Большинство памятников древнерусского зодчества, дошедших до нас, храмы. Именно они дают нам представление о русской средневековой архитектуре. Как же был устроен русский храм тех времен? Кто и как его строил? Как храм выглядел внутри и снаружи? Какой смысл вкладывали наши предки в каждый элемент храма?

Храмы на Руси строились по византийскому образцу, но отличались от византийских. Они должны были свидетельствовать о силе и могуществе молодого государства, быть центрами городской жизни. Во многие храмы встраивались специальные галереи для княжеских церемоний, хранилищ, библиотек. Изменился и строительный материал. Вместо мрамора на ряду с тонким византийским кирпичом стали применять известняковые белокаменные плиты, а на севере Руси и «дикий камень» - большие валуны, которые чередовались с плинфой и плитами. Это придавало стенам храмов более суровый вид. Долгое время на Руси работали византийские артели, но с XII века в Новгороде сложилась своя школа мастеров.

Здание храма обыкновенно завершается сверху куполом, изображающим собою небо. Купол же заканчивается вверху главою, на которой ставится крест, во славу главы Церкви - Иисуса Христа. Часто на храме строят не одну, а несколько глав, тогда: 2 - означают Божественную и человеческую природу Христа; 3 - три Лица Св. Троицы; 5 - Иисуса Христа и четырех евангелистов, 7 - семь таинств и семь вселенских соборов, 9 - девять чинов ангельских, 13 - Иисуса Христа и двенадцать апостолов, 33 - по числу лет земной жизни Спасителя, 40 - как символ освящения всей своей жизни, 70 - в честь 70 апостолов.

Форма купола также имеет символический смысл. Шлемовидная форма напоминала о воинстве, о духовной брани, которую ведет Церковь с силами зла и тьмы. Форма луковицы символ пламени свечи, обращающий нас к словам Христа: "Вы - свет миру". Замысловатая форма и яркая раскраска куполов на храме Василия Блаженного говорит о красоте Небесного Иерусалима.

Цвет купола также важен в символике храма: Золото символ небесной славы. Золотые купола были у главных храмов и у храмов, посвященных Христу и двунадесятым праздникам. Купола синие со звездами венчают храмы,посвященные Богородице, потому что звезда напоминает о рождении Христа от Девы Марии. Троицкие храмы имели зеленые купола, потому что зеленый цвет Святого Духа. Храмы, посвященные святым, увенчаны также зелеными или серебряными куполами. В монастырях встречаются черные купола - это цвет монашества.

Храмовая роспись. Храм и его росписи (фрески, иконы) - это книга, предназначенная для того, чтобы ее можно было прочесть. Читать эту книгу нужно сверху вниз. Храм внутри расписывали всюду, где только можно, даже в уголках, которые не видны глазу. Роспись выполнена тщательно и красиво, потому что главный зритель всего - Бог, Всевидящий и Всемогущий.

Россия – страна удивительно богатая достопримечательностями. Сегодня мы бы хотели рассказать о Спасо-Каменном монастыре, настоящей жемчужине русского зодчества. Основанный в 1260 году на крохотном острове на Кубенском острове, он считается одним из старейших монастырей Русского Севера.

Монастырь имеет свою непростую историю, он был возведен князем Глебом Васильковичем в память о чудесном спасении в шторм. Бушующие волны норовили поглотить судна князя и его бояр, но в последний момент на горизонте показался каменистый берег острова. Когда князь со своими подопечными ступил на землю, он был немало удивлен тем, что на крохотном острове ютились люди. Здесь проживали пустынножители, верующие-отшельники, которые посвятили свою жизнь проповеди христианской веры. Построить монастырь было для них непосильной задачей, и князь Глеб Василькович взял на себя сооружение монастыря.

Основание деревянного монастыря относят к 1260 году, постройку каменного здания – к 1481 году. Это была первая каменная постройка зодчих Русского Севера. За годы своего существования собор перенес годы расцвета и забвения. Стены его неоднократно страдали от пожаров, в годы советской власти в его помещениях пытались организовывать колонию для несовершеннолетних, разбирали стены на кирпич и даже пытались взрывать. Спустя годы, здания собора превратили в пункт приема свежей рыбы, поскольку ее добыча велась в озере в промышленных масштабах.

Сегодня Спасо-Каменный монастырь возрождается и снова функционирует. В основном восстановлением занимаются волонтеры, которые пытаются добиться государственной поддержки своей инициативы. Спасо-Каменный монастырь ныне действует, сюда начинают приезжать не только верующие, но и туристы, облюбовавшие живописный уголок.

Монастырь имеет свою непростую историю, он был возведен князем Глебом Васильковичем в память о чудесном спасении в шторм. Бушующие волны норовили поглотить судна князя и его бояр, но в последний момент на горизонте показался каменистый берег острова. Когда князь со своими подопечными ступил на землю, он был немало удивлен тем, что на крохотном острове ютились люди. Здесь проживали пустынножители, верующие-отшельники, которые посвятили свою жизнь проповеди христианской веры. Построить монастырь было для них непосильной задачей, и князь Глеб Василькович взял на себя сооружение монастыря.

Основание деревянного монастыря относят к 1260 году, постройку каменного здания - к 1481 году. Это была первая каменная постройка зодчих Русского Севера. За годы своего существования собор перенес годы расцвета и забвения. Стены его неоднократно страдали от пожаров, в годы советской власти в его помещениях пытались организовывать колонию для несовершеннолетних, разбирали стены на кирпич и даже пытались взрывать. Спустя годы, здания собора превратили в пункт приема свежей рыбы, поскольку ее добыча велась в озере в промышленных масштабах.

Сегодня Спасо-Каменный монастырь возрождается и снова функционирует. В основном восстановлением занимаются волонтеры, которые пытаются добиться государственной поддержки своей инициативы. Спасо-Каменный монастырь ныне действует, сюда начинают приезжать не только верующие, но и туристы, облюбовавшие живописный уголок.

ГРАЖДАНСТВЕННОСТЬ РУССКАЯ, патриотическое, бескорыстное чувство коренного русского человека служить Царю и Отечеству не за страх, а за совесть. Понятие это не получило еще должной оценки. А между тем оно требует специального рассмотрения. Не бумажной декламацией было Екатерининское законодательство о местном управлении, а вошедшим глубоко в русскую жизнь видоизменением английского «self-government»а. Не темным бесплодным эпизодом было царствование Павла I, а временем, когда впервые, от династических верхов до крестьянских низов, Россия стала облекаться в плоть Закона. Школой дворянско-бюрократического управления страной было царствование Александра I. Завершение дворянского управления и самоуправления, облеченного в рамки закона, явило царствование Николая I. Дворянство не было замкнуто, но всякий, кто втягивался в государственное управление, «облагораживался», входя в состав «служилого» сословия, оставшегося таковым и в «службе по выборам». «Службой» оставалось и господство над своими «подданными» в форме т. н. «крепостного права». Этот грандиозный монолит подвергся смелому видоизменению Александром II. Упраздняется помещичье «крепостное право». Преодолевается старина, различавшая «тягло», т. е. безвластное несение повинностей, и «службу», т. е. повинностное осуществление власти: вся «земля» призывается совместно к делу управления - и это с размахом беспримерным. Так возникает всесословное земство - новый в мировом масштабе тип - там, по общему правилу, нет самостоятельного местного хозяйства, а поскольку и возникала в особых формах широкая местная самодеятельность, то это в зависимости от центра, снабжавшего ее средствами. Знаем мы французский тип, дававший голос местам, но отнюдь не участие во власти, сохранявшейся всецело в руках централизованного государства, обязанного быть начеку пред лицом опасности неожиданного нападения соседей (чего могла не бояться Англия). Россия явила нечто новое и неслыханное: земство получило и свой распорядительный и свой исполнительный орган, свои источники дохода - и широчайшую компетенцию в дополнение к переданным ему «на ходу» огромными отраслями местной работы, дорожной и продовольственной. Беспримерна была смелость этой реформы - и оправдана оказалась она: земство развило громадную энергию, создав «земскую» статистику, «земскую» школу, «земскую» медицину. Напрасно стали бы мы искать аналогии на Западе подобного размаха местного самоуправления. Командное место сохранилось и здесь со служилым сословием, бескорыстно отдавшимся новой «службе по выборам» в сотрудничестве с вольнонаемными спецами-разночинцами, получившими наименование «третьего элемента» (учителя, статистики, врачи). Огромным достижением были и судебные уставы, оживленные рвением того же служилого сословия, устремившегося к новой задаче: охраны права и защиты прав.

Право и права - эти два понятия надо различать особенно тщательно применительно к России, привыкшей жить укладом патриархальным, не нуждавшемся в «законе» и не знавшем личных «прав». Поскольку начиная с Петра I Россия переключалась с всеопределяющих религиозно-нравственных начал на начало служения по преимуществу государству (перед глазами имея пример Петра, являющего собой «первого слугу» России), всеобъемлющая «законность» становилась идеалом государственности. Максимальным приближением к нему и стала Россия Николая I. Но в значительной мере является эта «законность» - обличием все того же «патриархального» уклада, живущего началами религиозно-нравственными, господство которых опрокидывало «права» и превозмогало «право». Такое умоначертание могло на Москве нищего юрода ставить выше Царя - в условиях абсолютной безграничности его власти. «Европеизация» России глубоко не шла. Европейским был Двор, европейской была посольская служба, европейской была столичная бюрократия и становилась ею провинциальная, европейской была офицерская головка армии; входила «европеизация» частично в быт, задевала даже правящие круги Церкви. Но в целом не этим жила Россия. Чем иначе можно объяснить факт отсутствия в России, при ее безбрежных пространствах, полиции? Могучая дисциплинированность внутренняя делала то, что мановение руки Царской выполнялось беспрекословно на отдаленнейшей периферии. Чем-то новым было, конечно, обрамление жизни «законностью» усовершенствованной и руководство ею аппаратом управления модернизированным: можно ли сравнить Свод законов М. М. Сперанского с Уложением Царя Алексея Михайловича или русскую бюрократию, вышколенную теми же Сперанским, П. Д. Киселевым, Е. Ф. Канкрином, с московскими дьяками и подьячими! Но духом жила Россия былым. И не это обновленное «право» явило новизну гражданского быта. Личные «права» - вот где была радикальная новизна!

Есть соблазн усмотреть начатки их в «вольности дворянства», возглашенной Петром III. Нет, тут была та же служба, только несомая «за честь». Личной свободы еще не было, а были только предпосылки для возникновения ее. Поскольку помещик свою дворянскую вольность начинал толковать в смысле европейской и рассматривать свое отношение к земле и к крестьянству под углом зрения частной собственности - тут только возникал разрыв между двумя правосознаниями, исконным и новым.

Законность, если она соблюдается, естественно и необходимо вызывает к жизни и личные права: право рождает права. Трагедией России было то, что этот процесс охватывал только некоторые части населения. Громадным событием было издание Свода законов - не был, однако, общим правом даже он, чем не был, конечно, и свод постановлений, касавшихся государственных крестьян. В Своде законов имелся 10 том, часть первая которого была русской рецепцией римского гражданского права. Но то не было общим правом. Не стало оно им и тогда, когда произошло освобождение крестьян. Два процесса протекали в России раздельно: возникновения и развития частного, личного права, с одной стороны, и распространения его, с другой. Всякой похвалы заслуживает наш гражданский кодекс, возникший при Николае I, и выше всяких похвал гражданский суд, возникший при Александре II. Но даже и после Великих реформ вне новой гражданственности оставалась громадная часть населения России. Крестьяне были освобождены от помещичьей властной опеки, но они не стали свободными людьми - к земле, к обществу, ко двору остался прикреплен русский крестьянин, и постепенно, в образе обычного права, возникла целая система «крестьянского права», державшего крестьян вне свободного гражданского оборота с его «личными правами».

Росла, цвела русская гражданственность, сочетавшая добрые плоды служилой традиции с достижениями новой гражданственности, поднимавшейся на дрожжах «личных прав». Европейские трафареты оказывались обновленными, просветленными, облагороженными духом русского служения. Только невежество, не только вселенское, в отношении чужой России, но и наше собственное, в отношении нас самих, позволяет огульно в черный цвет красить нашу гражданственность последних царствований, ее недостатками, пороками, неправдами, извращениями объясняя русскую катастрофу. Нет, не «отсталость» русской гражданственности погубила Россию, а то обстоятельство, что на почве гражданственности, при всей ее высококачественности, произошло обездушение России.

Патриархальный уклад имеет огромные достоинства, но он не может быть ни искусственным, ни частичным. Помещики сочли себя «частными собственниками» - от таких помещиков надо было освободить крестьян. Но их не сделали свободными, - тем не давая возможность по-новому начать строить свою новую жизнь. В своей искусственной обособленности былая патриархальность крестьян вырождалась в какой-то ублюдок домотканого социализма, рождавший мечту о большем - в направлении уже социализма доктринерского. Гражданственность же новая, лишенная стыка живительного, но и отрезвляющего, с народной массой, получала характер тоже мечтательной требовательности максималистской, в условиях которой самые достоинства ведущей элиты обращались в угрозу бытию Исторической России.

Грандиозной попыткой разрешения отсюда рождавшихся грандиозных проблем было царствование Николая II - попыткой, венчавшейся грандиозным успехом. Побеждена была т. н. первая революция, грозившая уже не на Дворцовой площади, как то было в 1825, а на всем пространстве России смести и похоронить под обломками всероссийского бунта Русское Православное Царство. Возник жизнеспособный образ «сосуществования» нового типа «земли» со старого уклада государственностью, получившее оформление в Основных законах. И их только предвзятость может оценивать как неумелое, недоразвитое, доморощенное, неуклюжее искажение западного образца. То был, напротив того, едва ли не шедевр законодательного творчества, сочетавший начала Самодержавия, опирающегося на Церковь и Армию, всецело только Царя знавших и в новых условиях жизни, с облеченной реальной властью общенародной Государственной думой. Возникла реформа крестьянства, с именем П. А. Столыпина связанная, уже всю Россию новой гражданственностью озарявшая. Возникла хозяйственная деятельность, творившая чудеса обновления страны. Возникла многообразная государственная деятельность, поднимавшая страну с быстротой сказочной на новые и все высшие уровни. Возник многообразный расцвет культурный. Стержнем, однако, оставалась Самодержавная власть. Надо помнить, что двумя спасительными роспусками думы - причем одним, опиравшимся на идею Самодержавия, а не на букву закона, - к работе государственной была направлена Государственная дума, превращавшаяся постепенно из мятущейся стихии в активно-полезный элемент государственности. И нельзя забыть, что великая Столыпинская реформа прошла чрезвычайной мерой в обход сопротивлению Думы.

В огромном культурно-хозяйственном подъеме, явленном Россией после реформы Александра II, свое место заняла «земля». Предвзята точка зрения, вменяющая правительству позднейших десятилетий губительное враждебно-насильственное стеснение общественной деятельности. В частности, реформа земства была не утеснением, а упорядочением его деятельности, с установлением над ним надзора законного - вместо той необъятной широты, которая первоначально характеризовала бытие земства: огромные практические возможности оставались в силе, и цвести продолжали земства, пусть и не удовлетворенными оставались их максималистские пожелания, охватывавшие и полицию, и чуть ли не весь государственный аппарат на местах. Предвзята и точка зрения, очерняющая деятельность творческую правительственного аппарата. Разнообразно-плодотворна была эта деятельность, и во всем блеске раскрывались достоинства русской бюрократии, сочетавшей доблесть былого служилого сословия с пылом обновленной гражданственности и вбиравшей в себя едва ли не лучшие элементы русского культурного общества всех сословий. Русский правительственный аппарат являл собой своеобразный сплав старины и новизны, причем только пристальный взгляд способен расценить всю значительность «старины» в ее полезной работе.

Одним из труднейших достижений «правового» государства является внесение законности в деятельность администрации. Каждая страна дает свой вариант. Классической страной административного права считается Франция - по признаку своего многовекового централизма и своего нарочитого правового гения. Расцветало здесь не научное оформление административного права (то было заслугой преимущественной Германии и Австрии) и не судебное его творение в процессе защиты граждан в общих судах (то достижение англосаксонского гения). Практика административных судов создала во Франции целую систему права, которую уже post factum разрабатывать стала университетская наука. Трудно поверить, но в России оставалась почти незамеченной собственная, как и во Франции, система административного права, созданная органически возникшим русским административным судом - Первым департаментом правительствующего. Эту отрасль права можно было найти в сборниках решений Сената, практически систематизированных адвокатами и ходатаями по делам - и только. Больше того: либерально-доктринерскими соображениями была вызвана «реформа» Сената, проведенная перед самой Великой войной, - реформа, безжалостно опрокидывавшая добрый уклад этого петровского учреждения. Сохранялась здесь в XX в. петровская внешность: мундиры, древние тележки, развозившие «дела» по домам даже самых скромных чинов «Канцелярии», особый внешний уклад «Канцелярии». Существовал и традиционный внутренний уклад - исключительно ценный. «Канцелярия» не была отвечающей своему названию подготовительной инстанцией, всецело исполнительно-рабочей (как то было уже в новом судебном Сенате); она, сливаясь с обер-прокурорским надзором, свободно и самостоятельно подготовляла дела. Каждое дело поручалось докладчику, которым мог быть самый скромный «и. о. помощника обер-секретаря». Если он успешно справлялся со своей задачей, толково написав то, что «из дела видно» (так начиналась историческая часть), и составив грамотный проект решения («рассмотрев настоящее дело…»), - его работа шла дальше. Обер-секретарь, начальник собственной экспедиции, между которыми распределялись систематически дела, мог только на полях написать свое мнение, не совпадающее с проектом докладчика. То же мог сделать очередной товарищ обер-прокурора. То же мог сделать дежурный сенатор-докладчик, а равно и председательствующий. Основной докладчик докладывал дело в присутствии Сената, после чего каждый из старших высказывал свое мнение - и возникали прения между сенаторами, в которых докладчик исходный уже участия не принимал, и «Канцелярия» представляла лишь нужные справки. Что получалось? Своего рода двухпалатность обсуждения, а вместе с тем и разносторонность разбора дела. Это - с одной стороны. С другой - каждая «экспедиция» превращалась в хранилище практики. Наконец, настолько привлекательной была эта работа, что вопреки «карьерным» соображениям (в «Канцелярии» все шли в затылок, и «карьеры» было сделать нельзя, не уйдя из Сената) люди десятилетиями сидели на своих местах, образуя кадры первоклассных профессионалов. Все это было разбито «реформой», превратившей «Канцелярию» в обычную канцелярию…

Если такую малую чуткость обнаруживал иногда даже высший правительственный аппарат, то что говорить о широких кругах общественности, готовых само существование правительственного аппарата ощущать как препятствие на путях «прогресса»! Чтобы получить предвзято-отрицательную оценку всего правительственного аппарата, не надо обращаться к прессе революционной - каждый «толстый журнал», каждая газета, за редчайшим исключением, привычно «обличали» и правительство в целом, и всех его деятелей и в центре, и на местах.

Не потому рушилась Россия, что не на должной высоте было правительство, что плохо было чиновничество, что Самодержавным оставался Царь, даже и при наличии народного представительства, что «отставала» Россия в самых разных направлениях. Нет, беда была в том, что она не ценила уже ни своих прошлых ценностей, веками настоенных, ни даже новых обретений, как из рога изобилия сыплющихся, ни того благобыта, который если и не становился еще общим достоянием, всеми достигнутым, то был уже всеми близко зримым. А главная беда была в том, что переставала ценить Россия как высшую ценность самый свой исконный «быт», облагодатствованный многовековым стоянием в церковной Истине. Вот почему со смущением в сердце воспринимали ошеломляющий рост русской гражданственности не только «святые отцы», зрящие незримое, но и иные убеленные сединами государственные деятели и публицисты-мыслители. Некая бездна ощущалась под раскрывающимся все шире и возносящимся все выше зданием Имперской России.

В чем вообще была задача гражданственности? Ограждать внешне человеческую жизнь как высшую ценность, имеющую свое особое внутреннее содержание - премирное. Это высокое назначение жизни может осуществляться и в условиях «крепостного устава», не знающего личной свободы, как может оно осуществляться и в условиях гражданственности, проникнутой началами личной свободы. Можно убедительно доказывать высокое превосходство второго режима - более отвечающего высокому достоинству человеческой личности. Не будем с этим спорить. Но если в процессе роста и развития этой гражданственности, предельно высококачественной, она сама, в своих проявлениях, пусть даже самых высоких и ярче всего «достоинство» человека раскрывающих (не говорим уже о низких и даже низменных инстинктах и побуждениях, ею удовлетворяемых), - если она сама себя начинает воспринимать как самоцель, себя делая поклоняемым кумиром, - во что в очах Божиих превращается такая гражданственность?

Пока новая имперская гражданственность внешне сосуществовала с сохранившимся от прошлого «крепостным уставом», при всей своей примитивности пронизанным высоким духовным содержанием; пока она, все более широко и прочно овладевая жизнью, сама в какой-то мере сохраняла в себе этот высокий дух; пока она, даже и теряя этот дух, внешне уважала его, хотя бы даже только терпела его, не покушаясь на него, - Россия могла цвести. Ей было чем жить, чем дышать - в премирном плане. Предостерегающе грозен, однако, тот эпизод с «реформой» Сената, который мы привели. Пусть не возникло бы войны, которая, предельно заострив все вопросы, внезапно лицом к лицу поставила Россию с ее фатумом. Куда направлена стрелка движения в стране, где высшая власть способна бросить в корзинку Истории, как ненужный хлам, достояние своего прошлого, объективно высококачественное даже под углом зрения новой гражданственности, в ее охранении рождаемых жизнью личных прав?

Объективно прочна и сильна была наша имперская гражданственность, поскольку она являла сплав старого с новым - того хорошего, что было в старом, с тем хорошим, что давало новое. Но на какую прочность могла бы она притязать, если она стала бы ликвидировать старое, по признаку «старости» его, в пользу нового, по признаку «новизны» его? «Новое» объективное приемлемо и может быть стойким, поскольку оно в новых формах, более совершенных или даже просто более отвечающих обстоятельствам, служит «вечному», в старине жившему. Иначе «новое» обездушивает гражданственность. Такому процессу обездушения подверглась наша имперская гражданственность - и не потому ли все ее высококачественные достижения оказались мнимыми и тщетными? Отстоять она себя не могла. Отсюда возникает критерий оценки и прошлого, и возможного будущего. Нет объективно-идеальных форм жизни, способных стать самоцелью, а есть жизнь в ее ценности премирной. Все формы приемлемы, которые под этим углом зрения жизни служат. Можно находить темные стороны Исторической России во все времена, в частности в последние времена. Но одно можно с уверенностью сказать: пусть процесс обездушения был в ходу, но пока стояла Россия Императорская, она не только не принуждала ко лжи, а служила правде, преемственно являя собой все ту же высоким духом просветленную Историческую Россию. Олицетворением ее явился, в ослепительной духовной красоте, последний русский Царь.

Лицей № 1

Чудеса архитектуры

ученика 11 «З» класса

Линника Павла Александровича

Барановичи

I.Введение ….…………………………………………………………....3

II. Основная часть

1) Ангкор: город храмов и тайн ……………………………………...4

2) Великая китайская стена …………………………………….…….5

3) Альгамбра: мавританский рай ……………………………….……7

4) Мон-Сен-Мишель …………………………………………….……9

5) Нейшванштейт: воплощённая мечта …………………………….11

6) Кносский дворец ………………………………………………….12

7) Святая София: византийской чудо ………………………………14

8) Петра: красота, высеченная из камня ……………………………15

9) Тадж-Махал: символ любви ……………………………………...17

10) Потала: жемчужина Тибета.……………………………….……19

11) Пагода Шведагон.....……………………………………….…….21

13) Теотиуакан: город богов.…………………………………..…....24

III. Заключение …………………………………………………………26

IV. Список использованнойлитературы ……..…..…………………...27

V. Приложения....……………………………………………………….28

ВВЕДЕНИЕ

Архитектура,или зодчество,- искусство строить здания и их комплексы, предназначенные для повседневныхзапросов частной, общественной жизни и деятельности людей. Любое зданиезаключает в себе жизненно необходимое пространственное ядро - интерьер. Егохарактер, выраженный во внешней форме, предопределен назначением, условиямижизни, потребностью в удобстве, в просторе и свободе движения. Связанная всвоем развитии с постоянно меняющимися материальными потребностями человека, сразвитием науки и техники, архитектура является одной из форм материальнойкультуры.

Вместес тем архитектура - один из видов искусства. В художественных образахархитектуры отражаются и строй общественной жизни, и уровень духовного развитияобщества, и его эстетические идеалы. Архитектурный замысел, егоцелесообразность раскрываются в организации пространств интерьера, в группировкеархитектурных масс, в пропорциональных отношениях частей и целого, вритмическом строе. Соотношение интерьера и объема здания характеризуетсвоеобразие художественного языка архитектуры.

Большоезначение имеет художественное оформление наружного вида зданий. Как ни одиндругой вид искусства, архитектура постоянно воздействует своими художественнымии монументальными формами на сознаниемассы людей. Она открывает своеобразие окружающей природы. Города, подобнолюдям, имеют неповторимое лицо, характер, жизнь, историю. Они повествуют осовременной жизни, об истории ушедших поколений.

Древниймир знал семь классических чудес. Почти пять тысячелетий назад было ”сотворено”первое из них - пирамиды египетских фараонов, затем, двадцать веков спустя,второе - висячие сады в Вавилоне (VII в. до н.э.), за ним по одному в столетие- храм Артемиды в Эфесе (VI в. До н.э.), статуя Зевса в Олимпии (V в. до н.э.), Мавзолей в Галикарнасе (IV в. до н.э.) и, наконец, почти одновременносразу два чуда - Колос Родосский и маяк на острове Форосе (III в. До н.э.).

Этобыли поистине великие произведения древних мастеров, они поражали воображениесовременников своей монументальностью и красотой.

Многиеархитектурные сооружения разных времён и народов поражали воображение не толькосовременников, но и потомков. И тогда говорили: “Это одно из семи чудес света”,отдавая дань уважения, прославленным чудесам древности, признавая за нимипервенство и совершенство. Говорили также: “Это восьмое чудо света”, как бынамекая на возможность примкнуть к великолепной семёрке.

Ясчитаю, что храмовый комплекс Ангкор, Великая Китайская стена, крепостьАльгамбра, монастырь Мон-Сен-Мишель, замок Нейшванштейн, Кносский дворец, соборСвятая София, затерянный город Петра, мавзолей Тадж-Махал, дворец Потала,пагода Шведагон, Запретный Город, город богов Теотиуакан, затерянный городинков Мачу-Пикчу если и не могут встать в один ряд с «Семью чудесами», то вовсяком случае сравнимы с ними по красоте и величию.

АНГКОР:ГОРОД ХРАМОВ И ТАЙН

Величайшее культурное достояние человечества - столица средневековой кхмерскойимперии Ангкор, с ее древними рушащимися каменными храмами, - было напротяжении веков затеряно в глубине джунглей.

В

1850 году, прорубая дорогу через густые камбоджийские джунгли, французскиймиссионер Шарль Эмиль Буйво наткнулся на развалины большого древнего города.Среди них возвышались руины Ангкор-Вата, одной из величайших в мире религиозныхсвятынь. Буйво писал; «Я обнаружил величественные развалины - все, что осталось,по словам местных жителей, от королевского дворца. На стенах, покрытых резьбойснизу доверху, я увидел изображения батальных сцен. В сражении участвовали людиверхом на слонах, одни воины были вооружены дубинками и копьями, другиестреляли из луков сразу тремя стрелами».

Десять лет спустяфранцузский натуралист Анри Муо прошел по маршруту Буйво и был в не меньшейстепени поражен тем, что открылось ему на прогалине среди джунглей. Он увиделбольше сотни ватов, или храмов, самые древние из которых относились к IX веку,а самые поздние - к XIII. Их архитектура менялась вместе с религией, отиндуизма к буддизму. Перед взором француза оживали сюжеты из индуистскоймифологии. Статуи, рельефы и резные украшения изображали танцующих девушек, императора верхом на слоне, ведущего в бой свои войска, и бесконечныеряды невозмутимых Будд. Взволнованные сообщения Муо вызвали множество вопросов:кто построил этот великолепный город и какова была история его расцвета иупадка?

Самые ранние упоминания обАнгкоре в камбоджийских летописях относятся лишь к XV веку. После открытия Муоначалось изучение неизвестной ранее древней цивилизации.

Развалины Ангкора лежатприблизительно в 240 км к северо-западу от столицы Камбоджи (бывшей Кампучии),Пномпеня, неподалеку от большого озера Тонле-сап. В 1000 году, в периоднаивысшего расцвета, город занимал территорию в 190 км2, а это означало, что онбыл крупнейшим городом средневекового мира. На обширном пространстве его улиц,площадей, террас и храмов трудилось 600 000 человек, а в окрестностях городапроживало еще не менее миллиона.

Жителями Ангкора быликхмеры, исповедовавшие одно из направлений индуизма, принесенного вЮго-Восточную Азию индийскими купцами в I веке н.э. Ученые до сих порнедоумевают по поводу отсутствия каких-либо доказательств существования городовили поселков на этой территории вплоть до VII века н.э., хотя к 1000 году дон.э. она уже была густо заселена и технически развита. После этой датынаступает настоящий расцвет кхмерской цивилизации. Ангкор - это высшее проявлениегения народа, оставившего потомкам изумительные произведения искусства иархитектуры, которыми будут восхищаться еще многие поколения людей.

Кхмерские документы былинаписаны на недолговечных материалах - на пальмовых листьях и коже животных, поэтомусо временем они рассыпались в прах. Вот почему, чтобы собрать сведения обистории города, археологи обратили внимание на высеченные в камне надписи, ихнасчитывается более тысячи. Большинство из них сделаны на кхмерском языке и насанскрите. Именно из этих надписей удалось узнать, что основоположникомкхмерской государственности был Джайявар-ман II, освободивший свой народ отвласти яванцев в начале IX века. Он поклонялся Шиве и основал культправителя-бога. Благодаря этому его земная власть была подкрепленасозидательной энергией Шивы.

Город Ангкор («ангкор»по-кхмерски и означает «город») стал гигантским мегаполисом, размером ссовременный Манхэттен. Зданием, намного превосходящим красотой другие, былАнгкор-Ват, построенный Сурь-яварманом II в начале XI века. Ангкор-Ватпредставлял собой и храм, и усыпальницу и был посвящен индуистскому богу Вишну.Он занимал территорию около 2,5 км2 и, очевидно, был крупнейшей из когда-либопостроенных религиозных святынь. Башни храма высоко поднимались над зарослямиджунглей.

Ангкор был процветающимгородом. Плодородная почва давала три урожая риса в год, озеро Тонлесапизобиловало рыбой, а густые леса - тиковой и другой древесиной, необходимой длянастила полов в храмах и строительства галерей. Столь большие запасы пищи истроительных материалов делают еще более непонятными причины упадка Ангкора.Почему этот некогда великолепный город превратился в заброшенные развалины?

Для объяснения этогофеномена были выдвинуты две теории. Согласно первой, после разграбления Ангкора,учиненного в 1171 году воинственными соседями кхмеров чамами, Джайяварман VIIпотерял веру в защитную силу индуистских богов. Кхмеры стали исповедовать однуиз форм буддизма, отрицающую насилие и провозглашающую пацифистские принципы.Смена религии привела к тому, что напавшее на Ангкор тайское войско в 1431 годувстретило слабое сопротивление.

Вторая, более фантастическаяверсия восходит к буддийской легенде. Кхмерский император был так оскорбленсыном одного из жрецов, что приказал утопить мальчика в водах озера Тонлесап. Вответ разгневанный бог вывел озеро из берегов и сокрушил Ангкор.

В наши дни неумолимо наступающаярастительность джунглей разрушает ангкорские комплексы, его каменные строенияпокрыты мхами и лишайниками. Еще более пагубные последствия для памятниковимела война, ведущаяся здесь в течение двух последних десятилетий, а такжеразграбление храмов ворами. Похоже, что это уникальное место находитсяпод угрозой полного исчезновения.

ВЕЛИКАЯКИТАЙСКАЯ СТЕНА

Это гигантское крепостное сооружение преграждало - и открывало - путь кбогатствам и загадкам Китайской империи. Размеры Великой Китайской стены стольпоразительны, что ее назвали восьмым чудом света.

В

мире нет другого сооружения, описание которого требует только превосходныхстепеней. «Крупнейшая стройка, когда-либо предпринятая людьми», «самое длинноекрепостное укрепление», «самое большое в мире кладбище» - подобных определений,относящихся к Великой Китайской стене, множество. Насколько же вдействительности грандиозно это сооружение? Похожая на извивающееся туловищедракона, стена протянулась через всю страну на 6400 км. В течение 2100 лет еестроили миллионы солдат и рабочих, и бессчетные тысячи сложили на этой стройкеголову. Утверждают, что в VII веке н. э. только за десять дней там погибло 500000 человек.

История Великой Китайскойстены восходит, по крайней мере, к V веку до н. э. Это было время, когда послераспада единого китайского государства Чжоу на его месте образовалось несколькоцарств. Защищаясь друг от друга, правители этой эпохи, вошедшей в историю Китаякак «период враждующих царств», стали строить оборонительные стены. Кроме того,в двух северных, в основном земледельческих государствах, Цинь Чжао и Янь, быливырыты рвы и возведены земляные валы, чтобы укрепить границы, которым угрожалинабеги живших в северных степях монгольских кочевников.

В 221 году до н. э.правитель царства Цинь Шихуанди усмирил бесконечно враждовавших между собойсоседей и провозгласил себя первым императором Китая династии Цинь. За 11 летцарствования он создал империю с жестоким, но эффективным управлением иправосудием, ввел единую систему мер и весов, построил сеть дорог и наладилстрогий учет населения. По его приказу для защиты северных рубежей империистеной были соединены уже существовавшие оборонительные сооружения и построеныновые. Целая армия, в которую входили 300 000 солдат и до миллиона подневольныхработников и узников, принялась за тяжкий труд, укрепляя, а подчас снося ивновь отстраивая крепостные стены.

В отличие от прежнихукреплений, представлявших собой в основном рвы и земляные валы, утрамбованныев деревянной опалубке, стены возводились с применением самых разнообразныхстроительных методов. Поскольку подвозить материалы было трудно, широкоиспользовались имевшиеся в каждом районе ресурсы. В горах вытесывали каменныеблоки, в лесистой местности чаще всего стена снаружи складывалась из дубовых,сосновых или еловых бревен, а в середине заполнялась утрамбованной землей, впустыне Гоби применяли смесь из земли, песка и галечника.

С самого начала защитаграниц требовала не только мощных укреплений: для отражения возможногонападения на стене размещались постоянные гарнизоны. С помощью сигналов,посылаемых на расстояние прямой видимости, сообщение с одного конца стены надругой могло быть передано всего за 24 часа - до появления телефона это былапоразительная скорость. Система гарнизонов имела и еще одно преимущество;сменявших друг друга императоров устраивало, что армия разобщена и находитсядалеко от пекинского дворца. Солдаты не могли поднять мятеж.

После смерти Цинь Шихуандиимператоры династии Хань (206 год до н. э. - 220 год н. э.) следили заподдержанием стены в должном порядке и еще больше удлинили ее. И позднееперестройка и укрепление стены требовали немало времени и сил. Последний важныйэтап в ее строительстве пришелся на период правления императоров из династииМин (1368-1644).

Из участков стены,возведенных при династии Мин, лучше всего сохранились те, что были сложены изкамня. При их строительстве земля выравнивалась, и на нее укладывалосьоснование из каменных глыб. На этом фундаменте постепенно возводилась стена скаменной облицовкой, заполненная внутри смесью из мелких камней, земли, бута иизвести. Когда сооружение достигало нужной высоты - стены периода Мин имеютвысоту в среднем 6 м и толщину 7,5 м. у основания и 6 м. на гребне, - поверхуукладывали кирпичи. Если уклон был меньше 45°, кирпичный настил делали плоским,при большем уклоне кладку вели ступеньками.

В период расцвета империи Мин стенатянулась от крепости Шаньхайгуань на берегу пролива Бохайвань к востоку отПекина до Цзяюйгуаня в северо-западной провинции Ганьсу (во времена до династииЦинь самая западная точка находилась на 200 км дальше, в Юй-мыньчжэне). Лучшевсего сохранился участок стены вблизи деревни Бадалин, примерно в 65 км отПекина. Но во многих местах стена полуразрушена, особенно в западных районах.Тем не менее, символическое значение этого грандиозного сооружения остаетсяпрежним. Для китайцев она служит убедительным напоминанием о величии их страны,неподвластном времени. Для остального мира Великая Китайская стена - этоудивительный памятник, свидетельство человеческой силы, изобретательности ивыносливости

АЛЬГАМБРА:МАВРИТАНСКИЙ РАЙ

Альгамбра, внутренние постройки которой представляют собой непревзойденныеархитектурные шедевры, напоминает о мавританском прошлом Испании.Дворец-крепость возвышается над древним городом, эффектно выделяясь на фонемерцающих снежных вершин Сьерра-Невады.

С

таринныйдворец мавританских правителей Испании господствует над современным городомГранада точно так же, как когда-то его создатели владычествовали над своейобширной империей. Великолепный красный замок-цитадель - это система идеальнопропорциональных тенистых площадок, галерей, украшенных филигранной резьбой,освещенных солнцем внутренних двориков и аркад.

Мавры - мусульмане изСеверной Африки - завоевали Испанию в начале VIII века н.э. В IX веке онивозвели крепость на месте древней твердыни Алькасаба. С XII по XIV векмавританское государство подвергалось постоянным нападениям со стороныхристианских армий. В XIII веке они взяли Кордову и тысячи мавров бежали вГранаду.

Центром распадавшегосямавританского царства стала Гранада, и мавры срочно приступили к укреплению фортификационныхсооружений Алькасабы. Они возвели вокруг нее крепостную стену с башнями ибастионами и построили новые акведуки. Перестроенная крепость была в концеконцов названа Красным замком, или по-арабски Аль-Кала-аль-Хамбара, откуда ивозникло современное испанское название Альгамбра. Но неувядаемую славуснискала не столько мощь Альгамбры как военного укрепления, сколько красота инеповторимость ее внутренних сооружений, созданных стараниями короля Юсуфа I(1333-1353) и короля МохаммедаУ (1353-1391). В то время как снаружи крепостьвыглядит несколько аскетично, внутренние дворы и залы - это воплощениеисключительно яркого художественного замысла, стиль которого варьируется отэлегантной сдержанности до вычурной театральности.

Выходцы из пустыни, маврыбоготворили воду и использовали ее как элемент убранства архитектурныхсооружений, обнаруживая при этом богатую фантазию. В спокойных водах бассейновотражаются безукоризненно пропорциональные арки, галереи. Фонтаны с журчащимиструйками воды дают отдохновение взору в испепеляющую дневную жару.

Мавры построили изящныегалереи, чтобы те улавливали освежающий бриз и эхо шелестящих листьев, ивеликолепные дворы, переходящие в тенистые аркады с колоннами, которые выходилина величественные террасы. Архитектурной «изюминкой» Альгамбры стало применениесталактитового декора, или мукарны, - художественной формы, типичной дляархитектуры Ближнего и Среднего Востока. Им украшены своды, ниши и арки, чтосоздает эффект пчелиных сот, состоящих из тысяч ячеек, наполненных естественнымсветом и тенью. Кажется, будто этот орнамент впитывает свет, отраженный отприлежащих поверхностей, а затем, как это происходит на потолке зала Двухсестер, предстает перед нами во всей красе.

Для украшения потолка в залеАбенсеррагес применен такой же принцип. В зал можно пройти из Львиного двора, ион назван так в честь одного из знатных семейств Гранады - Абенсеррагов, попреданию, зверски убитых здесь в конце XV века. От сложного и тонкогосталактитового узора на потолке невозможно оторвать взор.

Каждый уголок Альгамбрыкрасив по-своему, и один прекраснее другого. Миртовый двор обрамлен двумярядами миртовых кустов, растущих вдоль матово мерцающих мраморных дорожек,идущих по обеим сторонам центрального бассейна. В нем, как в зеркале,отражаются изящные колонны аркад, и в кристально чистой воде, поблескивая насолнце, плещутся золотые рыбки. Башня

Комарес, возвышающаяся содной стороны бассейна, венчает самый большой зал дворца - Посольский, высотаего потолка достигает 18м. Здесь, сидя на троне в нише напротив входа,властитель принимал иностранных титулованных особ.

Львиный двор назван такпотому, что центральный фонтан поддерживают 12 мраморных львов. Изо рта каждойскульптуры струя воды бьет прямо в окружающий фонтан канал. Вода в каналпоступает из четырех водоемов под каменным полом зала. Они соединены с мелкимибассейнами фонтанов, расположенных в соседних помещениях. Аркады, по периметрудвора, опираются на 124 колонны, а с западной и с восточной стороны возведеныдве беседки, откуда открывается прекрасный вид на львов, чьи пасти извергаютструи воды.

В 1492 году Альгамбра пала под натискомхристиан. В 1526 году, в знак утверждения христианского господства в Испании,король Карл V перестроил Альгамбру в стиле Ренессанса и начал возводить внутрикрепостных стен собственный дворец в итальянской манере. Этот совершенныйсказочный мир каменных кружев мавры построили для того, чтобы создатьсобственный рай на земле.

МОН-СЕН-МИШЕЛЬ

Скалистый остров Мон-Сен-Мишель с его готическим монастырем и церковью - этоархитектурное чудо и древнейший религиозный центр Франции.

М

он-Сен-Мишель,маленький островок у юго-западного побережья Нормандии, притягивает к себепаломников и путешественников вот уже более 1000 лет. Дамба с проложенной поней дорогой связывает материк с островом Мон-Сен-Мишель. Неожиданно поднимаетсяон над плоской песчаной равниной, которую разглаживают сильные приливы,врывающиеся в залив. В хорошую погоду эта коническая скала, с собором,монастырскими строениями, садами, террасами и военными укреплениями, виднаиздалека.

Много столетий назад островбыл частью материка. Во времена древних римлян он назывался Могильная гора - вероятно, кельты использовали его как место захоронения. Здесь друидыпоклонялись солнцу. Этот ритуал сохранился и при римлянах. Согласно одной излегенд тех времен, Могильная гора - место захоронения Юлия Цезаря, которыйпокоится в золотом гробу, на ногах императора золотые сандалии. В V веке земляосела, и еще через 100 лет гора стала островом. Во время прилива море полностьюотрезало его от материка. Туда можно было добраться только по опасной тропе,отмеченной высокими вехами.

Вскоре мирный и уединенныйостров привлек внимание монахов, которые построили там маленькую часовню иоставались единственными обитателями его вплоть до 708 года, когда, согласнопреданию, Оберу, епископу Авраншскому (впоследствии Св. Обер), явился во снеархангел Михаил и повелел воздвигнуть часовню на Могильной горе. Поначалу Оберничего не предпринял, поскольку сомневался, правильно ли он истолковал видение.Архангел вернулся и повторил приказание. Только после третьего явления, когдапосланец Божий был вынужден постучать ему перстом по голове, Обер приступил кстроительству на скалистом острове. Его работе сопутствовала череда чудесныхявлений: предполагаемое место закладки фундамента было очерчено утренней росой,украденная корова явилась на том месте, где предполагалось заложить первыйгранитный камень, прикосновением ноги младенца был сдвинут с места мешавший строительствувалун. Архангел Михаил явился еще раз, чтобы указать источник пресной воды.

Острову дали новое имя - Мон-Сен-Мишель (Гора Св. Михаила). Вскоре он стал местом паломничества, и в 966году на его вершине был построен бенедиктинский монастырь, ставший пристанищемдля 50 монахов. Возведение монастырской церкви, которая и сегодня венчаетвершину скалы, было начато в 1020 году. Из-за трудностей, связанных состроительством на таких отвесных скалах, работа была завершена лишь через сто слишним лет. С течением времени рушились части зданий. Это означало, что большиефрагменты первоначальной церкви нуждались в реставрации. Несмотря на некоторыепеределки, это сооружение до наших дней в основном сохранило свой романскийоблик с присущими ему округлыми арками, толстыми стенами и массивными сводами,хотя хоры, достроенные в XV веке, выполнены уже в готическом стиле.

Монастырская церковь - лишьодно из чудес Мон-Сен-Мишеля. Второе появилось по воле короля Филиппа IIФранцузского, который решил загладить свою вину за то, что в 1203 году спалилчасть церкви, пытаясь отвоевать остров у герцогов Нормандских, его традиционныхвладельцев. Так появилось новое чудо -Ла-Мервей, готический монастырь,возведенный на северной стороне острова между 1211 и 1228 годами.

Ла-Мервей состоит из двухосновных трехэтажных секций. На первом этаже с восточной стороны расположилисьпомещения, где монахи раздают милостыню и предоставляют ночлег паломникам. Надними находится зал для гостей - главное гостевое помещение, в котором аббат принимаетпосетителей. В этом зале находятся два огромных камина - на одном монахиготовили пищу, а другой служил для обогрева. Верхний этаж отдан подмонастырскую трапезную.

Западная сторона Ла-Мервеявключает в себя кладовую, над которой располагался зал для переписки рукописей,где монахи буква за буквой копировали манускрипты. В 1469 году, когда корольЛюдовик XI основал орден рыцарей Св. Михаила, этот зал, разделенный на четыречасти рядами каменных колонн, стал залом заседаний ордена.

На верхнем этаже западнойстороны находится крытая галерея, как бы подвешенная между небом и землей. Этоприют спокойствия. Два ряда расположенных в шахматном порядке изящных колоннподдерживают арки, украшенные растительным орнаментом и скульптурнымиизображениями человеческих лиц.

Мон-Сен-Мишель не всегда был местомдуховного покоя. В средние века остров стал ареной борьбы сменяющих друг другакоролей и герцогов. В начале XV века, во время Столетней войны, он был укреплени выдержал многочисленные атаки англичан, так же как и натиск гугенотов в 1591году. Однако монашеская община постепенно приходила в упадок, и, когда во времяВеликой французской революции монастырь был закрыт, в нем проживало всего семьмонахов (христианские богослужения возродились лишь в 1922 году). Вцарствование Наполеона остров, переименованный в остров Свободы, стал тюрьмой иоставался ею вплоть до 1863 года, когда был объявлен национальным достоянием. Ив монастырском храме, и в самом монастыре были проведены большиереставрационные работы. Сегодня во Франции с Мон-Сен-Мишелем как одной изосновных туристических достопримечательностей могут сравниться лишь Париж иВерсаль.

НЕЙШВАНШТЕЙН: ВОПЛОЩЕННАЯ МЕЧТА

Замок Нейшванштейн, возведенный в честь рыцарей германского эпоса, -это воплощение мечты короля Людвига IIБаварского и художественных образов композитора Рихарда Вагнера.

Сказочный замок Нейшванштейн возвышаетсянад мрачным ущельем в Баварских Альпах, по дну которого течет река Поллак.Кажется, что башни этого волшебного замка цвета слоновой кости парят на фонетемно-зеленых елей. Нейшванштейн, придуманный и построенный королем Людвигом II(1845-1886), выглядит более «средневековым», чем настоящие средневековыепостройки. Воплощенная мечта бесконечно богатого человека, замок представляетсобой квинтэссенцию театральности в архитектуре.

Мечты о замках родились уЛюдвига еще в детстве. С раннего возраста он любил участвовать в театральныхпредставлениях и наряжаться. Лето семья проводила в Гогеншвангау, родовомимении Швангау, которое отец Людвига Максимилиан II приобрел в 1833 году. Самнемного романтик, Максимилиан для работы над проектом реставрации замка нанялне архитектора, а художника-сценографа. Стены замка были расписаны сценами изразных легенд, особенно из легенды о Лоэнгрине, «рыцаре с лебедем», который, попреданию, жил в Гогеншвангау.

Когда Людвиг, робкий,чувствительный и обладавший богатым воображением юноша, впервые услышал оперу - это был «Лоэнгрин», - он был потрясен. Он немедленно попросил отца пригласитькомпозитора Рихарда Вагнера (1803-1883) поставить спектакль заново и лишь длянего одного. Это положило начало взаимоотношениям, которые не прерывались напротяжении всей жизни Людвига, В 1864 году Максимилиан умер и 18-летний Людвигвзошел на баварский престол. Ровно через шесть недель он послал за Вагнером ипригласил его пожить на одной из мюнхенских вилл. Хотя Людвиг не оченьразбирался в музыке, он давал деньги и советы, критиковал и пытался вдохновлятькомпозитора.

Его так привлекала музыкаВагнера, потому что он сам мечтал создать прекрасную сказку с фантастическимидворцами. Самым первым и самым красивым из дворцов-сказок стал Нейшванштейн.Весной 1867 года Людвиг побывал в готическом замке Вартбург. Замок очаровалего, ведь Людвиг испытывал тягу ко всему театральному и романтическому. Онзахотел иметь точно такой же. В полутора километрах от Гогеншвангау, дворца егоотца Максимилиана, на скале стояла разрушенная сторожевая башня. Эта скала,решил Людвиг, и послужит строительной площадкой для Нейшванштейна, его «новогодома с лебедем». 5 сентября 1869 года в фундамент главного здания - Паласа - был заложен первый камень.

Замок Нейшванштейн,посвященный рыцарю Лоэнгрину, первоначально задумывался как трехэтажнаяготическая крепость. Постепенно проект претерпевал изменения, пока Палас непревратился в пятиэтажное сооружение в романском стиле, что больше всего, помнению Людвига, соответствовало легенде. Идея двора замка была заимствована извторого акта тогдашней постановки «Лоэнгрина», где действие разворачивалось во двореАнтверпенского замка.

Идея Певческого зала быланавеяна оперой «Тангейзер». Тангейзер был германским поэтом, жившим в XIIIвеке. Согласно легенде, он нашел дорогу в Венусберг, подземный мир любви икрасоты, которым управляла богиня Венера. Одна из сцен вагнеровского«Тангейзера» была поставлена в Певческом зале Вартбурга, поэтому Людвиг повелелвоспроизвести ее в Нейшванштейне. Кроме того, он хотел создать в замкекрасивейший «грот Венеры», но, поскольку для него не нашлось подходящего места,вынужден был удовлетвориться его имитацией в стенах замка. Там же был построенмаленький водопад и висела искусственная луна. (Настоящий грот был сооруженпримерно в 24 км к востоку от Нейшванштейна, в Линдеркофе, бывшем охотничьемдомике, превращенном Людвигом в миниатюрное шато в версальском стиле.)

Король взрослел, и замок Лоэнгрина иТангейзера превратился в замок Святого Грааля из оперы «Персифаль». ОтецЛоэнгрина, Персифаль, был рыцарем Круглого стола, который узрел Святой Грааль - чашу с кровью Спасителя. Проекты зала Святого Грааля, задуманного Людвигом ещев середине 1860-х годов, воплотились в Тронном зале Нейшванштейна, где высоковверх поднимается беломраморная лестница, ведущая к пустой платформе - трон наней никогда не стоял. Стены Певческого зала были дополнительно расписанысценами из оперы

КНОССКИЙ ДВОРЕЦ

Первая значительная цивилизация на берегах Эгейского моря возница на греческомострове Крит в 1500 году до н. э. Великолепный город-дворец в Кноссесимволизирует ее расцвет.

В4 км от северного побережья Крита, вглубине острова, стоит древний город Кносс. Он был центром одной из великихцивилизаций, возникших в доисторическое время на берегах Эгейского моря.Согласно легенде, в Кносском дворце жили царь Минос и его дочь Ариадна. Подыскиваяопределение для открытой им культуры, британский археолог Артур Эвансостановился на слове «минойская». С тех пор и люди, жившие в Кноссе, называютсяминойцами.

Есть основания полагать, чтоминойцы прибыли на Крит примерно за 7000 лет до н.э. Возможно, они быливыходцами из Малой Азии (теперь Турция), но точных данных об этом нет.Великолепие минойских дворцов (один из них был построен в Фесте, на югеострова, а другой - в Маллии, на северном побережье) указывает на то, что этобыл богатый и, вероятно, могущественный народ. А отсутствие каких-либозначительных оборонительных сооружений позволяет предположить, что люди здесьбыли миролюбивы. Количество и размеры дворцовых хранилищ свидетельствуют оважном месте, которое в жизни минойцев занимала торговля. Кнос-ские росписи - особенно замечательна фреска, изображающая атлета, делающего сальто на спинебыка, - свидетельствуют о том, что здесь проводились спортивные состязания.

К концу 3 тысячелетия дон.э. минойцы построили несколько великолепных дворцов. Все они были разрушеныземлетрясением, а затем восстановлены на прежнем месте. На протяжениипоследующего тысячелетия Кносс бурно развивался, а минойское влияниераспространялось на другие эгейские государства. Наивысшего расцвета минойскаяцивилизация достигла около 1500 года до н. э. Развалины дворца царя Миноса вКноссе являют собой неопровержимое доказательство художественного,архитектурного и инженерного мастерства этого островного народа.

Разрушительное извержениевулкана на соседнем острове Санторин превратило Кносс в руины. В результатеминойскому влиянию пришел конец. Лишь в начале XX века благодаря масштабнымархеологическим раскопкам мир смог увидеть великолепный Кносский дворец.

Это громадное для тоговремени сооружение состоит из царских покоев и служебных помещений, кладовых икупален, коридоров и лестниц, которые хаотично группируются вокругпрямоугольного внутреннего двора.

Их расположение делаетпонятным, почему легенду о Минотавре, томящемся в лабиринте, стали связывать сэтой беспорядочно созданной постройкой. В отличие от древних греков минойцы невладели искусством симметрии. Создается впечатление, что крылья, залы и портикиих дворцов были зачастую просто «прилеплены» к тому месту, где они были нужны,вопреки законам гармонии.

Тем не менее каждое жилоепомещение было прекрасно в своей завершенности. Многие из них украшалисьискусными фресками с изображениями изящных фигур, благодаря чему мы можемзаглянуть в жизнь минойского двора. На фресках стройные юноши в юбкахзанимаются спортом; кулачным боем и прыжками через быка. Жизнерадостные девушкисо сложными прическами также изображены прыгающими через быка. Минойцы былиискусными резчиками, кузнецами, ювелирами и гончарами.

В царские покои попадали побольшой лестнице, отличающейся изысканностью и вкусом. Черные и красныесужающиеся книзу колонны обрамляют световую шахту, которая не только освещаетрасположенные внизу покои, но и является своего рода «кондиционером»,обеспечивающим естественную вентиляцию дворца. Когда теплый воздух поднималсявверх по лестнице, можно было открывать и закрывать двери Царского зала, чтобырегулировать поток более холодного и наполненного ароматами дикого тимьяна илимона воздуха, поступавшего