. (eds.) Crime and Social Exclusion. The Oxford Handbook of Criminology, 3rd ed. - Oxford: Oxford University Press, 2002. - 457 р.

Матузов. Н.И. Правовая политика. Теория государства и права: Курс лекций / под ред. Н.И. Ма-тузова и А.В. Малько. - 2-е изд., перераб. и доп.

М.: Юрист, 2007. - 767 с.

Вестник экономики, права и социологии, 2010, № 2

General Theory of Marginality: Legal-theoretical Approach

Academy of Management «TISBI»

The Kazan (Volga Region) Federal University

The article deals with stages of establishment and development of foreign and domestic general theory of marginality. Among various trends and concepts of treating the social phenomenon of marginality the authors distinguish legal approach and outline the problems of legal-theoretical and criminological research of marginality.

Key words: marginality, assignment, migration, marginal way of life, subject of law.

Маргинальность -- это специальный социологический термин для обозначения пограничного, переходного, структурно неопределенного социального состояния субъекта. Люди, по разным причинам выпадающие из привычной социальной среды и неспособные примкнуть к новым общностям (зачастую по причинам культурного несоответствия), испытывают большое психологическое напряжение и переживают своеобразный кризис самосознания.

Теория маргиналов и маргинальных общностей была выдвинута в первой четверти XX в. одним из основателей чикагской социологической школы (США) Р. Э. Парком, а ее социально-психологические аспекты развиты в 30--40-х гг. Э. Стоунквистом. Но еще К. Маркс рассматривал проблемы социального деклассирования и его последствий, а М. Вебер прямо сделал вывод о том, что движение общества начинается тогда, когда маргинальные слои организовываются в некую социальную силу (общность) и дают толчок социальным изменениям -- революциям или реформам.

С именем Вебера связана более глубокая трактовка маргинальности, которая позволила объяснить формирование новых профессиональных, статусных, религиозных и подобных им сообществ, которые, конечно же, не во всех случаях могли возникать из «социальных отбросов» -- индивидов, насильственно выбитых из своих общностей или асоциальных по выбранному стилю жизни.

С одной стороны, социологи всегда признавали безусловную связь между возникновением массы людей, исключенных из системы привычных (нормальных, т. е. принятых в обществе) социальных связей и процессом формирования новых общностей: негэнтропийные тенденции и в человеческих сообществах действуют по принципу «хаос должен быть как-то упорядочен».

С другой стороны, возникновение новых классов, слоев и групп на практике почти никогда не связано с организованной активностью попрошаек и бомжей, скорее оно может рассматриваться как строительство «параллельных социальных структур» людьми, чья общественная жизнь до последнего момента «перехода» (который часто выглядит как «прыжок» на новую, заранее подготовленную структурную позицию) была вполне упорядоченной.

Выделяются два основных подхода в рассмотрении маргинальности. Маргинальность как противоречие, неопределенное состояние в процессе мобильности группы или индивида (изменение статуса); маргинальность как характеристика особого маргинального (окраинного, промежуточного, изолированного) положения групп и индивидов в социальной структуре.

Среди маргиналов могут быть этномаргиналы, сформированные миграциями в чужую среду или выросшие в результате смешанных браков; биомаргиналы, чье здоровье перестает быть предметом заботы социума; социомаргиналы, как, например, группы, находящихся в процессе незавершенного социального перемещения; возрастные маргиналы, формирующиеся при разрыве связей между поколениями; политические маргиналы: их не устраивают легальные возможности и легитимные правила общественно-политической борьбы; экономические маргиналы традиционного (безработные) и нового типа -- так называемые «новые бедные»; религиозные маргиналы -- стоящие вне конфессий или не решающиеся осуществить выбор между ними; и, наконец, криминальные маргиналы; а возможно, еще и просто те, чей статус в социальной структуре не определен.

Появление новых маргинальных групп связывают со структурными изменениями в постиндустриальных обществах и массовой нисходящей соц. мобильностью гетерогенных групп специалистов, теряющих свои рабочие места, профессиональные позиции, статус, условия жизни.